Песня ветра. За Семью Преградами (СИ)

Черные волосы Магары дель Лаэрт слегка вились, спускаясь волной на широкие плечи, которые обтягивало пальто из черной шерсти. В отличие от формы Каэрос, у этого пальто на груди был низкий узкий вырез, плавно переходящий в стоячий воротник, а Магара еще и черную рубашку расстегнула, и взгляду Лиары открывалась полоска смуглой кожи на ее груди с двумя темными родинками под яремной веной. Талию Магары стягивал широкий пояс с долором в ножнах и мечом, укрепленном на левом боку. Синие глаза, словно поросший первым ледком пруд, смотрели странно горячо. В них не было желания, только азарт; казалось, Магара оценивает Лиару как соперника, с которым ей предстояло вступить в схватвку. Но ведь этого не могло быть, правда?

- И тебе светлого утра, птичка, - осклабилась царица. Улыбка у нее была совсем волчья, кривая, на один бок, и между алыми губами сверкали как-то слишком выступающие вперед ослепительно-белые клыки. Лиара поежилась. В Магаре было волчьего столько же, сколько и в Лэйк, только по сравнению с царицей Каэрос она казалась бешеной волчицей, опасной и непредсказуемой. Скорей бы вернулась Рада! – мелькнуло в голове. Магара выразительно посмотрела на долор на ее поясе. – Я смотрю, царица Каэрос вас приодела?

- Мы получили долоры вчера ночью, первая, - осторожно ответила Лиара. Она чувствовала себя так, будто глотку чьи-то пальцы пережали. Рядом с Магарой было неуютно и даже откровенно страшно. Головой-то Лиара понимала, что та не сделает ей ничего плохого, но просто физически не могла избавиться от бегающих по спине мурашек.

- Да, сестры рассказали мне об этом сегодня утром, - кивнула она. Взгляд ее метнулся сквозь толпу, и правая бровь дернулась, а губы скривились в саркастической улыбке. – Забавно, что моя дорогая огненноголовая сестра не сочла нужным пригласить меня на эту церемонию. Наверное, будить не захотела среди ночи. Как благородно с ее стороны.

Лиара проследила за взглядом Магары и увидела Лэйк. Та беседовала о чем-то с огромной первой нагинатой Неф, держа в руке кружку с ашвилом. Почувствовав взгляд Лиары, царица обернулась и прищурилась, увидев рядом с ней Магару.

- Надеюсь, ты не в обиде на мое отсутствие, Светозарная, и примешь от меня поздравления и заверения в моей глубочайшей преданности? – Магара улыбалась ей, скаля клыки, но по глазам ее невозможно было прочитать, о чем она на самом деле думает.

- Благодарю вас, первая, - склонила она голову, больше всего на свете мечтая лишь об одном: оказаться как можно дальше отсюда и от Магары.

- Держащая Щит анай очень заинтересовалась тобой, - неожиданно добавила Магара. – Полагаю, все дело в твоей крови. Я и без чужих пояснений вижу, что в твоих жилах течет эльфийская кровь. Не приходишься ли ты вдруг родственницей нашей дражайшей первой первых?

- Вряд ли, царица, - Лиара угрюмо смотрела на носки своих сапог. Поднять глаза на Магару у нее сил не было. – Царица Лэйк говорит, что ее ману была родом из Аманатара, а я из Эллагаина, это на другой стороне мира почти что.

- Разумеется, - покивала Магара. – Ну что ж, день сегодня будет долгим, так что не буду с самого утра докучать тебе своим вниманием. Тебе еще столько поздравлений выслушивать, что никаких сил не хватит. Надеюсь, у нас еще будет время перемолвиться с тобой парой слов, Светозарная. А то не хотелось бы мне улетать домой, так и не послушав из первых уст историю о походе за Семь Преград.

- Светлого дня, царица, - пробормотала в ответ Лиара, чувствуя, как горящий взгляд Магары спал с нее, словно раскаленные кандалы. Она осмелилась поднять голову только тогда, когда спина царицы скрылась среди толпы других сестер.

Глядя ей вслед, Лиара недоумевала. Что было нужно Магаре от них с Радой? Почему она подошла к Лиаре только тогда, когда Рады не было рядом? Ведь за утро было множество возможностей поговорить с ними, но царица Лаэрт обратилась к ней именно сейчас, когда Лиара осталась одна. Лучше бы больше это все не повторялось. Мне неуютно, когда она смотрит на меня. Слишком уж волчий у нее взгляд.

