Скрещенные костями (ЛП)

Я положила руку на ногу Адаму, впиваясь ногтями силой, переполняющими стаю, помутненного горя и ярости.

Он нажал на педаль и проскользнул сквозь вечерний трафик как угорь.

Ни один из нас не сказал ни слова в течение этих пяти минут, пока он доставлял нас к Дядюшке Майку.

Автостоянка была полна больших внедорожников и грузовиков, излюбленного феями типа машин. Адам не беспокоился о парковке, просто двигался до тех пор, пока не оказался у двери и остановился. Он не ждал меня — но и не надо было. Я была справа позади него, когда он протиснулся мимо вышибалы, который охранял дверь.

Охранник даже не протестовал.

В трактире Дядюшки Майка пахло пивом, горячими крылышками и попкорном, что могло бы быть запахом любого другого бара в Три-Сити, если исключить то, что здесь витал еще и запах малого народа. Не знаю каким образом они это делают, но для меня маленький народ обычно пахнет как четыре элемента, предложенные античными философами: земля, воздух, огонь и вода, со здоровой порцией магии.

Ни один из этих запахов меня не беспокоил… только кровь.

Командный голос дяди Майка продвигал людей назад и сжимал толпу, пока Адам и я не были заблокированы в толпе. Именно тогда Адам потерялся и начал распихивать людей вокруг.

Не очень безопасно делать это у Дядюшки Майка. Большинство встреченных мной представителей малого народа не ровня вервольфу… но есть огры и другие существа, которые выглядят как все, пока их не вывели из себя.

Тем не менее, этого не случилось но Адам начал изменяться, разрывая свой угольный костюм, и тогда поняла, что случилось нечто большее, нежели потеря самообладания.

— Адам! — это было бессмысленно, мой голос утонул в шуме толпы. Я положила руку ему на спину чтобы не потерять его, и почувствовала ее.

Магию.

Я отдернула руку. Не люблю магию малого народа. Я огляделась по сторонам, пытаясь найти того, кто хотя бы чуточку сверх меры заинтересован Адамом, но не смогла выделить никого из толпы.

Однако, я увидела маленькую брезентовую сумку свисающую со стропил прямо позади нас. Примерно в том месте, где Адам начал применять физическую силу, чтобы пробираться через толпу. Потолок у Дядюшки Майка около четырнадцати футов в высоту. Я не собиралась доставать ее без лестницы и не имела возможности в ближайшее время лестницу достать.

Стройный, почти женственный мужчина проходил под сумкой, на которую я смотрела. Он резко остановился, затем запрокинул голову назад и заревел. Звук был таким громким, что заглушил все остальные шумы в здании, сотрясая стропилы. Его гламор, иллюзия заставляющая его выглядеть человеком, развеялась, и я клянусь, что почти увидела кучу разлетающейся вокруг него сверкающей пыли.

Он был огромен, неземная масса серого и голубого, все еще сохраняющая смутные очертания человеческого облика. Но его лицо выглядело так, словно растворялось, оставляя только непонятные шишки в месте, где должен был быть нос. Его рот был прекрасно различим — трудно пропустить все эти большие зубы. Серебристые глаза, слишком маленькие для огромного лица, смотрели из-под блестящих голубых бровей. Он встряхнулся, и сверкающая пыль разлетелась снова, тая от прикосновения к теплым поверхностям. Он разбрасывал снег.

В тишине, которая последовала, тонкий слабый голос произнес:

— Долбаный снежный эльф.

Я не могла разглядеть говорившего, но звучало так, словно он находился прямо по-соседству с недавно появившимся монстром.

Он снова заревел и потянулся вниз, подняв женщину за волосы. Она выглядела больше сердитой, нежели испуганной, откуда-то вытащила оружие и отрезала свои собственные волосы, после чего упала вниз и снова скрылась из поля моего зрения.

Штука — я никогда не слышала о снежном эльфе — потрясла волосами, которые держала, и отбросила их за спину.

Я оглянулась на Адама, но за короткое время с момента как я видела его в последний раз, он исчез, оставив после себя только дорожку окровавленных тел, большинство которых еще стояли и злились. Я снова взглянула на снежного эльфа и сумку над его головой.

