Я и Орки 2. Звёздная Кобылица (СИ)

Орк ревниво притиснул меня к себе, я крякнула и ощутила обратное поползновение завтрака. Муж номер один немного ослабил объятия. Рашш заботливо подал бутылку с компотом. Я жадно выпила всё, откашлялась.

— Идём уже! А то вы снова подерётесь…

Эмиссы закатили глаза, показывая, что они-то уже привыкли к моим новым мужьям. Ирнанн только прищурился, показывая, что своё ещё возьмёт, Шарри через амулет приказал следующую стоянку посвятить ему. Я умильно хлопнула ресницами, и мой орк заметно расслабился. Ран грустно плёлся сбоку.

— Ты привыкнеш-шь! — утешал моего лиса Сшан, — Мы с-сначала тоже не з-снали, что делать. А потом поняли, что наша змейка счастлива! И это главное, с-сайн! Никто не должен заставить её с-страдать и плакать! Теперь и ты на страже её с-счастья!

— Ес-сли хочеш-шь чудес-сного малыша или малыш-шку, делай всё, чтобы она была довольна! Помогай ис-скать Кобылицу, с-смирись с очередью на её внимание!

— Рашш, Сшан! — не выдержала я, — Ну что вы его пугаете! Рани, не всё так страшно, поверь! Я часто уделяю всем внимание и…

— А ещ-шё дома нас-с ждут малыш-ш лунн, вес-сьма умелый в лас-ске малый, и Тадалл, он был пауком, жил в подземелье Паучьей королевы. Так вот, он захотел с-стать таким же, как наша з-смейка! И с-стал! Её кровь изменила его навс-сегда!

— Ты с-седьмой, сайн! И вряд ли пос-следний…

Я вся прям испыхтелась от злости на эмиссов. Нет, они всё правильно говорят: их семеро, детей тоже много, я всех их люблю. Но вот так… Хотя, пусть воспитывают, а то будет в драку лезть, ревновать без повода и с поводом.

— З-смейка, станем на ночь, свяжемся с домом? — предложил мой мудрый змей.

— Да! Я так скучаю по малышам! — сердце сжала тоска. Эмиссы тут же остановились и вытерли мои слёзы. Оба предложили свои хвосты. Я с восхищением оглядела роскошные многометровые ездовые хвосты. У Рашша он шире, чешуя зато жёстче, а у Сшана немного уже, но чешуя мягкая. Да и волосы его я давно не ласкала. Заползла на голубовато-белый хвост, обняла мужа за шею, и мы поползли дальше. Мы с волосами Сшана играли всю дорогу. Они залезали мне за ворот, ласкали грудь, отчего я краснела и кусала губы. Эмисс сдавленно смеялся, но я тоже могу так же коварно провоцировать!

— Таини, ес-сли не перес-станешь — я остановлюсь и буду любить тебя до утра! — я мечтательно зажмурилась. Но потом одёрнула себя: сегодня я буду любить Шарри. Он соскучился!

— Не-а! Сегодня очередь орка! — и я показала язык нагу. Раздражённое шипение было мне ответом.

Смешение трав и цветов — вот, что такое степь! Весна расцветила бескрайние просторы в зелёный, алый, фиолетовый. И много ещё всего! Растения по большей части были незнакомы, но они до боли напоминали наши земные ковыль, ромашки, васильки. Мелькали спинки ящериц, усатые мордочки мышек. Дышалось здесь не то чтобы легко, а просто невероятно легко! Запах нагретых за день трав, медовых цветов, и того особенного аромата, присущего земле, так расслаблял!

Пока мужчины обустраивали лагерь, я устанавливала связь с домом. Водяное зеркало отразило мою златовласую, алогубую и зеленоглазую физиономию. Сзади отражались заинтересованные лица Рана, эмиссов. Шарри вёл себя спокойно, с достоинством, но и он, когда нам ответили, бросил свёртки с одеялами и подскочил ко мне.

— Таини-кха! Дочка, тут такое! — сразу заохала Луара-кха, моя рогатая свекровь. Возле неё ползала, возмущённо ругаясь, моя змеиная свекровь, Дашшанна.

— Что? — я обмерла внутренне. Что-то с детьми?

— Приехал твой король! Он сначала пытался прорваться силой, но наши ребята ему обьяснили, что и как! Охотники едва не порешили всех его воинов! Тогда он запел другую песню: просил показать сына. Я и вынесла Али! А что? Отец ведь…

— И? — свекровь виновато потупилась.

— Али расплакался… Лоэн с проклятиями отдал мне малыша и умчался вдаль.

— Это всё? — спросил Рашш.

