Выбор за тобой (СИ)

Его и ее матери и отцы были тут, лекари, маги. Но ничего не помогало!

Это цена, которую человеческая девушка без магии платит за любовь Темного лорда. Сильный ребенок, магически сильный, уже готовый к рождению, и уже отторгаемый организмом матери, точно не желал приходить в этот мир, держась и совершенно бессознательно применяя сильную магию. Демонесса — мать вытолкнула бы ребенка, но Дея — не демонесса, даже не маг.

Внешнее вмешательство могло повредить и ей и малышу. Выхода кроме как ждать не было. И от этого Риан сходил с ума. Вскоре после начала схваток прибыли и Рэн с Найриной, которая сразу же ушла к Дее, но пока тоже ничего не могла сделать, кроме вливания по толике силы в роженицу.

Риан и Эллохар сидели в коридоре перед спальней, где страдал дорогой для него (да что там говорить, для них) человек во всех мирах. Магистр Смерти с мрачным выражением на лице методично вливал в себя спиртное.

— Она сильная, Тьер, она справится. Должна справиться.

— Эта присказка мне уже не помогает.

— Я могу чем-то…

— Нет, Бездна! — Риан растер лицо руками. И эти сильные руки дрожали. Он был близок к тому, чтобы сорваться, и Эллохар это чувствовал.

— Каково это быть беспомощным, Тьер? — задумчиво выдал Принц Хаоса. — Как падать в Бездну без крыльев.

В коридоре появилась леди Тьер с озабоченным лицом, проходя мимо сына, она вдруг остановилась.

— Риан, иди пройдись! Даже без магии Дея чувствует, до чего ты себя довел!

— Я никуда не пойду!

— Риан, когда вы… ты познакомил меня с Деей, я тебе сказала, что могут возникнуть трудности! Ты сам должен был это осознавать. Но вы приняли свою судьбу, так идите по ней. Риан, если что-то… пойдет не так, тебе придется выбирать!

— Что? — таких глаз мать у сына не видела никогда, безумие и безнадежность- это все что осталось в его душе.

— Сам знаешь что! А теперь иди! Дее нужен покой. А ты не можешь ее даже поддержать. А вас, Даррэн, просит спуститься вниз Найриша, — свекромонстр исчез в спальне Деи, а Эллохар стал спускаться по лестнице.

Из спальни послышался громкий полный боли стон. Сердце сдалось, взревело адово пламя. Риан шагнул в серую комнату, где на полу в углу уже в полной бессознательности лежала женщина.

Он грубо подхватил ее на руки и вновь прошел сквозь огонь, выйдя на берегу соленого моря, где солнце щедро делилось теплом с землей и водой. Огромные чайки парили над прибрежными скалами. А вдали маячили корабли. К боку могучего утеса притерся добротный каменный дом. Умный хозяин его обеспечил надежную защиту своему логову. Сильные штормы и ветры были не страшны, и от палящего летнего солнца можно было найти укрытие под сенью скалы.

На пороге появился коренастый мужичок в залихватски заломанной шапке, с пушистыми усищами и хитрющими глазками, придававшими ему вид откормленного домашнего кота.

— Никак это сам господин лорд Тьер! Вот так гости! — всплеснул руками мужчина.

— Лаври, здрав будь, как и все твои родственники, — традиционная фраза-приветствие у народа Карди, живущих на самом юге Седьмого Королевства.

— Ох, с вашими пожеланиями, господин лорд Тьер, мне наследство от некоторых моих зажившихся родственников не светит, — рассмеялся мужичок.

Тьер вымучено улыбнулся.

— А кто это у вас такой? — кивнул мужчина на ношу лорда Тьера. — Жинку вашу я вроде видел, не она то.

— Дея дома. Роды начались.

— О, так у женщин-то все непременно хорошо будет. А уж у такого уважаемого лорда, так вообще все пройдет как по маслу. А это кто тогда?

— Помощь твоя нужна. Магия на нее не действует. Что с ней, не знаю! Да и не досуг разбираться сейчас! Я помню, ты хорошо лекарствовал даже без магии.

— Дак жеж…

— Попробуй вылечить. Языка она тоже нашего не знает.

— Вы же сами хорошо справлялись, и травах вы разбираетесь, — удивился Лаври.

