Выбор за тобой (СИ)

— То, что похоже на функциональную вещь, но она не содержит магии, и вы не знаете ее назначения, и как она работает, — пояснила женщина.

— То, что было, должно было быть отправлено вместе с отчетом, — пожал плечами Глава Третьего Дозора. Он помнил что-то про артефакт, о котором прожужжал ему все уши Найтес, но был слишком занят изучением необыкновенных глаз.

В дверь постучали, и вошел дроу — причина Шейдеровских проблем, которого по прибытии сразу же направили в кабинет главы Третьего Дозора, вежливо поклонился посетителям.

— Это офицер Найтес, он и нашел ее.

Женщина кивнула. Мужчина же за ее спиной продолжал изображать статую.

— Офицер, вы могли бы пояснить, что было при найденной вами женщине, а также, почему в отчете вы отразили, что она магию высасывает?

— Ну, с высасыванием я погорячился. Но с магией точно что-то не то было, мы даже лечить ее не могли. А что касается вещей, то странный предмет при ней был, похож на маленькую плоскую коробочку неизвестного материала, в подвале он излучал яркий свет.

— Куда же делся сей предмет? — спросил мужчина.

Шейдер удивленно дернулся, он определенно где-то слышал этот голос. Это даже отвлекло главу дозора от восхитительных глаз Леди.

— Был приложен к отчету.

— Вам известно что-то о судьбе женщины?

Найтес чуть помялся. Лорды к сожалению могут чувствовать ложь, как и он.

— Я знаю, что она была изъята по праву Империи лордом Тьером у лорда Эллохара, дальнейшее мне не известно.

Мужчина положил руку (жест этот был на грани общественного порицания, ибо был весьма интимен) на плечо женщины, наклонился и что-то прошептал.

— Что ж, господа, благодарю вас за сотрудничество, — встав и расправив складки платья и плаща, леди кивнула, а Шейдер и Найтес почтительно поклонились и просто упали на пол без звука.

— Тебе не кажется, что это было лишним?! — Темный приобнял женщину за талию.

— Нет, — задумчиво сообщила та.

— То, что ты делаешь подчас хуже смерти. И мы можем быть лишены преимущества внезапности.

- Ты начал тормозить, — в ее голосе сквозила злость. — Пять гребанных месяцев! Как можно было не узнать о таком! Если девка просекла ситуацию, это сильно усложнит задачу! Чем ты занимался? Не вылезал от шлюх? Я ждала этого десять лет! — она обернулась и в упор посмотрела на спутника, пальцы которого на руках от боли свело судорогой. — Надо бы подсократить твою подкормку!

— Моя госпожа забывает, что и так отказывает мне в своем внимание, — прорычал мужчина, пытаясь разжать пальцы.

— Надо же, тебя не обидело сокращение пайка, а вот постельный вопрос задел. Займись делом! — она жестко дернула мужчину за ворот рубашки, и оба исчезли в черном пламени.

Обоз состоял из шести гигантских крытых телег, на шести колесах каждая, запряженных тягловыми быками. Оказывается, мясо местных коров было чем-то сродни нашей мраморной говядине, и высоко ценилось поварами в столице, они даже оплачивали мага, который поддерживал туши в задубевшем состоянии, лучше любого холодильника.

Мне выдали лошадку по кличке Плюха, смирненькую, серенькую. И очень меня радовал тот факт, что обоз ехал крайне неторопливо, потому, что ездить верхом я не умела, пара походов на ипподром в детстве не в счет. Попа вечером даже от такой неспешной езды просто погибала, я уж молчу про ноги, казалось, все суставы вывернуло наизнанку, так что я по большей части шла за фургонами рядом с двумя охранниками и вела Плюшечку под уздцы. На это мне было заявлено сыном кузнеца, Кардишом, который управлял последним груженным транспортом, что так я никогда ездить не научусь.

Не очень-то и хотелось!

Из семьи Лаври в этот раз с обозом никто не пошел. Сам же мой добрый хозяин сказал, что ожидал, что я таки решу попытать счастье, и, обняв меня, пожелал счастливого пути. Прощание было трогательным, я очень надеюсь понять когда-нибудь то, как эти люди открывают сердца чужакам. В моем мире это непозволительная роскошь, по крайней мере, по моему опыту. Да, меня принес и просил позаботиться его друг, но три месяца давно миновали, и обязательства выполнены. Ничто не мешало Лаври выпнуть меня за порог и помахать ручкой на прощание.

