Ты в моих руках (СИ)

 — Чудом ее нашел. Тогда посчитал, что она неудачная. Знаешь, когда камеру испытываешь, то делаешь пробные кадры, — сказал Дест. — Потом оказалось, что это единственная запись, которая показывает солнце и цветы. Все остальные записи были больше по работе. Я потом их удалил. Эту оставил. Странно, что самые удачные моменты остаются со мной, когда я пробую камеру. До сих пор думаю, что мешало мне больше снимать солнце и небо. Потом понял: мы не ценим, что имеем. Вся ценность почему-то появляется, когда мы этого лишаемся.

 — Кто это?

 — Родители и брат. Очень старая запись, — ответил Дест.

 — А я помню это поле. Оно недалеко от города.

 — Да.

 — Там дальше кладбище было. Старое кладбище с мрачными могилами. Мы туда иногда ходили, — сказала Алиса. — Там бабушка и брат были похоронены.

 — Что с ними случилось?

 — Лихорадка Бровита. Отец привез из командировки. Брат сгорел за неделю. Никто не мог поставить диагноз. Он просто заболел и все. Маленький был. Организм не мог справиться. Когда бабушки не стало, то вначале думали от старости, но потом выяснили, что из-за лихорадки. Отец перенес на ногах, а потом осложнениями всю жизнь страдал. Я сама ей болела три года. Хроническая форма. — ответила Алиса. — А Маша и мама не заболели.

 — Другая группа крови. Из-за этого у некоторых иммунитет к ней, — сказал Дест.

 — Знаю. Я все о ней знаю. То что я дожила до изобретения вакцины, то это можно считать чудом, — ответила она. Или очередным увлечением одного парня, который заинтересовался проблемой, как в небольшом городе появилась такая редкая болезнь.

 Дест помнил тот день. Солнце светило, как на пленке. Было тепло. Брат в больнице, а он хоронил родителей. Давно это было. Он только отпраздновал двадцать один год. Они предлагали ему приехать. Дест отказался. До сих пор чувствовал небольшую вину за эту. Дискомфорт, что тогда он сделал не тот выбор. Через несколько дней ему позвонили и сказали, что родители убиты. Он собрал вещи и вернулся домой. Брат в больнице между жизнью и смертью. Нужно было решать вопрос с похоронами. Он был к этому не готов. Не готов был видеть кровь в доме, где прошло детство. Не мог там находиться. Несколько дней Дест прожил в машине. Рядом с домом, но так и не мог туда зайти. Первым желанием после случившегося было уехать из города и забыть все страшным сном. Он так и планировал сделать. Дождаться когда Фильке станет лучше и уехать.

 Непонимание почему все это случилось с ним, с его семьей. За что? Можно был бы выяснить все причины того туманного дела. Не те формулировки о неизвестном человеке, с которым произошел конфликт, а реальные причины. Отомстить. Но зачем? Людей не вернуть. А мстить он не хотел.

 Поле за городом. Если пройти через него, то с одной стороны можно выйти к реке. Они сами часто так ходили. А с другой был выход к кладбищу. В тот день он не чувствовал солнца. Только непонимание. Задача, которую он не мог решить. То, что поставило его в тупик. Почему это произошло с его родителями. Добрыми людьми, которые помогали людям. Разве доброта так должна оплачиваться?

 Он чуть не споткнулся об нее. Девочка лежала в траве, заложив руки за голову, и смотрела на небо. Лет семь, может восемь на вид. С распущенными волосами и веснушками по всему лицу. Дест оглянулся по сторонам, чтоб увидеть ее родителей, но их нигде не было видно.

 — Они у реки. Купаются, — ответила она, бросив на него быстрый взгляд.

 — Далеко ты убежала. Не боишься потеряться? — спросил ее Дест.

 — Нет. Я знаю дорогу домой. И злых дядек не боюсь. Это они меня скорее будут бояться, — ответила девочка, задирая юбку и показывая ногу, покрытую жуткими язвами.

 — Нужно перебинтовать. Грязь может попасть.

 — Какая разница? — спросила девочка. — Может так даже лучше будет.

 Она оправила юбку и продолжила смотреть на небо. Дест сел рядом. Какое-то время они молчали.

 — Что ты пытаешься там разглядеть? — спросил он девочку.

 — Интересно узнать, что там. На той стороне, куда уходят люди. Никто из взрослых не может ответить на этот вопрос.

 — Не может. Так же и не получается найти ответа, почему умирают дорогие тебе люди.

 — Может потому, что у каждого свой срок? Есть же срок годности у продуктов. Может и у людей есть свой срок годности? Кто-то портиться быстрее, а кто-то медленнее, — она вновь посмотрела на него.

 — Возможно.

 — Рано или поздно каждый человек умрет. Только в свой срок. Вроде не особо и страшно, но все равно страшно о таком думать.

 — Ты не думай.

 — Это ты можешь не думать, а я должна. Может это последнее лето в моей жизни? Нужно же...

 — Нет, не нужно. Ты можешь прожить еще лет семьдесят, а я могу поскользнуться в ванной и разбить голову о пол. Никто не застрахован от случайностей и никто не знает своего срока годности. А лекарство найдется.

 — Обещаешь? — спросила она, внимательно смотря ему в глаза.

 — Обещаю, — усмехнувшись, ответил Дест. — Иди лучше к родителям и не думай о плохом. Мы ведь никогда не знаем, что может случиться, поэтому цени их пока есть такая возможность.

 Она кивнула, соглашаясь его словам. Ушла в сторону реки. Он же задумался. Обещание было дано. Значит его надо было выполнить. Тогда он еще верил в то, что слова так важны.

 Вернувшись домой, Дест нанял бригаду уборщиков, чтоб отмыть дом. Сам пошел в местную больницу. Нужно было узнать, что там за болезнь поразила половину города. Карантин. Чрезвычайная ситуация, но при этом вакцину искали не особо торопясь. Новая задача отвлекла от тяжелых мыслей, за что он был благодарен незнакомой девчонки. Потом думал, что надо было спросить ее имя, а то не знал, успела ли она дождаться, когда он выполнил свое обещание.