Очень приятно, Демон! (СИ)

« А я и не знал, что можно так веселиться, не проливая крови. — подумал Акира. — Сейчас начнётся настоящая потеха…» — он уже в предвкушении затаил дыхание и наблюдает за своей жертвой, словно дикий лев.

Его глаза хитро заблестели.

— Как хочешь, Богиня, — бросил он безразлично, отступив ровно на шаг назад. — Оставайся жить с тэнгу…

Немного блефа нужно пустить в ход, чтоб ускорить развязку. Акира демонстративно разворачивается спиной. Делает небольшой шажок, потому что знает, далеко идти не придётся, и в подтверждение своей догадки, слышит встревоженный голосок.

— Постой!

Поворачивается к Нанами, но сам не подходит. Ждёт. Они всё ещё на расстоянии пяти метров, и кажется, девушка не решается оторваться с места.

— Зачем? — невинно спрашивает демон, состроив удивленную гримасу. Иногда и дурачка надо включить. Полезно. Особенно для чужих глаз.

Ещё немного. Ещё чуть-чуть.

Этот день на горе Курама запомнят надолго. Глаза пары сотен тэнгу направлены на них. Наблюдают за этой непонятной игрой. Даже Мидзуки не может разобраться где подвох. Мудрый Сиро стал слишком задумчив, пытаясь вникнуть в происходящее. Джиро и Курама с удивлением следят за всем этим представлением. Великий Акира-Оу и человеческая Богиня Земли. Что их вообще может связывать? Странный диалог этих двоих заинтриговал не на шутку. Затаив дыхание все терпеливо ждут развязки.

« Ну же, девочка…. Давай. Делай свой выбор… — а чёрное сердце внутри ликует от предвкушения насолить ненавистному врагу. — И ты, паршивый лис, узнаешь все свежие новости первым! »

Нанами колеблется. Делает первый нерешительный шаг в направлении своего врага.

« Чёрт, а как ни крути, мне и правда нужна жизнь. Иначе, я не смогу быть с Томоэ. Оберегать его. Заботиться. Любить. Я просто заберу свой дух у этого мерзавца. Позора, конечно, не оберусь. Но потом у меня будет возможность всё объяснить. Главное сейчас — остаться с Томоэ. Поэтому я сделаю это! »

Акира прочёл решение в её карих глазах. Злых. Обиженных. Оскорблённых. Но всё же в этот момент, особенно красивых. Потому что блестят не столько ненавистью, сколько смущением и неловкостью. А ещё больше покрасневшие щёки выдают волнение богини.

Дерзкая ухмылка и лукавый взгляд стесняют девушку и немного ослабляют решимость. Но не надолго. Позор позором, а Томоэ нужен больше. Ради него можно пойти на многое.

Маленькие изящные ножки ускоряют шаг. Расстояние сократилось до пары сантиметров. Теперь враг стоит перед ней. Всё ещё ухмыляется, будто кидает вызов. Всем видом показывает своё неверие. Ведь Акира сейчас и правда думает, что Нанами не осмелится. Просто не сможет из-за глупых моральных принципов. Тупого воспитания и, главное, своей никчёмной, возведённой в святыню, любви. Но недаром говорят — « блажен тот, кто верует ». Потому что все сомнения и напускное равнодушие демона разбиваются в пух и прах. Превращаются в руины. И лишь потому, что чувствует, как хрупкая девичья рука, холодная и слегка подрагивающая, ложится на шею, а вторая, будь она проклята, начинает притягивать голову к губам. Настойчиво. Уверенно приближая неизбежное. Беды не миновать.

И Акира понимает в этот момент, что летит к чёртовой матери в пропасть.

Тепло от девичьей руки заставляет сердце бешено колотиться. Чуть ли не выпрыгивать, проделывая огромную дыру в груди. И ни одна другая, никогда за долгую жизнь, не пробуждала такую бурю страстей, чувств и эмоций, что рвались из самых глубин. Поднимались, как бурлящая лава в вулкане, требуя вырваться на волю. Дыхание Нанами у самого лица, такое трепетное и волнительное, просачивается глубоко под кожу, вызывая прилив мурашек от макушки до самых пят. Это как чёртов, холодный душ.

Акира уже пожалел, что затеял такую опасную игру. Потому что понимает — сегодня ему не выиграть. Можно оттолкнуть оборзевшую девчонку. Наглую и самоуверенную. Можно. Но не тогда, когда она замирает в миллиметре от его губ. Когда его челка щекочет её маленький носик. Когда прямым взглядом ненависти проникает в самую душу. И почему она не боится так смотреть в его тёмно-багровые, почти как ночь, глаза. Почему пытается скрыть в своих волнение и ещё что-то непонятное, загадочное.

