Пыльными дорогами. Путница (СИ)

Черный кудлатый пес, дремлющий у своей конуры, открыл глаза и, завидев меня, вскочил и радостно завилял хвостом.

- Ну что, дружок, дома ли твой хозяин? - спросила я.

Пес будто бы понял и хрипло словно древний старик залаял, повернув морду в сторону дома.

Я принялась терпеливо ждать.

Спустя несколько минут послышалось кряхтение. Откуда-то из-за дома показался старик. Ловко для своих преклонных лет, он шел, задумчиво поглаживая окладистую бороду.

- И чего ж ты лаешься, Жук? - проговорил, остановившись перед псом. Да так посмотрел на него, что-то сразу и притих, даже хвост поприжал. Знает, прохвост, что хозяин с ним говорит. - Что тебе опять неймется?

Жук, кажись, понял и мотнул мордой в мою сторону. Хрипло гавкнул и стал дожидаться что же дальше.

- Здрав будь, дед Ждан! - крикнула я, снова поднимаясь на носки. - Пустишь гостью на порог?

Старик сощурился, всматриваясь в нежданную пришелицу, и кивнул после:

- Отчего ж не пустить? Лисицы-то ко мне нечасто приходят, а уж такие...

Терпеливо дождавшись, пока он откроет, я наконец-то очутилась в его дворе.

Ждан повернул засов на двери и обернулся на меня.

- Эк тебя Чернава изукрасила, - по-стариковски усмехнулся он. - Постаралась девка на славу. Да и ты ей, говорят, под глазами круги навела?

- Я защищалась, а она нарочно.

- Ну, будет, - остановил старик. - Передо мной-то не след оправдываться. Я ж и без того все вижу. Зачем пришла-то? Кажись, не шибко я тебе тогда по нраву пришелся.

- Поговорить хочу, - ответила, неловко с ноги на ногу переминаясь.

Ждан снова погладил бороду и, не сводя с меня своих колдовских глаз, кивнул:

- Отчего не поговорить, если человек просит хороший? Идем в дом.

Пес еще раз гавкнул, недовольно на меня поглядывая.

- Спасибо тебе, дружок, - проговорила ему.

Жук вильнул хвостом и, будто бы одобряюще кивнув, полез в конуру.

- Понимает, прохвост, - усмехнулся Ждан. - Да и немудрено. Тебя разве ж только перевертыш не поймет.

- Почему не поймет? - спросила я, поднимаясь вслед за ним на крыльцо.

- Дар твой только на зверей природных действует. Встретишь перевертыша - беги без оглядки, коли серебряной стрелы нет и меча на поясе.

В тесном домишке Ждана было душно и темно. Две комнатки, увешанные пучками трав и кореньями, жидко уставленные мебелью, да нехитрой утварью у печи.

- Живу, как видишь, один, - проговорил хозяин, будто извиняясь за свое жилище. - Только Жук мне товарищ. Гостята моя десятый год как померла, а детей боги не дали. Да ты садись, чего стоишь, лисица! В ногах правды нет, а тебе твои и подавно поберечь нужно.

Помня все, что говорила Ясна про деда Ждана мне не по себе стало. Вдруг как скажет что дурное, как же жить потом? Ох, чую зря пришла.

- Ну, спрашивай, чего хотела? - в глазах Ждана играли озорные огоньки. Видать, потешиться надо мной решил.

- Говорят, ты, дедушка - вещун?

Он только руками развел.

- А много чего болтают! И про тебя, и про меня.

Я на миг растерялась:

- Про меня и говорить нечего - чужачка я. А тебя люди знают, врать не станут.

Ждан хитро сощурился:

- Сказывали вчера бабы на площади, что ты Арьяру полюбовница, а от него к Ладимиру решилась перейти...

- Врут все! - так и вспыхнула я. - Уж если и ты, дед Ждан, веришь...

От возмущения даже вскочила и собралась было уйти.

- Стой, лисица дурная, - рассмеялся Ждан. - Шуток поди не понимаешь?

- А ты чего со мной шутишь? Я ведь за правдой пришла!

- Сядь-сядь. Знаю я твою правду. И что замуж уж дважды идти не схотела, знаю. И зачем пришла тоже знаю.

- Раз знаешь, скажи, что ждет меня?

Ждан не спешил говорить:

- А осмелишься ли правду узнать? Вдруг дорога твоя не так легка окажется?

- Какою бы не была...