Поежившись, Лиара бросила последний взгляд в сторону, куда ушла царица Лаэрт, но той уже и след простыл. А от бочек, проталкиваясь через толпу и неся кружки высоко над головой, к ней уже спешила Рада. Лиара испустила вздох облегчения и заторопилась к ней навстречу. Уж лучше держаться как можно ближе к ней, тогда вряд ли еще кто-нибудь чужой захочет заговорить с ней. Смогу ли я когда-нибудь воспринимать их всех, как свой народ? Ведь Магара тоже анай, хоть и Лаэрт, а у Каэрос с ними союз. И каковы же тогда другие царицы? Великая Царица не показалась ей опасной или угрожающей, но это ведь еще ничего не значило.

Вздохнув, Лиара положила руку на рукоять долора, решительно направляясь навстречу Раде. Обратного пути у них уже не было, и она сама хотела того, что произошло вчера. Просто ей казалось, что стоит им только добраться до Данарских гор, как все их проблемы с Радой кончатся, а теперь выяснилось, что они, судя по всему, только начались.

========== Глава 38. Побороть гнев ==========

Канун дня равноденствия был долгим и богатым на события. Как только рассвело, все становище, за исключением разве что Младших Сестер и Дочерей, занятия которым никто не отменял, высыпало на Плац. Приехал кое-кто и из ближайших становищ, кому уже по горло надоело сидеть дома под толстым слоем никак не желавшего сходить снега и хотелось праздника. Начались гуляния со всевозможными развлечениями, состязаниями и плясками.

Воины боролись на руках и оружии, состязались в меткости стрельбы из лука, быстроте бега. Ремесленницы пытались перещеголять друг друга в выпечке блинов и лепешек, в приготовлении мяса на углях и самого вкусного пива. Устраивались показательные бои в воздухе между целыми отрядами, отдельные поединки и просто танцы, когда анай, расправив крылья, стайкой разноцветных бабочек взмыли к небу, кружась в нем и выписывая такие пируэты, что залюбовались бы в любом королевском дворце. Вино и ашвил лились рекой, конца не было еде, что подносили к столам, а уж про танцы и вовсе говорить нечего было.

С каждым часом веселье расходилось все больше и больше. Закончилась тренировка Младших Сестер и обучение невоенным дисциплинам, и самые маленькие тоже подтянулись на Плац, чтобы провести остаток вечера до отбоя вместе со взрослыми. Теперь под ногами у взрослых, протискиваясь между ними, будто ужи, сновали дети, и к хору голосов и музыки добавились раздающиеся то и дело взвизги и громкий заливистый хохот.

Единственным, что подпортило этот во всех отношениях идеальный день, для Рады была проклятая первая стрела Лара. Она еще с раннего утра знатно налегла на ашвил, и к полудню язык у нее развязался, став таким же ядовитым, как гадючьи клыки. Сидя за столом напротив Рады, она вовсю острила и шутила, то и дело ввертывая какое-нибудь резкое замечание, которое напрямую Раду не касалось, но оскорбляло всех Низинников вместе взятых. Про то, что у них нет чести, про то, что только последняя, потерявшая разум дура согласится родить детей от мужчины, про то, насколько в этих краях все плохо, не устроено и вообще жить там – просто кошмар. И вроде бы не говорила она ничего такого, с чем Рада бы не была согласна, но подавалось все это с таким презрением, что каждое замечание буквально жалило Раду, заставляя вздрагивать.

Поначалу она уговаривала себя, что все не так, что Лара не пытается задеть лично ее, а она сама накручивает себя. Но потом первая стрела вконец захмелела, раскраснелась и разошлась, и даже Держащая Щит, что до этого с удовольствием перебрасывалась с ней шутками, удивленно вздернула бровь. Да и первые, собравшиеся за одним столом, куда позвали и Раду с искоркой, начали поглядывать на Лару с недоумением и неодобрением. Конец ее обличительной речи, направленной против всех выходцев с Низин, положила Лэйк в компании вернувшейся от костра Найрин, заявив, что не позволит первой стреле и дальше в таком тоне отзываться о жителях других краев, напомнив о собственном происхождении и крови в жилах Найрин. После этого Лара унялась, но Рада продолжала ощущать на себе ее полный ярости, насмешливый взгляд.