Пробелы в памяти (СИ)

— Римус, я так больше не могу, — резко замерев, произнес Сириус. — Хотя бы одна вылазка! Прошу!

— Сириус, я понимаю…

— Да ничего ты не понимаешь! — раздраженно крикнул Сириус, заставив близнецов невольно вздрогнуть. — Я не могу здесь больше находиться. Я двенадцать лет провел в четырех стенах! Двенадцать лет! — Он зло пнул стул, который оказался поблизости. — Что ты понимаешь, Римус? Понимаешь, каково мне находиться взаперти? Или каково осознавать, что ты ничего не можешь сделать и никому не нужен?

— Сириус, потерпи совсем немного! Скоро тебя оправдают… — Терпеливо начал говорить уже заученные слова Римус, чувствуя себя последним подонком из-за того, что ничем не может помочь другу, который и так уже достаточно натерпелся, из-за того, что говорит какие-то пустые слова, а не то, что нужно.

— Да пошел ты! — сквозь зубы прорычал Сириус. — И ты, и Дамблдор со своими благими намерениями!

С этими словами он развернулся и вышел из гостиной, захлопнув за собой дверь.

— А у него все нормально с головой? — Услышал Сириус голос одного из близнецов.

— Все просто великолепно! — буркнул себе под нос Сириус, направляясь в комнату, в которой жил гиппогриф.

***

Выпад, затем еще один, быстрый уворот, шаг вперед и несколько отвлекающих заклинаний, поворот и оглушающее…

Сириус остановился и посмотрел на стену, на которую он предварительно наложил специальные заклинания. До прежней формы ему еще работать и работать. Медленно! Слишком медленно, в него бы уже раз сорок попал смертоносный зеленый луч. Как же сильно он разомлел от ничегонеделания. Кого он хочет защищать, если он себя защитить не способен?

— Может, лучше потренируешься с кем-то, кто способен сражаться? — насмешливо спросил голос со стороны двери. — Например, со мной!

— Я не способен победить первокурсника, а ты хочешь, чтобы я сражался с пятикурсником? — обернулся Сириус.

— Какой ты скромный, — хмыкнул Лайон. — Но я говорил серьезно. Для меня это точно будет неплохой опыт. Ты ведь не за красивые глаза был лучшим в Академии Мракоборцев.

— Это было в прошлой жизни, — тихо произнес Сириус. — Но, раз уж ты настаиваешь… — С этими словами он взмахнул палочкой, накладывая на комнату дополнительную защиту. — Можешь использовать любые заклинания, кроме Непростительных, конечно. Я постараюсь пользоваться только…

— Сражайся в полную силу, — перебил Лайон. — Во время боя никого не будет интересовать, что я умею и могу.

— Это верно! — кивнул Сириус. — На войне никого не волнует, ребенок ты, или взрослый. Все равны!

Сириус провел ладонью по волосам, убирая их с лица. Лайон встал напротив него и насмешливо посмотрел на него. В голове Сириуса почему-то прокручивались недавно восстановленный воспоминания. Перед своим седьмым курсом, да и весь седьмой курс, Сириус тренировал Мелоди, которая сама попросила его об этом. Она всегда сражалась так, словно это настоящий бой. И часто твердила, что Пожирателям будет плевать, что она умеет и на что способна, что они все равно придут в ее дом рано или поздно, а потому она обязана уметь хоть как-то сражаться. Не хотела просто так сдаваться. И он ее прекрасно понимал, сам во время каждого боя был уверен, что он последний. Только всегда твердил, что утащит побольше с собой.

— Ты маглорожденный? — слетел с его губ вопрос.

— Полукровка, — отозвался Лайон. — Это сейчас настолько важно? — выгнул бровь он.

— Нет, просто вспомнилось кое-что, — покачал головой Сириус, поднимая руку с волшебной палочкой. — Без счета!

Он заметил, что когтевранец как-то слишком внимательно на него посмотрел, словно знал, что именно ему вспомнилось. Сириус поспешно отмахнулся от этой мысли и первым начал атаку. Несколько отвлекающих, шуточных заклинаний, от которых мальчишка с легкостью увернулся, отправляя в ответ несколько заклинаний. в него. Удивило Сириуса то, что он ни слова не сказал, даже не шептал. Когтевранец с легкостью использовал невербальную магию, хотя в школе ее начинают проходить лишь на шестом курсе. Тренировка обещала быть интересной.

