Крылья мотылька (СИ)

— Можно мне?..

Я потянулась к сигаретам. Неумело чиркнула зажигалкой и ртом втянула дым, делая вид, что умею курить.

— Почему мой брат тебя ненавидит? — уверенно начала я. — Только честно.

— Хм. Хочешь честно? Ладно.

Илья уперся локтями о стол и заглянул мне в глаза. Аж дрожь пробрала от этого взгляда. Холодный и уверенный.

— Его девушка ему изменила. Со мной.

— Варя? — опешила я.

Илья кивнул, стряхивая пепел.

Я затянулась и на выдохе спросила:

— Но она умерла. Нет смысла больше обижаться.

Он лукаво улыбнулся.

— Какая разница? Он ее любит до сих пор.

Я выкинула бычок на землю и отпила вино. Вкус и аромат был прекрасным. Никогда такого не пила.

Вспомнила свою первую любовь. Таким громким словом я назвала теплые чувства к тому человеку. Хотя сама прощала измену, но только ради того, чтобы не остаться одной. Правда, после этого Вадик изменился. Люди всегда со временем меняются. Но в душе я не простила. И не зря. Он все равно вонзил мне нож в спину, когда я больше всего нуждалась в его заботе.

— Зачем ты это сделал? Влюбился в нее?

— Нет.

— Хотел позлить Назара? — строила догадки я.

— Нет.

Я развела руками, ожидая объяснений. О таком не разговаривают на первом свидании, но раз уж тема так далеко зашла…

— Она сама захотела. Я не принуждал.

— Но ты же знал, что она встречается с Назаром?

— Да, но он мне не друг. Почему я должен о нем думать?

— Понятно, — прошептала я.

Нехороший поступок, но все ведь ошибаются. Я поймала себя на мысли, что оправдываю его. Хотя к изменам относилась отрицательно. Но вправе ли я судить Варю или Илью? Конечно, нет. А брата жалко. Самой довелось побывать в такой ситуации. Я не любила Вадика, но было очень больно. Боюсь представить, что испытал Назар. Но что значит измена по сравнению со смертью?!

— Есть еще вопросы?

— Вы играете в «Дозор»? — вспомнила я плакат и слова тети.

— Да.

Я заметила нервозность в движениях Ильи. Он старался не смотреть мне в глаза, когда отвечал, а запах свежести стал агрессивным, словно мне в лицо прыснули одеколоном.

— Не думала, что в таком маленьком городе есть эта игра.

— Это не просто «Дозор». Особая игра. В ней участвуют лишь избранные. Люди, которые обладают даром. И она еще не началась. Мы ждем, когда соберется нужный состав.

Я часто заморгала от волнения, как будто в глаз что-то попало. Илья говорил странные вещи.

— Не думай, я не псих. Просто у меня есть дар. Благодаря ему я часто вижу тебя и рисую.

Илья провел пальцем по скатерти, словно художник по холсту, и мечтательно улыбнулся. На его правой щеке появилась ямочка. Я заглянула в его голубые глаза. Илья снова поджал губы, что придало ему упрямый вид, и облокотился о стол. Он наклонился вперед. Тень от густых ресниц отбрасывалась на лицо. Ветер путался в светлых волосах, постоянно сметая челку со лба.

— Что ты знаешь обо мне? — прошептала я, застыв в одной позе, словно каменная статуя.

Илья опять устроился поудобнее, положив руку на спинку скамьи.

— Я знаю, почему ты здесь. Знаю, что ты любишь запах ландышей, и когда тебе одиноко, смотришь на звездное небо. Знаю, что перед тем, как открыть ноутбук, ты нежно его поглаживаешь. Знаю, что скучаешь по родителям и подруге. Иногда так сильно, что лежишь в постели, крепко обнимая себя руками, чтобы не разорваться на части от боли…

— Стой, — перебила я.

Это что-то невообразимое! Об этом никто не знал!

— Ты не можешь знать! — я вцепилась руками в стол, чтобы не дрожать от волнения.

— Но вижу, — прошептал он, накрыв теплой ладонью мою ледяную руку. Одно это прикосновение заставило сердце заметаться в груди.

— Как?

— Это бывает по-разному. Иногда во сне, но чаще я просто вижу. Давно ждал тебя в «Метелице». Видел сцену, когда оставляю для тебя листок с рисунком, а ты, оглядываясь по сторонам, его разворачиваешь, смотришь и быстро прячешь в карман.