— Нет. Сказал, что ты соврала и сын не его. И обозвал тебя…

Я мрачно усмехнулась. Пусть катится! Мои эмиссы и Шарри, мой лунн и паук, да даже Ран! Все станут ему отцами! Научат всему, что знают сами, воспитают настоящим человеком! Я хмыкнула. Человеком… Что-то я всё больше убеждаюсь, что быть человеком в этом мире совсем не то же, что и в моём.

— Ладно, пусть катится куда подальше! Расскажите, что ещё произошло!

Нам рассказали, как охотники садили шоор и дантр. Мы смеялись до слёз, представляя гордых охотников в позе дачника орудующих колюще-режущим, как тяпками и лопатами. Моя кровь дала потрясающий результат, и теперь в Долине цветут не просто сады, там буяет самое настоящее тропическое царство! Наш с Ирнанном цветок посадили на берегу реки, у нажьих пещер. Теперь он стал огромным кустом. И цветёт. Я протянула руку своему райши, он прижал её к своей щеке. Это наш символ, и его знак.

Лунн поглядывал на меня из-под ресниц с укором. Но улыбался ласково, как всегда. Я прошептала ему «люблю», он тоскливо вздохнул. Ран придвинулся ближе, с интересом рассматривая мой подарок. Лунн ревниво засопел, отвернулся. Какой он прикольный! Сейчас бы домой, подойти к нему, соблазнить его. Сначала он будет гордо отказываться. А потом будет воском в моих руках… Улыбка всё больше и больше расползалась по голубой физиономии Адониса. Я связана с каждым из моих любимых через знак. И сейчас мой ласковый и нежный муж ощущал мои желания в отношении него.

Тадалл был на охоте с орками. Он, как и обещал, защищал дом. Поэтому трижды в неделю выходил в дозор с отрядом охотников и оракхов. Теперь три племени действовали сообща. Наги, правда редко приползали, у них своя территория.

Свекровь показала нам бодреньких, упитанных малышей. Паучок и Али тянули к нам ручки и улыбались. Зайки-и-и… Я захлюпала носом. Ниаррасс сердито сопел, но маму был рад видеть. Ирнанну только раз улыбнулся, и то как-то слишком взросло что ли. Это вообще младенец? Или… Смерть? Это он? От догадки стало дурно. Он свободно заселяется в тело сына и в Ирнанна. Или сын просто необычен тем, что он от бога? Будем думать, так и есть.

Сионисс мирно спал у своего голубого папы на руках, трогательно вцепившись тому маленькой ручкой с золотыими коготками в волосы. Я бы в них тоже вцепилась… и кричала бы от удовольствия, которое он умеет дарить! Мы встретились взглядом, мой капризный подарок передал мне по связи такое! И я тебя, чудо, люблю!

— Вот наш-ши малыш-шки! — приползла нагиня, шипя на два голоса. В её руках мирно почивали мои дочки. Длинные реснички оставляли тени на белых щёчках, пушистые алые с золотом и серебристо-белые волосы, махонькие рожки.

Эмиссы ласково зашипели, глядя на наших девочек. Потом они расспросили бабушку о том, как дети без нас. Нагиня гордо рассказала о первом превращении девочек в хвостатых змеек. Ненадолго, всего на пару минут, но гордости её обоих голов не было предела. А ещё у всех детей стала просыпаться магия. Кто ветром балуется, кто травку вырастит в тарелке. Папы просто сверкали от радости и гордости! Как же: дети-маги!

— У нас магов берегут, они ценность нации! — надулся индюком Таурелль.

— Я видела, что вы делаете с магами! — обиженно буркнула я, — Мой Тассиль — самое одинокое существо во вселенной! Если я не заберу его…думаю, он погибнет!

— Ты так любишь его? — ревниво и печально спросил Сатаран.

— Безумно… Нан-Гулакх обещал мне пять раз открыть проход к нему. Всего на миг я могу обнять его, ощутить его нежность…

— Таи… Не думай сейчас-с о нём! Мы все тогда болеем с тобой, — мучительно выдавил из себя Рашш. Ирнанн и Шарри, Сшан, Ран, — все так же выглядели измученными и больными.

— Простите! Теперь ты знаешь, что я не отступлюсь, Рани! — мы помолчали, — А как там наш Замок?

— Уже залож-шили первый этаж, невестка! Мои подданные проложили ходы в Пещеры, теперь мы связаны навсегда! — она довольно закатила глаза, радуясь возможности быть с внучками. Да пусть её! Лишь бы дочки были под присмотром!

Костёр горел, все спали. Или делали вид, что спят. А мы с Шарри поплелись неспеша вдаль, моя рука в его огромной, тёплой. Трава, высокая и густая, щекочет ноги, ветер треплет волосы. Устав искать подходящее место для нашей с мужем любви, я потянула его вниз. Мы уже достаточно далеко от остальных, да и щит я поставила сразу же.