Волчий договор (ЛП)

— Пойдем с нами, — сказал он снова.

— Нет, мой мальчик, когда они поймут, что произошло, собаки вернутся в большем количестве. Я задержу их здесь так долго, как смогу, — сказал Артур.

— Кроме того, я не без подкрепления. — Он достал палочку из кармана пиджака. Она была из черного дерева и из кости. Драконьей кости, колдун объяснял это однажды. Древняя магия, старше преисподней, сотворенная до того, как земля была сформирована. Она сияла в полумраке, сверкая искрами. — Я думаю, что в это время я сломал ограничения.

— Артур, я не могу просить вас сделать это, — сказал Лоусон.

— Ты не проси меня. Кто-то это уже сделал, — сказал Артур с усмешкой. Он повернулся к Блисс. — Я обязан твоей матери. Да, я увидел ваше сходство. У тебя ее глаза. — Он поднял палочку, сделав дугу в воздухе. — Мне не удалось помочь ей однажды, много лет назад. Во Флоренции, когда она нуждалась в друге. Я сказал ей, что хотел бы сделать что-нибудь для нее, я сказал ей, что она может попросить о чём-угодно и я это сделаю. Это было мое обещание. Я держал бы вас ребята в безопасности.

— Прощай, Артур, — сказала Блисс.

— Лоусон, мы должны идти.

Лоусон завел двигатель. Малкольм махнул рукой. Эдон и Рэйф кивнули в знак прощания.

Артур махнул белым платком.

— Если повезет, мы должны встретиться снова однажды. Лоусон, не забывай, что я рассказал тебе о проходах. А теперь оставь меня.

Больница не была далеко. Лоусон не мог поверить, что Тала была так близка. Он никогда бы не оставил ее. Было ли действительно это легко? Были свои мечты должны быть выполнены в ту ночь?

— Вот оно, — сказала Блисс, когда они прибыли к четырехэтажному зданию на вершине холма. Лоусон оставил фургон на стоянке, когда он застолбил место. В больнице было темно, двери закрыты на ночь. Был лишь сонный охранник у входа, который, казалось, не заметил припаркованный фургон в дальнем конце участка.

Лоусон выключил двигатель.

— Рейф, Мак, вы, ребята, оставайтесь здесь. Эдон, пойдем со мной. — Было бы безопаснее, если бы это была просто небольшая команда, и он и Эдон смогут обрабатывать все, что придумали. Он вел их к заднему входу, когда он остановился.

— Что это? — спросил Эдон шепотом.

Лоусон указал на бронзовый крест, красовавшийся на двери больницы, и название клиники: психиатрическая клиника Святого Бернадетта. Его сердце начало биться бешено в груди, разрываясь с надеждой. Если Тала была жива и невредима, если ей удалось избежать собак, она бы искала убежище в таком месте, святом месте, куда собаки никогда не могли войти. Место, где она будет в безопасности.

— Дерьмо, — Эдон выругался.

— Что это с ним? — Спросила Блисс.

— Да ничего, он просто немного раздражен, ведь он не может войти внутрь, — объяснил Лоусон.

— Святой Бернадетт? — спросила Блисс.

— Да святая земля, — объяснил Лоусон. — Закрыта для ада.

— Я буду ждать снаружи, — сказал Эдон. — Полегче там. У нас было достаточно фейерверков.

— Как же ты можете войти? — спросила Блисс Лоусона, оставляя заднюю дверь открытой.

— Незнайка. Я просто могу. Я обнаружил это случайно, когда увидел в церковной кухне суп. Остальные мальчики не могли переступить порог, но я пробрался гладко, как по маслу. Может быть, кто-то любит меня там, — сказал он, толкнув дверь, и тогда они оказались внутри. — Я отключил сигнализацию, не волнуйся. — Он остановился у подножия лестницы. — Ты помнишь, где она была?

— Номер пятнадцать. Я думаю, что это было на третьем этаже.

Это не было. В больнице был лабиринт одинаковых коридоров и комнат, и, в довершение было несколько пятнадцатых комнат. Ни в одной из них не держали Талу. Существовали станции медсестер в каждом коридоре, но они смогли передвигаться незамеченными.

— Я сожалею, все выглядит одинаково в этой больнице, однако, может быть, они переместили ее, — сказала Блисс, когда она нервно огляделась.

Он последовал за ней по коридору, который привел их далеко от основной части больницы.