Он изобразил мои движения точь-в-точь как в тот вечер. Ветер подул сзади и порывом взъерошил волосы, которые накрыли лицо, будто вуалью. Я руками сжала их в хвост и задрожала. Кожа покрылась мурашками.

Новое чудо сидит передо мной. Как так? Я не одинока в своем безумии? Видит ли он, какой у меня дар?

— Поэтому ты целый месяц приходил в кафе в одно и то же время? Ты ждал меня? — уточнила я.

— Да. Мы связаны с тобой, — прошептал он последнюю фразу, и мурашки пошли уже не от холода. — Между нами есть нечто общее.

Я принюхалась, в надежде уловить еще что-то, кроме свежести, но тщетно. Я знала, что могло нас связывать. Дар. Но если свой он мог подтвердить, рассказывая о моей жизни, то я никак не сумела бы объяснить ему, что чувствую. Это доступно только мне.

Все. Пора переводить разговор на другую тему, иначе свидание превратится в разговор двух пациентов психиатрической больницы. Я за такими не раз наблюдала.

О чем говорить с человеком, который все обо мне знает? Разве что о нем.

— Чем ты занимаешься? Работаешь? Учишься?

Я закинула ногу на ногу и стала накручивать прядь волос на палец. Тяжело справиться с этой привычкой. Незатейливые движения успокаивали меня. Хотя на самом деле выглядела нервозной. Вадик всегда раздражался, когда в компании я тянула руки к волосам. Говорил, что подобные движения воспринимаются мужчинами, как вызов. Так ведут себя развязные девушки. Не знаю, с чего он так решил, но лучше не рисковать. Я опустила руки на колени.

— По образованию я филолог, но работу по профессии не нашел. Мое хобби меня кормит. Я участвую в гонках.

Филолог-гонщик. Бывает же такое!

— А в каких?

В мыслях всплыла сцена: Илья садится за руль спортивного автомобиля и молнией срывается с места, обгоняя соперников. И вот колеса пересекают финишную черту…

— Гонки на автомобилях и мотоциклах.

— Не страшно?

— Нет, — он удивленно приподнял брови. — Все игроки увлекаются этим занятием на тренировках.

— А девушки тоже играют в «Дозор»?

— Да. А ты хочешь? — хитро улыбнулся Илья.

— Нет. Экстрим — это не мое. И вообще, в команду берут только избранных.

— Если обладаешь даром, то есть шанс.

Я нервно хохотнула и тут же осеклась. Стало стыдно.

— Ты видишь, что у меня есть дар?

Этим вопросом я застала парня врасплох. Он не знал, что ответить, и не нашел ничего лучше, как осушить бокал и наполнить его снова.

— Если бы все было так просто… Я многого не вижу, а если вижу, то расшифровать трудно.

Опять тема разговора увела нас к игре и дару. Надо снова ее менять.

Остаток вечера мы разговаривали обо всем на свете, кроме видений. Я узнавала его по крупицам, но не могла понять, что он за человек.

Когда черные грозовые тучи нависли над «Зеленым островом», поднялся сильный ветер. Мы покинули беседку. Холодные воздушные порывы хлестали в спину, отчего тысячу ступенек вверх мы преодолели быстро.

Не успели мы укрыться от ливня, как ветер резко стих, а с неба начали падать огромные капли. Сначала я подумала, что это вовсе не дождь, а град. Взявшись за руки, мы добежали до первого попавшегося подъезда и там спрятались от стихии.

Вымокшие до нитки, мы смотрели друг на друга и улыбались. С волос Ильи стекали струйки воды, а ресницы слиплись, оголив всю прелесть больших глаз, блестящих под тусклым светом подъездной лампы.

Он убрал мокрую прядь с моего лица и медленно опустил руку на талию. С нежностью притянул меня так близко, что я чувствовала биение его сердца. Аромат свежести окутал легким покрывалом. Горячие губы скользнули по щеке, губам. Он отстранился, чтобы посмотреть на мою реакцию. Я прикрыла глаза, крепко прижала его к себе и поцеловала.

Дождь постепенно стихал, перестал изо всех сил барабанить по крышам. А я боялась, что он вот-вот закончится и нам придется продолжить путь. Но счастье не может длиться вечно. В первый раз за последнее время в сумочке зазвонил мобильный телефон.