— Я только заберу свою жизнь, — шепчет Нанами у самых губ, настраивая себя на следующий волнительный шаг. К чёрту сомнение. Нужно просто отпустить себя. Потому что если не прикроет глаза, утонет в его прекрасном, багровом, растерянном взгляде. Который волнует больше, чем это пока легкое скольжение губ по губам.

Холодные. Мягкие. Непозволительно нежные, как лепестки роз, которые нещадно срезал демон в своём саду.

« Чёрт, забирай всё, что хочешь. Только уйди от меня. Отойди. Не смей трогать. Целовать. Так часто дышать…прижиматься к груди…….… »

Это творится только в голове Акиры, а тело не слушается, подчиняется порыву. Одна рука жадно притягивает тонкую талию, заставляя девушку чуть вздрогнуть от неожиданности. Другая — поглаживает пылающую от стыда и волнения щеку. Но Нанами не отстраняется. Ведь сейчас так приятно и, на удивление, спокойно. Поэтому продолжает целовать. Не может от него оторваться. Запускает руку в чёрные волосы и прижимает голову к себе.

Зачем так крепко?

Акира уже никуда не денется. Не сможет. Отдёргивая воротник его чёрной рубашки, кончиками пальцев поглаживает горячую как огонь кожу.

« Пусть чувствует!!! Бесчувственный засранец» — А это заговорило женское коварство. Месть — за унижение, которое сейчас испытывает. И за чёртово неправильное, пагубное удовольствие, от которого самой стыдно.

Но какими же сладкими кажутся губы ненавистного врага. Почему-то приятно так касаться его. И причины она знать не хочет. Просто прижимает к себе, чтоб чувствовать злое сердце своим. Оно есть. Нанами его слышит. Кажется, зовет её по имени. Каждый новый удар ощущает собственным телом. Богиня чувствует лёгкое головокружение от того, как крепкие руки Акиры обвились вокруг талии. Как в нетерпении поглаживают спину. Как мужественные пальцы нежно гладят лицо.

Божественная сила вновь возвращается к хозяйке. Акира ощутил лёгкую слабость, ведь она его покидает. Но, пока ещё есть время, крепче впивается в девичьи губы. Ненавистные. И как ни стыдно признавать — сейчас до боли желанные. Башню демона срывает полностью от испытанных в первый раз ощущений. Не думая, что делает, запускает свой язык ей в рот. Теперь это самый настоящий поцелуй, а не средство получить обратно свою жизнь.

Нанами хочет оттолкнуть наглеца. Отхлестать бы по щекам за дерзость. Но жизненная сила дурманит голову и оторваться от требовательных губ невозможно. Поэтому, со всей самоотверженностью, всё больше заключает Кирихито в свои объятья. Мнёт воротник его рубашки, крепко сжимая в кулачках, не соображая, зачем это делает. И отвечает на нескромную ласку. Касается его языка своим. Неумело, но со всей самоотдачей. Скользит ласково и слишком чувственно.

В полубезумстве демон почти стонет от бессилия. Попался, как глупый мальчик, в плен этой дурочки. Коварной обольстительницы. Той, кого презирает и не ставит ни во что. Кого считает мусором под своими ногами. Ведь она обычный человек, а он великий Акира-Оу. Ужас всего живого. Так почему сейчас ведёт себя как мальчишка-девственник, который слегка надкусил запретный плод и до сумасшествия желает получить всё остальное. Возможно, всё было бы не так паршиво, если б внизу живота не разливались эти странные ощущения. Если б в паху всё не ломило от ненавистного желания. И сам презирает себя за то, что сейчас творит. Причём на глазах свидетелей, о которых оба напрочь забыли.

Но это всё потом.

Сейчас только она.

Акира почти вжался в богиню всем телом. Но и этого мало. Поэтому слегка поддавшись вперёд, заставляет девушку прогнуться в спине и крепче прижаться к нему грудью, крепче обнимать себя за шею. Где-то демон понимает, что если ещё больше прогнётся вперёд, то опрокинет девушку на траву. А это точно сейчас не нужно.

Сознание демона шепчет « Остановись! Прекрати это делать, идиот! Убери свои лапы! Она же ничтожество. Человек. Прекрати сжимать её так. — Но на смену приходит другая. — Чёрт, её язычок такой горячий. Такой нежный. И ….только…. не отрывайся…. от меня….»