Побег невозможен. Сорваться с цепи (СИ)

— По... — начал Нэсс, опустив голову, запнулся, не узнав своего голоса, охрипшего и слабого. Осторожно сглотнув, попытался снова. — Почему не убил? — стараясь говорить тихо, спросил Нэсс.

— Я тоже, мля, задаю себе тот же вопрос, — кинул Рик. — Ешь.

Нэсс сник, Рик всего лишь выполняет приказы Райдела. Вот и все. Какое ему дело до причин, которыми руководствуется Райдел. Подняв стакан с водой, осторожно отпил. Подобрав вилку, отделил омлет и запихнул в рот, прожевав, с трудом прогнал кусок по саднившему горлу. Только поднесся вилку ко рту повторно, почувствовал, как к горлу подкатил комок. Вскочив и чуть не сбив столик, подбежал к унитазу, успел согнуться, как его вывернуло всем тем, что он только что проглотил. Спазмы еще долго не проходили, но желудок был пуст и выдавливал лишь желчь.

Отдышавшись и дрожа, нащупав кран, пустил воду, сполоснул рот и лицо. Потирая вновь заболевшее горло, вернулся на кровать, наткнулся на внимательный взгляд Рика. Мгновение сидел, смотря на еду, ждал, что Рик скажет ему еще что-то, но тот молчал. Нэсс было потянулся к вилке снова, но аппетит внезапно пропал, в груди заныло, хотелось просто остаться одному, забыться. Забравшись с ногами на кровать, он лег и отвернулся к стене.

Рик постоял над ним некоторое время, а затем ушел, укатив столик.

Вновь пощупав спину, Нэсс плотно закрыл глаза, воспоминания о боли накатило как поток холодной воды, его затрясло, и он сжался, обхватывая себя руками. Может сдаться? Сделать, как он хочет? И что потом? Ведь наверняка Райдел снова посадит его на цепь и никогда не поверит, если Нэсс попытается надуть его вновь. Нет, не вернется туда. Ни за что. Лучше быть здесь, чем снова ощутить его член. В голове зароились все те ошибки, которые он наделал. Взял нож. Не вынудил его убить еще тогда, в первую встречу. Не ушел из дома раньше. Не остановил мать. Как же хотелось повернуть время вспять, если бы он знал, куда все приведет, не был бы таким слабаком и заставил бы ее отказаться от свадьбы. Но время нельзя остановить, нельзя повернуть его вспять. И ему ничего не остается. Или быть слабаком. Или нет.

Казалось, что прошло несколько часов, когда дверь вновь открылась. Внутрь вошли Райдел и Рик. Нэсс сел, сжав колени руками, почему так рано? Он-то думал, что у него есть время до вечера, или уже вечер? Райдел смотрел на него, ждал. На языке завертелись слова, готовые сорваться, готовые просить прощения и умолять, проглотить их стоило немалых трудов, ведь дальше будет боль, и еще туман, где тоже будет боль. Это будет продолжаться, пока он не сдастся или пока не умрет. Но, может... может, он не сможет продержаться? Кто выиграет: смерть или Райдел? Подняв голову и посмотрев на Райдела, Нэсс предположил, что выиграет, скорее всего, этот человек. Самодовольный и уверенный даже сейчас он смотрел на него снисходительно – сдавайся, ты ничего не можешь: «Будь послушным и становись на коленки».

Злоба и ярость внезапно всколыхнулись внутри, и Нэссу стоило немалых трудов, чтобы просто не заорать, выплескивая все наружу. Вместо этого он поднялся, медленно подошел к Райделу и резко поднял колено, целя ему в пах. В следующий миг комната совершила кувырок, пол встретил его не слишком ласково, вышибив воздух хриплым вскриком.

Подняться или просто вздохнуть Нэсс не успел – над ним склонился Рик. С легкостью преодолев сопротивление, скрутил и запихнул в него таблетку. Вздернув на ноги, вытащил в коридор, Нэсс упирался, хватался за кровать, за дверь, потом лупил Рика, но это было больше похоже на удары по камню. Муть постепенно заволакивала все его сознание, сопротивляться становилось все сложнее. Джуан уже ждал их, хмурый и недовольный. Нэсс забился с удвоенной силой, вырываясь из рук Рика, пиная его ногами и коленями. Рик не спешил, терпеливо ждал, когда он выдохнется, а этот момент неминуемо наступал – наркотик отбирал волю к сопротивлению, удары которые до того не приносили никакого результата, теперь отдавались болью в руках и ногах. Пнув Рика еще раз и вскрикнув от боли, пронзившей ногу от носка до колена, Нэсс бессильно обвис. Рик закинул его на стол, как какой-то бездушный мешок, и быстро затянул ремнями, удерживая на месте.

