Дни мародёров (СИ)

— Простите, что помешала, — она нервно улыбнулась и вперила взгляд в Лили. — Могу я поговорить со своим парнем?

Лили отпустила его, бросив на Блэйк недоуменный взгляд.

— Сириус, пожалуйста, ты не мог бы связаться с Джеймсом? — попросила она. — Пусть он придет сюда, как можно скорее, хорошо? Только ничего ему не…

— Ты как? — спросил он, игнорируя Блэйк.

— Я справлюсь, — Лили оглянулась в зал. Вид у неё был как тогда в лесу, когда она взялась лечить рану Джима. Одно неловкое движение — и человека уже не вернуть. Сириус посмотрел туда же. Боунс подпирал спиной стену и следил за Лили, прищурив глаза. Лили сглотнула и беспомощно оглянулась на Сириуса.

— Сириус… побыстрее, ладно?

И она ушла.

— Ты не хочешь объяснить мне, что это сейчас было? — звенящим от негодования голосом спросила Блэйк, пока Сириус доставал из кармана брюк свою половинку Сквозного зеркала.

— Тупая ревность с твоей стороны, — пробормотал он. — Джеймс! Сохатый, ты слышишь меня?

— Теперь и ты таскаешься за этой грязнокровкой?

— Прикуси язык, любимая, — ответил Сириус. — Сохатый, мать твою, прием! — рявкнул Сириус, встряхнув зеркалом, но все без толку.

— Отлично, — голос Блэйк сморщился как горящий пакетик. — Прекрасно.

И она метнулась прочь, но Сириус, не глядя, поймал её за руку и удержал, вертя зеркало туда-сюда, но не видел ничего, кроме каких-то темных складок.

Похоже Сохатый опять оставил своё в сумке, в раздевалке. Олень.

— Что ты себе позволяешь?! На нас все смотрят! — шипела Блэйк, пытаясь вывернуть руку. — Пусти…пусти сейчас же!

— Успокойся! — пряча зеркало, он, наверное слишком сильно сжал её руку, потому что она вдруг весьма искренне всхлипнула, поморщилась и как-то обмякла.

— Ау…

— Прости, — Сириус моментально разжал пальцы.

Плечи Блэйк вздрогнули и она осторожно закрыла ладошкой предплечье, не открывая глаз и мученически выгибая губы.

— Зачем ты это всё делаешь? — проскрипела она. — Ты издеваешься надо мной? Что у тебя с этой Эванс? Почему ты танцевал с ней, а не со мной?

Секунда жалости прошла.

— Это девушка моего лучшего друга. Она мне как сестра, причем иногда очень вредная, доставучая и занудная. Но другой нет. И у меня с ней ничего не было. И если ты подсунешь ей хотя бы одну ядовитую фасоль, можешь смело искать своему… — он сглотнул так же нервно, как Лили и бросил опасливый взгляд на живот Блэйк. С некоторых пор эта часть тела Блэйк его пугала. —… нового папашу.

Пару минут Блэйк прожигала его взглядом. А потом…

— Ну что ты, милый, — она вдруг широко улыбнулась. Сириусу даже страшно стало. — Я не собираюсь обижать эту грязнокровку. За кого ты меня принимаешь? И искала я тебя не поэтому, — она зачем-то застегнула пуговицу на его рубашке. Сириус её никогда не застегивал. — Я просто хотела сказать, что Хлоя устраивает девичник в мою честь. Это очень мило, правда? Мы задержимся надолго, но я думаю, все разойдутся часам к трем. Ты придешь ко мне после?

И она захлопала ресницами, явно уверенная в ответе.

— Нет, Блэйк, не приду, — Сириус рванул пуговицу обратно, притянул Блэйк к себе и крепко засосал. — Спокойной ночи, малышка.

— Ты… ты просто… — в глазах Блэйк задрожали злые слезы губы её затряслись, но кто он так и не сказала — развернулась на каблуках и ушла.

Больше они в этот вечер не разговаривали.

Мозгу понадобилась несколько секунд, чтобы включиться.

Придя в себя, Джеймс моментально отлепился от девушки и отстранил её от себя.

— Гвен, нет.

— Почему? — она попыталась снова поцеловать его, но Джеймс удержал её. — Мне показалось, тебе понравилось.

— Ты действительно здорово целуешься, но…

Снова она обвила его руками за шею и протест Джеймса потонул у неё во рту, но теперь он очнулся быстрее.

— Гвеног, я же сказал: нет!

Гвен не обиделась, только ещё крепче обняла его и прижалась к его шее холодной щекой.