Никто не смотрел на меня, не с взбешенным вервольфом и отвратительным снежным человеком в одной комнате. Я сняла платье и бюстгальтер, освободилась от туфель и белья так быстро, как смогла. Я не верфольф, моя форма койота приходит между одним вдохом и следующим, и приносит возбуждение, а не боль. Снежный эльф все еще стоял прямо под сумкой, и я прыгнула, приземляясь на чьи-то плечи, и посмотрела на него.

Толпа была такой же плотной, как на концерте Металлики, и я прокладывала дорогу по головам и плечам прямо к снежному эльфу, который был как минимум десять футов в высоту и возвышался на целого человека над остальными людьми.

Он заметил мое приближение и попытался схватить, но я быстрая, и он промахнулся. Вообще-то, возможно он промахнулся потому что не думал, что я собираюсь прыгнуть ему на плечи и броситься на маленькую сумку, а не благодаря скорости и ловкости с моей стороны. Эта чертова гора из малого народа тоже была быстра.

Волшебство гудело сердито во мне, когда я схватила сумку в челюсти. Я повисла на мгновение перед тем как лямка порвалась. Я падала и ждала гигантских рук снежного эльфа, готовых сокрушить меня, но Дядя Майк схватил меня из воздуха и бросил меня к двери.

Как только я схватила сумку, я уже знала, что была права о заклинании, которое негативно влияет на волков. Я не знала откуда Дядюшка Майк тоже знал это, но он проворчал:

— Убери отсюда эту штуку, — после чего растворился в толпе.

Как в поэме доктора Сьюза, я карабкалась под, вокруг, и через прежде, чем я выбралась сквозь двери.

Я чувствовала бы себя лучше, если бы не знала, что кто-то, которого я знаю — потому что я знаю большую часть стаи Адама, по крайней мере в лицо — был мертв. Я чувствовала бы себя еще лучше, если бы я знала, что Адам в порядке.

Я согласна просто не иметь высокой горы в ярости… снежного эльфа следовавшего за мной на максимальной скорости.

Я никогда не встречала кого-либо, кто назвал бы себя эльфом, таким образом, я предположила, что моя точка зрения была искажена версией Питера Джексона о сказочном фольклоре Толкиена. Существо преследовавшее меня, как грузовой поезд, совершенно не вписывалось в мое представление о мире

Позже, если я выживу, то смогу немного развлечься от выражения лица вышибалы, который внезапно понял что надвигалось на него — непосредственно перед тем, как он сломался и побежал. Я прошла мимо него, когда мы подскочили коротким шагом к тротуару за дверью. Он пробежал со мной несколько шагов прежде, чем выяснил, кто нас преследовал и взял резко право.

Дверной проем замедлил монстра. Он поразил его плечом, забирая с собой целую стену лестничной площадки, когда покинул здание. Он бросил кусок стены на меня, но я прыгнула через полуоткрытый дверной проем во второй раз, непосредственно перед тем, как он ударился о землю. Я пересекла улицу на максимальной скорости и только чудом избежала удара по полу на пути к промышленному району, мимо дядюшки Майка. В безопасности на противоположной стороне, я оглянулась, затем остановилась.

Человек, которым был снежный эльф, стоял на коленях на краю автостоянки, качая головой, словно был немного ошеломлен. Он посмотрел на меня. Серебристые глаза были такими же.

— Ты в порядке? — спросил он. — Мне жаль, мне очень жаль. Я ничего подобного не чувствовал с тех пор как… с момент моей последней битвы. Я не причинил тебе вред, не так ли? — его взгляд остановился на кусках стен и дверей, которые остались после моего катапультирования.

Эффективность маленькой сумки, очевидно, ограничивалась расстоянием.

Я бросила сумку на землю, встряхнулась и пролаяла, давая ему понять, что «все хорошо». Я не была уверена, что он понял сообщение, но он не пытался перейти дорогу за мной. Я изменилась бы назад, но моя одежда — мое любимое платье, пара дорогих (пусть даже на половину изношенных) итальянских сандалий и мое нижнее белье — были все еще где-то в баре. Мне не присуща излишняя скромность, но снежный эльф, и я не знали друг друга достаточно хорошо для меня, чтобы возникло желание оставаться обнаженной перед ним.