«Пожалуйста... я не хочу больше... дайте мне умереть». — ему вновь казалось, что слова он произносит вслух, но даже сквозь туман сообразил, что губы шевелятся, но никакого звука с них не слетает. Издалека доносилась тихая ругань Джуана, затем его рука коснулась спины, и Нэсс не выдержал: захныкал еще до того, как накатила боль, но и она не заставила себя ждать.

2

6 октября, 7 день недели.

Сообразив, что проснулся, Нэсс постарался снова заснуть. Просыпаться нельзя – будет больно. Ожидая, когда неминуемо накатит боль, он судорожно сглотнул, досчитал до ста, потом еще раз, боль не приходила, но и заснуть не получалось. В нос ударила вонь пота, блевотины и мочи, и как он раньше ее не замечал? Сколько прошло времени с его первого визита к Джуану, он не знал, и с последнего тоже. В сознании все сливалось в одну сплошную пелену. В какой именно момент он перестал считать, сколько раз на день к нему заходит Рик с едой? Да и, что тот приносит, его перестало интересовать – есть не мог и не хотел, а если пробовал, то все тут же вырывалось наружу, даже вода не хотела задерживаться в желудке больше одной секунды. Надеялся, что без воды быстро умрет, но Базиль ставил ему капельницы, Нэсс вырывал иглы из кожи, как только врач уходил, после этого его начали приковывать к кровати, пока пластиковые мешочки не пустели. Райдел не позволял ему умереть. Нэсс думал, что он приходил сюда каждый день под вечер, все так же ждал, когда Нэсс попросит пощады. Чем слабее Нэсс становился, тем легче ему было игнорировать его. Перестал сопротивляться Рику, когда он снова пихал в него таблетку. Потом, казалось, интервалы между визитами Райдела то сокращались, то увеличивались, а после он и вовсе исчез. В этот отрезок времени таблеток ему больше не приносили и к Джуану не водили. Боль, до того постоянно преследующая его, отступила, но, оказалось, ненадолго – она вернулась с удвоенной силой, но теперь не концентрировалась на спине, а расползалась по всему телу. Откуда взялась эта боль, Нэсс не знал. Помнил, как впервые на него накатило: он невидяще метался по комнате, врезался то в стену, то в кровать, тело рвалось куда-то, его трясло, а потом пришел Рик – Нэсс узнал его по хватке на своих руках и по тому, как быстро он сковал его ноги и руки. Но, даже оказавшись прикованным, Нэсс продолжал рваться и метаться и не мог заставить себя остановиться, а Рик почему-то никуда не ушел. Остался рядом, удерживая его, пока Нэсс не провалился в сон. Когда он вновь очнулся, стало еще хуже: тело ломило, казалось, руки выворачивали из суставов, а ноги то отнимались совсем, то неконтролируемо дергались. Иногда в добавку к этим болям его начинало трясти, хотелось подняться с кровати – и он бился в путах, уголком сознания понимая, что рядом Базиль держит, чуть ли не всем весом наваливаясь на него, не позволяя шевелиться. Помнил, что все время плакал и кричал, переходя на вой, умолял дать ему умереть, но точно не знал, действительно ли произносит эти слова вслух, или все сливается в крик и рыдания. Каждый раз, просыпаясь, Нэсс понимал, что сейчас накатит сначала выворачивающая боль, потом тряска; силился заснуть, провалиться в темноту, но все его потуги были впустую, а боль накатывала вновь.

Досчитав раз пять или шесть до ста, Нэсс осторожно приоткрыл глаза. «Боль ушла?» — в это почему-то не верилось. Медленно сглотнул набравшуюся во рту слюну, посмотрел на белый потолок, снова закрыл глаза, когда же придет тот миг, когда глаза больше не откроются? Сколько еще ждать? А сколько времени прошло? Может, всего пару дней, а может, месяцев? Спросить у Рика? А если не ответит? Потянув к себе ногу, понял, что она прикована к кровати, расслабил, потянул руку. Тоже. Когда он вставал с этой койки последний раз? Шевельнув головой, сообразил, что под головой подушка, склонил голову, чтобы убедиться, что это действительно так, Нэсс увидел сидящего на стуле Райдела. По телу пронеслась дрожь, и Нэсс зажмурился, беспомощно дернул руками и ногами, беззвучно заплакал. Почему он не даст ему просто умереть? Зачем продолжает издеваться над ним?