Мой ангел-хранитель (СИ)

-Я знаю, что тебя не остановить, но я очень прошу, будь осторожен, - она зарылась лицом в его одежду, пряча в ней свои слезы.

-Обещаю, - принц приобнял девушку за плечи, успокаивающе гладил её длинные волосы. -Я буду осторожен, - вновь повторил он, про себя задумываясь о чем-то. Его тонкие губы исказились в лукавой улыбке, а глаза вспыхнули ядовитым огнем. На лице его бледном так отчетливо отражалось дьявольское ликование.

-Мне пора, Сигюн, - он отстранил жену от себя. Принц вынул из карманов темно-зеленые кожаные перчатки и натянул их на изящные руки. Торжествующая маска растворилась на лице, и оно вновь стало серьезным. По щеке девушки текла одинокая слеза, и Локи аккуратно сцеловал её, чувствуя на своих губах её солоноватый привкус. Взгляд его мгновенно похолодел, чувства и настроения исчезли. Как же быстро Локи менялся на глазах, за ним невозможно было успеть. Он не сказал ни слова больше, лишь бросил на жену прощальный взгляд, наблюдая её, смирившуюся, покорную, заплаканную. Он выходит за дверь и оставляет девушку одну.

Она слышит, как постепенно исчезли его шаги, и даже после того, как они затерялись в тишине, ей все ещё казалось, что она различает их.

Снова ожидание. Сигюн словно не жила в этот момент, а существовала. Стены просторных комнат давили на неё, ветер, который влетал в отрытое окно, не развевал духоту, воцарившуюся в помещении. То ли это Сигюн просто не хватает воздуха? Она знает, что нужно отвлечься, нужно прогнать плохие мысли, нужно унять боль в сердце, что так сильно переживает о Локи. Но она не может. Покидать комнаты нет совершенно никакого желания. Книга в руках, глаза бегают по строкам, вчитываясь в каждое слово, но разум не понимает написанного.

Сигюн давно сняла с себя элегантное одеяние, давно оделась в простой наряд: длинное и приталенное платье сиреневого цвета с переплетениями на груди и плечах. Волосы заплела в толстую косу.

Она сидела у окна, наблюдая, как золотой вечер опускается на Асгард, на небе появляются оранжевые отблески, облака уже не белого цвета, а скорее нежно-ванильного, медленно плывут к горизонту, меняя свою форму. Асгард тих и спокоен, весенние вечера все теплее и знойнее, это говорит о скором приходе лета. Птицы, невидимые взору, спрятавшиеся в кронах близ растущих сосен, выводили заливистые песни; шумело взволнованное, ещё холодное море, разбивая свои синие волны об островерхие скалы и рифы. В воздухе летает и кружится пух тополей, гонимый ветром в неизведанные края. В цветущих садах Асгарда шелестит листва туй и ракитника, а на цветочных клумбах резвятся первые яркие бабочки, мелькая разноцветными крыльями. Сигюн видит детей, которые играют в прятки и догонялки возле огромной беседки, они кричат, смеются, в них ещё не живет даже капли печали, они наслаждаются жизнью, и Сигюн вспоминает себя таким же беззаботным ребенком. Она улыбается, наблюдая за их забавной игрой, но глаза будто сами поднимаются к Бифросту, смотря в тот теряющийся край, где еле различим сверкающий золотом портальный въезд. В голубых глазах возникает печаль, когда она вспоминает, что там, в холодной пустыне сейчас находится её Локи. Но даже увидеть эту заснеженную планету, величаемую Ётунхеймом, нельзя - она слишком далеко, она теряется среди звезд, что миллиардами светят на черном небосклоне за пределами морского простора. И только Хаймдаллю подвластно увидеть её любимого, и только он сейчас осведомлен, жив ли Локи, все ли с ним хорошо.

Когда ночные сумерки уже начали сгущаться, а каждая новая минута не меняла ничего, кроме отблеска неба, Сигюн решила прилечь. Она поднялась на ноги, отложила книгу. Внезапно дыхание перехватило, какие-то неведомые силы овладели девушкой, а перед глазами поплыли разноцветные круги, что вскоре превратились в очертания ледяной пустыни, где метель штормит и днем, и ночью, где темные, ледяные скалы достают до черных небес. Там, на обрыве стоит её Локи. Его тонкая, высокая фигура оттеняется от черноты ётунхеймской ночи, выделяется в ней словно маяк. Он в опасности. Сигюн кажется, будто она стоит рядом с ним, она зовет его, он на миг поворачивается к ней, а потом исчезает, проводя манипуляцию иллюзии.