Старик снова засмеялся и певуче, будто гусляр заезжий, заговорил:

- От околицы до околицы пыль клубится. То верхом, то пешком по дороженьке путникам покоя нет на семи ветрах. А за стенами каменными ждет воин с мечом булатным. Глаза его неба серого, а в руке его цепь да грамота. И что выберешь, то и сбудется.

Я слушала его и запомнить старалась, каждое слово повторяя про себя. Сидела, а по телу так мурашки и бежали. Страшно мне. Но, раз уже решился, так до конца дослушаю.

- Вьюжный путь труден и жесток. За кем не уследишь, того и потеряешь. А коли трех попутчиков себе возьмешь, так и сама живой останешься. И смотри, чтоб верные были - сталь, кровь и чернила. Далек твой путь, страшно, как далек. Пять земель что день покажутся. Подернутся алым покрывалом заморским и не разорвать его. С даром твоим весь мир пред тобою, да только ты прислужница. Три битвы кровавых, одна дорога и слез река - вот что увидишь. Смотри только бусины белой не теряй, не то и себя утеряешь.

Проговорил и замолчал.

Я как очнулась, на щеке своей слезу ощутила.

- Что, страшно стало? - сощурился Ждан. - Правда - она не каждому сладка.

- Так вот за что тебя люди боятся, - тихо проговорила я, поднимаясь.

- Не держи зла, лисица, - только и ответил старик. - Не моя в том вина. Что вижу, то и скажу. В судьбе лгать не стану.

- Спасибо, дед Ждан. Пусть боги хранят твой дом.

Я поклонилась и быстро вышла.

Пророчество его так с губ и не сходит. Помню. Каждое словечком повторяю. Будто мороз по коже от них. До седых волос не забуду теперь.

Утром, чуть солнышко ветвей коснулось, я с собранным мешком и небольшим узелком вышла на крыльцо арьярова дома.

Прохладный освежающий воздух тут же пополз по коже, норовя проникнуть за шиворот и пробежаться по спине. Немного вздрогнув от такого прикосновения, я плотнее запахнула куртку, подняла ворот и побрела к воротам селения. Туда, где с Ладимиром встретиться уговорились.

Заряна с младшим сыном не вышли меня провожать. Лишь сухое «легкой дороги» мне прощанием стало. И то верно, зачем я им? Чужачка, одно слово. Арьяр - тот и вовсе куда-то исчез. А я и дознаваться не стала.

У ворот уже маячила фигура Ладимира. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, колдун ждал моего приближения. Взгляд у него был такой, что хоть от молний уворачивайся.

- Ох и долго же ты собиралась, Вёльма, - без тени насмешки проговорил он. - Видать, косу спросонья сплести не могла.

Я недовольно скривилась и ответила:

- Для тебя ж старалась. Зря что ли Чернава все лицо исцарапала? Уважить девку надо.

Колдун закатил глаза.

- Чую, натерплюсь я с тобою.

- А уж я как натерплюсь.

Безнадежно оглянувшись назад, я поняла, что Арьяр не придет.

Плохо. Не хотелось с тяжелым сердцем Подлесье покидать.

- Поехали что ль?

- Не спеши уж, - Ладимир повернулся в сторону и кликнул Амельда.

Через минуту привратник вышел к нам из-за караульного домика. Да не один. Под уздцы ведун вел двух коней - черного как ночь и в яблоках.

Увидев их, я опешила, рот открыла, шумно выдохнула да так стоять и осталась.

- В седле-то удержишься? - усмехнулся Ладимир.

- Удержусь... - справляясь с удивлением, проговорила. - Только откуда?

- А ты поди думала, у нас и лошадей нет? - Амельд протянул мне поводье. - Держи крепче. Этот твой будет.

Кобыла, та, что в яблоках, моргнула, смеряя меня взглядом умных сливовых глаз и тряхнула головой. Будто кивнула и что-то одобрила.

- Ее Миркой зовут.

Я сжала в руке повод и посмотрела на Ладимира.

- Ну, чего перепугалась, лисица? - засмеялся он. - Как зверей диких заклинать, так мастерица, а как лошадь увидела, так и дух в пятки? Не трусь, мои это кони.

Я выпрямилась, горделиво подбородок вздернула. Как обычно делала, ежели показать желала, что не задели меня за живое слова.

- Что ж, думаешь, лошади боюсь? - провела рукой по миркиной морде. - Мы с ней сдружимся, да, ласточка?

Кобыла согласно фыркнула и ударила копытом.

- Вишь, понимает, кто рядом.