Верность джиннии

Чтобы удержаться, девушка схватилась за поручень, беспомощно глядя на безбрежное серебряное море.

Мехмет молчал. Они словно очутились в своем собственном тайном мире, своем сне, словно не было этого долгого года.

Но если это сон, пусть он распустит ее волосы и зароется в них руками, гладя и возбуждая ее. Если это сон, пусть он коснется ее груди, припадет к ней в жадном поцелуе… Марджана зажмурилась. Она не хотела, чтобы это был сон. Пусть все будет на самом деле. Рядом с Мехметом она оживает, чувствует себя живой, страждущей, неистовой. Девушка тяжело вздохнула — страшно подумать, как жаждет она его прикосновений.

Словно исполняя ее желание, он легонько сжал плечи Марджаны и прижался губами к волосам.

Каждая мышца ее тела напряглась. Потом он нагнулся ниже, коснулся губами ее затылка. Горячее дыхание овевало кожу, обостряя желание. Похоже, он намеренно дразнит ее.

Она тяжело дышала. В ушах стучала кровь. Соски напряглись и ныли, между бедрами собралась влага. Пусть Мехмет легко и без усилий скользнет в нее…

И когда его губы снова прижались к ее затылку в легком поцелуе, она невольно выгнулась. Физическое притяжение было так же безмерно и ошеломляюще, как в первую ночь, а может, и сильнее. Желание полыхало в ней лесным пожаром, терзало голодом. Аллах всесильный и всевидящий, она в опасности! Мехмет опасен! Он пробуждает в ней неведомые ранее чувства. Заставляет жаждать всего на свете… И эту жажду она должна побороть, прежде чем глупо поддастся искушению в очередной раз…

Резко отстранившись, Марджана на подгибающихся ногах отошла в сторону.

— Пора спать, — пробормотала она. — Нужно хорошо отдохнуть. Завтра мы ступим на Эгрипос.

Он не попытался остановить ее, но она спиной чувствовала его взгляд, уже спускаясь в каюту. Сердце по-прежнему глухо колотилось, низ живота пульсировал.

Марджана открыла иллюминатор, чтобы впустить свежий ветерок и немного охладиться. Это уже слишком! Почему она не может совладать с собой, когда этот человек оказывается рядом?! Она «страж», истинный воин, если это слово может подойти женщине. Сколько раз она встречала опасность лицом к лицу и побеждала там, где спасовали бы храбрейшие! И все же она ничего не в силах поделать с Мехметом.

Марджана провела очередную неспокойную ночь, проворочавшись в постели до рассвета. Зато к утру у нее был готов план. На Эгрипосе она наверняка сможет найти ту, которая отвлечет Мехмета — не зря же прославленный воин знаменит и своими любовными похождениями… Настоящую неотразимую красотку, умеющую привлечь, очаровать и утешить его. Более того — она даже сейчас может назвать двоих, которые, на ее, Марджаны, вкус, куда красивее, чем она.

Решив сопротивляться до конца, Марджана немного успокоилась. После завтрака она вышла на палубу, чтобы первой увидеть берег. Да, Эгрипос недалеко. Спустя несколько минут она различила темную точку на горизонте. Точка продолжала расти, пока не приобрела знакомые очертания. При виде любимого дома на сердце сразу стало легче. Даже на расстоянии очарование острова никогда не переставало волновать ее душу. Сам воздух, казалось, стал прозрачнее, небо — ярче, море переливалось всеми оттенками синего — от почти зеленой бирюзы до глубокого аквамарина.

Магия острова уже успокаивала ее и раньше — Марджана повернула лицо к солнцу, впитывая благодатное тепло.

Она почувствовала присутствие Мехмета прежде, чем он заговорил:

— Ты выглядишь так, словно приносишь жертву богу солнца.

Девушка улыбнулась.

— Это чистая правда — Аполлон с древних времен почитаем на нашем острове.

— Тебе не терпится оказаться дома? — спросил Мехмет, встав рядом.

Она радостно закивала:

— Я хотела бы жить только здесь. А вы? Разве не предпочитаете свой дом всем остальным?

Мехмет пожал плечами.