— Это он! — Сказала она взволнованно, когда они наткнулись на комнату с табуретом охранника перед ней, но не было самого охранника. И когда Лоусон открыл дверь, в комнате было пусто. Но он чувствовал присутствие, которое было странным и знакомым в то же время. Тала?

— Это была ее комната, не так ли? — Спросил он.

— Я так думаю, — Блисс ответила.

Это не правильно. Это не тот аромат. Но, возможно, это было слишком давно… Может быть собаки изменили её… Он не мог дышать.

Слишком многое поставлено на карту.

— Что это такое? Что не так?

— Я не уверен… — Он прошелся по комнате еще один раз, а затем повернулся к Блисс.

— Следуй за мной.

Он ударил дверь и бросился по коридору, задевая прошедшую медсестру так быстро, что она уронила поднос.

— Извините!

— Эй! Вы не можете находиться здесь! — Медсестра закричала, но он был уже на лестнице. Он повернулся, чтобы убедиться, что Блисс следует за ним. Она спускалась по лестнице вниз.

Направо. Он поймал запах снова из вентиляционных каналов и отслеживал его по длинному коридору, потом остановился у самых дальних дверей.

— Здесь, — сказал он. Он положил руку на ручку двери. Она не была закрыта. Он вошел внутрь.

Там на кровати оказалась девушка. Она была подключена к линии капельниц и спокойно спала.

Лоусон подошел к ней и посмотрел на спящую девочку. Ее волосы выглядели по-другому, ее кожа была так бледна, она была полупрозрачная, она выглядела полумертвой.

— Что они с тобой сделали?

Рядом с ним, Блисс читала этикетки на сумке с жидкостями, прикрепленными к руке девушки.

— Она под сильным успокоительным. Наверное, поэтому нет никаких охранников больше, нет необходимости для замков.

Конечно, нет, думал Лоусон. Нет необходимости в замках, они кормят её допингом. Ей, должно быть, вкалывают очень большие дозы.

Он чувствовал, Блисс, она положила руку ему на плечо.

— Это хорошо, — сказала она. — Тала будет в порядке, мы собираемся, забрать ее отсюда. — Он покачал головой и схватил металлические решетки на кровати так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Лоусон… В чем дело?

Девушка открыла глаза. Ее ярко-голубые глаза были цвета неба, но ее голос был насмешливый.

— Я думаю, что он ожидал, кто-то еще, — сказала она.

— Ахрамин, — сказал он. Девушка в кровать была собакой, которая была на расстоянии вытянутой руки.

Ахрамин. Он смотрел на нее, неверящий, но не было никакого сочувствия в ее глазах. Она яростно сражался с ним, и она победила. Она погрузилась свомими зубами в шею. Его подняли за волосы, показали его белое горло Ромулу, разорвали его, полоснули зубами, от уха до уха, но пощадили, и Лоусон был в состоянии жить. Но Тала была права, думал Лоусон. Я позволил ей победить. Он не мог убить ее, Ахрамину, одну из его стаи. Он был застигнут врасплох и был побежден. Он позволил Ахрамине жить, думая, что он сделал большие жертвы. Он был готов встретиться со своей смертью. Как он мог предвидеть, что сделать это, будет означать, что в один прекрасный день она развяжет силы Ада, направив их на его стаю и уничтожит его единственный дом, который он когда-либо знал?

Глава двадцать первая

— Кто такая Ахрамин? — спросила Блисс.

— Скажи ей, Лоусон. Скажи ей, кто я такая. Это то, как они называют сейчас вас, не так ли? Лоусон? Странное название. Но опять же, вы всегда были немного другими, — сказала Ахрамин. — Приятно видеть тебя снова, сожалею о том доме. Он выглядел… уютным.

Лоусон сжал челюсти. Он проигнорировал ее и ответил Блисс.

— Она была одной из нас. Сестрой Талы. Но они поймали ее, когда мы бежали из ада…

— И они превратили меня в одну из них. — Ахрамин посмотрела на Блисс. — И снова здравствуй. Так ты нашла волков вместо собак? Интересно. Я думала, что ты вернешься.

Ахрамин действительно была похожа на Талу, она была такая же, с миндалевидными голубыми глазами и светлой кожей, то же длинное лицо. Но у нее не было круглых щек и красивой улыбки Талы. Ари был тугой, худой, и напряженной. Она была львицей, готовящейся к прыжку. Опасной. Ненадежной.