-Локи, опасно, - словно в бреду шепчет Сигюн, устремляя взгляд в пустоту. Она смотрит в одну точку, в пустой угол комнаты, но перед глазами видит совсем иное: его тонкая рука зажата в хватке ледяного великана. Боль холодной волной пробегает по всему телу, а кожа на руке начинает отливать синевой. Ётунской. Сигюн видит и это. Видит, как напуган её муж, чувствует на себе его страх. На глазах девушки выступают слезы, и она замечает, что рыдает только тогда, когда видение, пробежавшее перед глазами, вдруг растворяется. Сигюн обессилено опускается на пол. Сердце в груди бьётся как ненормальное, а дыхание захлестывает удушающей волной. Ванка напугано озирается по сторонам, словно пытаясь вновь найти утерянный грезившийся ей мир, где под надзором вечной зимы воюет её супруг.

Сигюн вдруг понимает, что просыпается её дар. Дар, о котором говорила ей матушка. “Он пробудится тогда, когда твое сердце полюбит”, - вспомнила принцесса слова матери. По её рассказам она знает, что способна видеть и чувствовать опасность, что таится рядом с её любимым. Она способна охранять его, подобно ангелу. Её видения - это одно из тех способностей, что даровала ей природа. Её голос способен услышать тот, кто связан с ней сердцем и душой. Наверно, поэтому Локи в день их знакомства пришел к ней на помощь…

========== Глава 8 ==========

Ночь уже давно вступила в свои права. Все вокруг смолкло, кроме самой природы. Сигюн не спалось. Она сидела на постели, распускала длинную косу, обрывки видения вставали перед глазами, словно тени, вырастающие в ночи. Сейчас её прекрасные голубые глаза отливают серой печалью, в них исчезла жизнерадостность, улыбка, весь тот свет, что был в них с рождения. Будто бы океан, бушующий в этих глазах, вдруг стих, успокоился, приобрел серый оттенок и стал гладким, как шелк. Сигюн не слышала звуки вокруг, ничего не слышала, в голове раздавалось рычание злобного ётуна и треск мороза.

Сколько уже прошло времени? Несколько часов. Время так нещадно тянется, оно отнимает силы, оно оставляет только надежду. По телу девушки вновь пробежал холодок, стремительно скользя по рукам, поднимаясь к лицу. Она поежилась и ещё больше укуталась в пуховое одеяло. Закрыла глаза, про себя твердя имя Локи, про себя умоляя время поторопиться, умоляя небеса уберечь мужа от опасностей. За этими молитвами она не заметила, как провалилась в сон.

Вновь ей чудилась метель, возвышающиеся скалы, завывающий ветер. Сквозь бушующую стихию она слышит его голос, его отчаянный крик о помощи. Она идет на него, пытаясь разглядеть сквозь густую темноту его силуэт, увидеть, как зеленые глаза, словно кошачьи, сверкнут, дадут ей знак. Но она не может его найти. Шорох метели, стонущий ветер сливаются с его криком, все смешивается в один единственный звук, который заглушает её, давит на неё и заставляет очнуться.

Она открывает глаза, судорожно хватает ртом воздух и не сразу замечает, что рядом на постели сидит Локи. Он сидит к ней в пол оборота, его голова опущена, а глаза не двигаются, будто он находится в каком-то трансе.

-Локи, ты здесь, - облегченно выдохнула девушка и прижалась к мужу. Обняла его крепко, прильнула к его широкой спине, застыла, чувствуя рядом с собой его тело. От него не исходило ни малейшей реакции, словно он статуя, которой все равно, обнимают её или ломают на части.

-Я так боялась, что с тобой что-то произойдет. Я не находила себе места, Локи, - крепче прижимаясь к мужу, молвила принцесса. Ответом ей снова было пустое молчание, которое иногда говорило красноречивее любых слов, а иногда ставило в непредсказуемый тупик, где неизвестно, из какого угла его переменчивого нрава ждать брошенного камня. После пары минут безмолвия Локи грубо скинул руки супруги со своих плеч. Та непонимающе глянула на него. Он поднялся на ноги, спокойно прошел к столу, в стеклянный бокал налил воды из маленького графинчика, что всегда стоял посередине стола на небольшом черном подносе. Трикстер сделал один глоток. Все это время жена не сводила с него глаз, однако слово проронить боялась. Даже на расстоянии можно было ощутить напряжение, которое исходило от Локи. Смятение, глубокая печаль, а вместе с этим необузданный гнев, который муж с трудом сдерживает.