В дорогу были собраны сыр, яблоки и хлеб, а еще я получила в нагрузку пару платьев и плащ. Из моего лично, принесенного еще, так сказать, из дома, были только сапоги, но и те на ладан дышали.

Лаври притащил мешочек, в котором позвякивали монеты, я бы и хотела отказаться, но денег не было, и слезно благодарила пропахшего морем и табачным дымом мужичка. Он дал мне адрес своего знакомого в столице, заявив, что ведьмы не обманывают, конечно, но мало ли что, и наказал возвращаться, если не сложится.

Дни тянулись похожими друг на друга как капельки воды, привал был только на ночь, когда фургоны ставили в круг. Остальное время обоз двигался с восхода до заката. Маг, а его звали Кладин, оказался молодым веселым парнем, который сам еще учился, а так подрабатывал, семья обеспечить полностью его не могла. Он был словоохотлив и любил вымогать у возниц заначку, нагло заявляя, что все студиозы должны поддерживать имидж и пить в день не менее бутылки. Меня он расценивал исключительно как объект, которому можно доложить много всего интересно, потому что охранники и кучера на него внимания обращали мало. А я и рада, тем более он спокойно относился, если я просила пояснить слово или показать, что оно означает. Он мог творить таких же маленьких признаков- объектов, как и Эллохар, хотя, конечно, не так изящно и быстро, и не в динамике. И он к моей ауре совершенно не приглядывался. Пока, по крайней мере. Я для него была своеобразной деревенской дурочкой, не умеющей даже толком говорить.

Путь в столицу занимал в среднем около двух недель при хорошей погоде. Это, кстати, удивительно, так сохранить качество мяса, что оно в цене не падало. Я попыталась спросить, но Клад так ушел в терминологию, что я плюнула где-то на середине второго предложения.

И все бы хорошо, но стоило удалиться от дома Лаври всего лишь на два дня пути, как начались неприятности.

В середине дня, когда мы с Кладом пытались вникнуть в политическое устройство их мира, точнее он разглагольствовал, подкрепляя слова картинками-призраками, а я слушала, открыв рот про полную бесправность женщин, кроме магинь. Последняя телега, на облучке которой мы и сидели, резко остановилась. Клад вдруг весь как-то подобрался.

— Там маг впереди.

Подошедшие охранники и мы с магом — адептом уставились вперед, желая таки увидеть сию загадочную личность. Кардиш же, сплюнув табачную жвачку под ноги быку, заорал во все горло.

— Чаво встали?! Мясо протухнет!

С соседней телеги прокричали в ответ.

— Посадили человека в первую телегу, ему с нами по пути.

Через минуту обоз опять тронулся. Клад предложил сходить вперед, но получив весьма расплывчатый отказ, помчался один знакомиться, а вот я потускнела, после всего пережитого маги воспринимались мною как опасность. Спрыгнув на землю с облучка, я подошла к Плюше и двум охранникам, Фетту и Кирру, которые и замыкали шествие обоза. Вскоре показались две фигуры, одна явно принадлежала Кладу, а вот вторая, возвышающаяся над юрким юношей, похоже магу.

Блондин, симпатичный, одетый в светлую рубашку, темные брюки и высокие дорожные сапоги. За спиной из ножен торчала рукоять чего-то явно большого и острого. На вид чуть постарше меня, но это же маг, он, как я поняла, и в сто мог так выглядеть. Лыбился он во все тридцать два зуба, или сколько их тут у них, знакомясь со всем обозом. Забавно, я думала маги-снобы. А этот, ничего так и даже весьма снисходительно относился к прыгающему вокруг него Кладу. Подойдя к нам, Клад кивнул и сначала представил охранников, а потом меня.

— Это госпожа Вера из деревни Кластцы, она едет в столицу по… — молодой маг замялся.

— К лекарям, — выдала я глухим голосом, поглубже зарывшись в капюшон и плащ, что при стоявшей жаре было совершенно неуместно.