Их бой продолжался достаточно долго. Ни один не хотел сдаваться и уступать другому. Сириус понимал, что понемногу начинает задыхаться, но это его только злило. Он злился на себя за эту слабость, за простую физическую усталость. Раньше ведь он был намного выносливее, раньше он держался и ни на что не обращал внимания. Сломанные кости, кровоточащие раны — все эти травмы он замечал лишь когда заканчивался бой. А что теперь? Теперь он собирается так легко и быстро уступить какому-то школьнику, когда сам прошел не через один бой. Ну нет, он так просто не сдастся. Есть один фокус, который не раз спасал его шкуру.

— Остолбеней! — выкрикнул Сириус, целясь в стену.

Красный луч пролетел мимо Лайона, который невольно проследил за ним взглядом, совершенно не понимая, почему мужчина целится в стену.

— Экспеллиармус! Петрификус Тоталус! — заметив замешательство мальчика, произнес Сириус.

Оба заклинания попали точно в цель. Тяжело выдохнув, Сириус подобрал палочку Лайона. Она была полностью белой и лишь странный узор на рукоятке был темным. Сириус махнул палочкой в сторону обездвиженного соперника, после чего протянул ему руку, помогая подняться.

— Никогда не отвлекайся, иначе победителем точно не станешь, — тихо сказал Сириус, возвращая ему волшебную палочку. — Следить надо за противником и теми заклинаниями, что направлены на тебя.

— А если противников несколько? — поднял брови Лайон.

— Ну, тут надо умудриться следить сразу за всеми, — дернул плечом Сириус. — С тобой кто-то из родителей занимается, да?

— Вроде того, — ответил Лайон, уткнувшись взглядом в пол.

— Не любишь разговоры о семье? — понимающе спросил Сириус.

— В моей… хм… семье, все очень сложно. Я сам не понимаю того, что в ней творится, а потому стараюсь об этом ни с кем не разговаривать, — на одном дыхании произнес Лайон, словно боясь передумать.

Сириус кивнул и повернулся к креслу. Он не мог понять, как именно Лайон относится к своей семье. Вроде любит, но в то же время старается о ней не говорить. И его ответ задачи не упрощал, лишь усложнил. Что такого может происходить в его семье, что он этого не понимает?

— А я вот до сих пор не знаю, что чувствовал по отношению к своей семейке, — упав в кресло, признался Сириус. — С одной стороны, я любил свою мать. Я всегда старался ей угодить, быть достойным того, чтобы быть Блэком. Но она всегда была недовольна, от нее никогда нельзя было услышать одобрения. Мне это так надоело, что я стал делать все назло ей. Она против маглов, я за них. Она презирает маглорожденных, я стараюсь с ними как можно чаще общаться. Она ставит мне в пример младшего брата, и я делаю все, чтобы еще сильнее от него отличаться. В конце концов, я сбежал из дома, потому что мне все это надоело.

— А ты потом общался с кем-нибудь кроме Андромеды? — с интересом спросил Лайон.

— С Нарциссой, — отозвался Сириус. — Она мне часто рассказывала о делах своего мужа, о том, что творит Волан-де-Морт. Я всегда все знал о делах Пожирателей, но никому об этом никогда не говорил, потому что обещал это Цисси. — Он откинул голову назад, устремив пустой взгляд в потолок. — Я хотел поговорить со своим братом. Хотел удержать его подальше от этого сброда. Но он сам не захотел со мной разговаривать, сам все для себя решил. Я до сих пор жалею, что тогда не выволок его силой из-за стола и не поговорил с ним.

— А ты общался с кем-нибудь еще из Пожирателей? — снова спросил Лайон.

— Возможно, — нахмурился Сириус. — Большая часть Пожирателей имеет со мной личные счеты. Особенно Беллатриса Лестрейндж. А вообще, нормально я общался с Краучем-младшим. Даже помог ему кое с чем.

— Этому ненормальному? — воскликнул Лайон.

— Тогда он был нормальным, — возразил Сириус. — Всего лишь мальчишка, который запутался и не мог выбрать правильный путь. Если бы он не боялся, он бы мог быть на стороне Ордена.