— Я почти не помню, что значит «быть дома». Дом — там, где твои родные? Или там, где любимая? Или там, где покой…

— Горькие слова, мой шейх.

Мехмет вновь пожал плечами — это было правдой. Почему-то только с ней он мог оставаться честным, не бояться, что его слова будут истолкованы превратно, могут исказить его облик в глазах общества.

— Но не у всех же дом столь прекрасен, как твой остров.

— Это верно. Столь прекрасен… Столь независим… И столь силен…

Нет, говорить о силе, о тайнах, живущих здесь, было еще не время.

— Но как вам, жителям этого чуда природы, удалось остаться независимыми? Как удалось избежать покорения?

— Мы оказались достаточно мудры, чтобы платить налоги правителям, прося взамен защиты, — сухо пояснила Марджана. — К тому же остров расположен вдалеке от оживленных морских путей и имеет неплохую природную защиту. Видите вон те скалы?

Она показала на зазубренные острые скалы, обрамлявшие закатный берег. Мехмет кивнул.

— На остров не так легко попасть. Кроме того, у нас есть Три крепости и с дюжину сторожевых башен, выстроенных над самыми доступными бухтами и пристанями. И обратите внимание на вон ту белую пену. — Она показала туда, где ярко-голубая вода уступала место зеленоватой, увенчанной белыми шапками. — Там острые рифы, а вокруг — опасные течения. Наш капитан знает все проходы в скалах и мели, а вот для чужих течения могут стать предательскими.

— Значит, Эгрипосу удалось избежать кровавой истории.

Марджана кивнула:

— В какой-то мере да. Хотя здесь в разное время находили приют и ромеи, и эллины, и варвары, и мавры. Но все они предпочитают мирно договариваться, а не воевать за клочок земли возле дома. Самой большой бедой всегда были пиратские набеги, во время которых остров грабили и уводили население в рабство. Когда девять веков назад викинги попытались атаковать Эгрипос, ужасный шторм потопил половину их флота. А десять лет назад, когда франки собирались напасть на остров, несколько дней подряд плотный туман окутывал их корабли, и некоторые остались на рифах.

Мехмет скептически усмехнулся.

— Это не сказки. К тому же живы еще и свидетели тех дней, — проговорила Марджана.

«Но почему все время я с ним спорю? Отчего дорожу его мнением? Особенно теперь, когда твердо решила, что между нами ничего быть не может?»

Мехмет успел хорошо разглядеть остров: да, Марджана не преувеличила, рассказывая о защите острова. Высокие скалы, острые рифы, коварные течения — сама природа стояла на страже одного из лучших своих творений. Кроме того, он успел насчитать не менее восьми сторожевых башен, вместе с величественной крепостью охранявших закатный берег. На полудне он разглядел еще одну крепость, там, где горы были ниже и где в первую очередь следовало ожидать атаки.

— Там живет мэтр Гуайомэр, — пояснила Марджана, указывая на южную твердыню. — Замок Гуайомэров оставался во владении его семьи много веков.

— Это он считается здешним главой «Черной Стражи»?

— Да, он.

На полудне возникла еще одна массивная крепость с пушками, смотревшими в сторону порта. Для того чтобы попасть в маленькую гавань, приходилось войти в узкий пролив, образованный двумя зазубренными скалами. Ничего не скажешь, надежная оборона.

Когда каравелла сменила курс, чтобы приблизиться к проливу, Марджана показала направо:

— Вон там дом Крома… Теперь на какое-то время и ваш дом. Всего в паре лиг от порта. Дом смотрит на уединенную бухту, и из окон открывается великолепный вид на море.

— А развалины? Те, ромейские? Помню, что они где-то на восходе, но где именно? — вполголоса спросил Мехмет.

К его удовольствию, щеки Марджаны мгновенно залились краской.

— Еще пять-шесть лиг на полночь от владений Крома.

— Я собираюсь еще раз побывать там… С тобой…

Ее сердце пропустило удар. Теперь она редко приходила на развалины, боясь и без того навязчивых воспоминаний. И уж конечно больше никогда не отправится туда с Мехметом, иначе окончательно потеряет голову.

— Буду счастлива нарисовать вам карту, чтобы вы смогли добраться туда один, — бросила она.

— Не ожидал, что ты такая трусиха.