— Сейчас не до этого. Дея просила и… — Риан мотнул головой. — Загляну позже, а пока пусть у тебя будет, за расходами не постою.

— Господин лорд Тьер, обижаете. Что я так немощен, что девку не потяну?! А если вылечу, сколько вас ждать?

— Если через три месяца не приду, отпускай на все четыре стороны.

Риан понимал, все решится для него гораздо раньше. Только ему, тому кто был ответственен, кто просчитывал сотни ходов и старался предвидеть последствия своих и не только поступков, было все равно сейчас, что случится с женщиной, Королевством, Империей и Самой Бездной, если Деи не станет.

— Хотел еще сказать о…

И тут Риан точно окаменел. Издалека пришел зов-крик матери. Он практически швырнул бессознательное тело на руки старого друга и исчез в сполохах адового пламени.

Я же говорила, что мне везет! Не знаю, сколько спала — бредила, но когда проснулась в распахнутое окно, что было напротив моей кровати, заглядывало горячее солнце, и мне было хорошо. Тело легкое, как перышко, волосы на подушке, отросшие прилично, заплетенные в тугую косу, значит, корни уже темные, мой-то натуральный цвет был каштановый.

А какое небо безоблачное, так красиво, и дышится так свободно!

Мне подумалось, что я умерла, и это рай, где покой и тишина. Только мысль о сыне червячком заползла в светлые мечты о вечном покое. Но в рай пока было рановато, а вот передышку между серостью и холодом мне судьба даровала. Уже четыре прекрасных месяца я жила в семье. В огромной семье! Я бы даже сказала, в целом роду, где несколько поколений под одной крышей стоят друг за друга горой, любят друг друга до безумия, мирятся с этим миром и друг с другом. И все это вместе! Причем, страстная любовь к усатому мужу совершенно не мешала Лавривой жене, Акталине, женщине дородной, статной с огненными волосами без намека на седину, с яркими синими глазами, передавшую всю стать да красоту дочерям, гонять мужа веником под двору за выпитую с мужиками полушку самогона, припасенного для праздника.

Пятеро детей: трое сыновей и две дочки-красавицы, восемь внуков. Престарелые родители жены, и самого Лаври — врачевателя, которые за обедом тоненько кряхтели от натуги, поднимая полные ложки горячей похлебки, а за амбаром ругались, размахивая клюшками за мухлеж в картах.

Огромное хозяйство: кони, коровы, лошади, домашней птицы было не счесть. Вот каким богатым был мой хозяин — Хитрец Лаври, которого уже всей деревней уговаривали возглавить общину, и который находил миллион причин, чтобы в очередной раз увернуться от чести занимать эту должность.

Он действительно поднял меня на ноги. Даже больше, он даровал мне и жизнь и желание жить. Верить в то, что шанс вернуть есть. Ведь был мост сюда, значит, есть мосток и отсюда.

Почти месяц пролежав в кровати, я, опекаемая этими прекрасными людьми, начала осваивать их язык. Хорошо, что такого рода учеба мне в принципе легко давалась. Да и если хочешь есть или объяснить, где у тебя что болит, по неволе начнешь запоминать слова и обороты. Как я поняла потом, их речь в большинстве своем была сродни нашей народной, и тогда, чтобы не портить мне представление о нормальном произношении, или, говоря словами Лаври, чтобы у леди (а они почему-то упорно считали, что я аристократка) голова не забилась «обзывалками-присказками», моим обучением занялся старший сын Лаври, его гордость и боль.

Сталитт был возрастом где-то как я, наверное, может чуть моложе, он один из семьи закончил какое-то местное учебное заведение и даже обладал некими задатками в магии. Внешне был первым парнем на деревне, по которому вздыхали все деревенские красавицы и вдовицы. Да что там, и жены тоже. Высокий, с темными как у отца волосами до плеч, с темными глазами, и с некоторым налетом матерости и загадочности, который так притягивает женщин. Но беда в том, что он наотрез отказался жениться, о чем ежемесячно извещал отца, который ежемесячно же предпринимал попытки подсунуть ему невесту. Лаври — бедолага просто сходил с ума от этого. По секрету сестра Сталитта, Артиса, рассказала, что он любит какую — то знатную даму, которую встретил в Академии, но она безнадежно замужем.