— Ты не представляешь, как я скучала тебе, — шептала она. Джеймс натужно сглотнул, стараясь не касаться её, но трудно быть бесчувственным каменным истуканом, когда девушка, которая тебе, в общем-то по душе, лезет чуть ли не на колени…

— Я все время о тебе думала, всё время вспоминала, как мы с тобой…ты помнишь, как нам было хорошо?

— Конечно помню! — уверил её Джеймс, пытаясь отцепить от себя её вездесущие руки. Хвала Мерлину, что команда уже ушла.

— Мы были на этой трибуне?

— На Гриффиндоре, — просипел он.

— Точно…

— Гвен… — он поймал шаловливые пальчики у себя под свитером на животе, соединил её ладони и крепко сжал. — Гвен, я очень…очень рад, что всё это было и я благодарен тебе за всё, но я теперь вроде как занят. У меня есть девушка, понимаешь?

— Ну и что? Я ведь тоже в каком-то смысле твоя девушка, пусть и бывшая. Разве я теперь не имею права тебя целовать? — её глаза пьяно увлажнились, губы призывно приоткрылись в каких-то сантиметрах от его рта. Мерлин, дай ему силы устоять. — Или я уже совсем не нравлюсь тебе?

— Нравишься, — покорно выдавил Джеймс. — Ты сама знаешь. Но Лили — это другое. Совсем другое.

— Лили…Лили Эванс? — шептала она, глядя на его губы и кажется совсем не понимала, о чем и о ком он ей говорит. Джеймс сам не понял, как именно её руки снова оказались на свободе. — Такая рыжая, вечно тебя динамила? Это ведь из-за неё ты тогда напивался?

— Да, — он изо всех сил старался сохранять трезвую голову.

— Ну и что, пусть Лили, пусть Эванс, пусть твоя девушка, я не собираюсь тебя красть, просто одолжу на часок, она не обидится… — она закусила губу, купая его в своих теплых ладошках и Джеймс почувствовал, что сдается.

— Черт, Гвен, я же сказал, что не хочу! — крикнул он, собрав всю волю в кулак и силой отсадил девушку от себя.

Гвен посмотрела на него так, словно он её ударил.

Джеймс немного продышался. Он ужасно злился и досадовал.

— Не могу поверить… это всё из-за какой-то рыжей маглы?

— Лили — волшебница, — прорычал Джеймс.

— Да, волшебница, — Гвен зло усмехнулась и облизала губы, глядя в сторону. — Помнится ты ей никогда не нравился, — она отодвинулась, порывисто повернулась к нему, щуря свои кошачьи глаза. — Что же так?

— Гвен, я не хотел тебя обижать, давай не будем сходить с ума из-за…

Гвен вдруг рассыпчато засмеялась.

— О, какая она быстрая! — взгляд её метался по темнеющему стадиону. — Стоило тебе перестать бегать за ней, как она сразу очнулась! Испугалась, что останется в одиночестве? Хотя, нет, я догадываюсь, почему это она вдруг опомнилась.

Джеймс поморщился. Ему не нравилось, какой оборот приобретал и без того напряженный разговор.

— Послушай, Гвен, уже стемнело, скоро придут мракоборцы. Давай я провожу тебя в замок?

— Хочешь избавиться от меня, да? — в голосе её звякнули слезы и вид у неё в эту минуту вдруг стал такой жалкий, что Джеймс невольно смягчился.

— Почему ты так злишься? Гвен, мы расстались сто лет назад…

— Ну и что? Думаешь я не вижу, что ты тоже меня хочешь? — она взглянула на его брюки. — Подумаешь, девушка! Что-то мне подсказывает, что она, в отличие от тебя, не такая принципиальная!

— Гвен, просто заткнись, окей? Ты ни черта не знаешь о Лили!

— Это ты ни черта о ней не знаешь!

— О чем ты?

Гвен молчала — скрестив руки на груди, она смотрела в сторону замка и сердито раздувала ноздри.

— Гвен!

Молчание.

— Гвен, предупреждаю…

— Ты помнишь наш выпускной в прошлом году? — вдруг выпалила она, снова поворачиваясь к нему и яростно сверкая глазами. — Помнишь, как после бала мы все отправились смотреть фейерверк над озером?

— Помню, — быстро сказал Джеймс.

— После фейерверка мы все пошли обратно в замок, а вы с друзьями украли пару ракет и принялись запускать их над лесом. Все побежали смотреть и я тоже, но заблудилась, вышла к берегу и… кое-что увидела.

— Ну и что ты увидела? — деланно-небрежно спросил Джеймс, хотя в животе что-то тревожно похолодело.