Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП)

Я попытался скрыть свою ненависть к ней, не знаю, насколько хорошо я это сделал, но всё же выдохнул, «Спасибо, Виктория».

Она улыбнулась мне, потом подняла глаза на Сэра Кевина и просияла.

«Видишь?» – спросила она, «Он на самом деле милашка».

Я почувствовал его ногти, мягко двигающиеся вокруг моих лопаток, когда он ответил ей также сладко, «Всё будет в порядке. Я не буду торопиться».

UGH!! Я был уверен, что этого никогда со мной не случится. Единственный кошмар, которого я мог избежать… до недавнего времени. Я старался разбудить свою храбрость и вспомнить то, что я сказал Белле. Если это то, что мне нужно сделать, чтобы освободиться, для тебя, для Кэти, я сделаю это.

Боже, пожалуйста, убей меня… или отключи, или что-нибудь! Что угодно!!

Виктория снова посмотрела на меня и повторила, «Я люблю тебя, Эдвард».

И потом она ушла, закрыв и заперев дверь за собой. Я почувствовал лёгкое любопытство, не против ли Сэр Кевин сидеть здесь весь день. Или может она дала ему ключ. Я бы хотел спросить, но я не мог рисковать. К тому же, у меня на уме были более страшные вещи.

После минуты тишины, я услышал Сэра Кевина за своей спиной, он стоял далеко, дав мне время и пространство, чтобы успокоиться.

«Можешь расслабиться, твоя Госпожа ушла», – он попытался успокоить меня. Он и понятия не имел, что я боюсь не её.

Я не ответил, зная, что никакие мольбы не помогут мне с НИМ. Мне пиздец, и я знаю это. Сэр Кевин отошел на другую сторону комнаты, приготавливая что-то, на что я не хотел смотреть, и что-то внутри меня сказало, что сейчас подходящее время, чтобы оставить жучок где-нибудь, Виктории нет, и никто не наблюдает за мной.

Но потом я подумал, как Чарли будет целый день слушать, как меня насилует мужчина, как он будет учить меня, как он хочет, чтобы я сосал его член, и еще много часов извращенной хуйни, которую мне придётся пережить.

Я не могу. Я не могу позволить кому-либо слышать это. Прости, Чарли.

Я достал квадратик из-под языка и поместил его на один из моих задних зубов. Прости, Белла. Не бойся. Я выйду, когда у меня будет доказательство. Нам не нужен жучок.

И я резко и с силой надкусил его, он треснул под моими зубами и раскололся, когда я снова сжал его между зубов и проглотил крошечные осколки.

Неожиданно его голос прозвучал прямо за мной, и я слегка подскочил.

«Не нужно бояться меня, Эдвард», – сказал он мягко и встал передо мной, его глаза танцевали по моему лицу.

Он медленно провел пальцами по моим губам, и я тяжело выдохнул.

«Ты такой красивый», – довольно искренне сказал он, «Твои глаза… твоя кожа… твой нос…»

Он игриво провел пальцем по моему носу и легко стукнул по кончику, и я дернулся назад, но не особо преуспел в этом с моими наручниками и цепями.

Этот парень не был похож на какого-то злого, больного насильника. Но всё равно, он знает, что я не хочу этого, и он всё еще здесь. Он просто хочет смягчить свою атаку приятными словами и нежными пальцами. Это только всё ухудшало. Лучше бы он ударил меня до крови. Во всяком случае, это честно. А он ведёт себя так, словно мы суждены друг для друга или что-то в этом роде.

«Твои губы…» – он снова прикоснулся к моим губам большим пальцем и добавил, «Такие мягкие. Должно быть их приятно целовать…»

Он наклонился и открыл рот, уже готовый прикоснуться ко мне, но я отдернул голову назад, вздрогнув от боли, когда цепи и наручники потянулись и впились в мою кожу.

«Нет, нет, Эдвард…» – нежно сказал он, массажируя кожу под моим ошейником, «Не причиняй себе боль. Мы можем пока не целоваться, если ты не хочешь. Я понимаю».

«Я тоже был рабом, Эдвард», – признался он, гладя меня, и я задрожал сильнее, «Я знаю каково это – страдать. Я не хочу причинять тебе боль, ангел. Я хочу угодить тебе… и получить удовольствие от тебя, если ты хочешь доставить мне его. Я терпеливый. Я нежный. И я хочу тебя. Ты такой красивый, Эдвард. Ты знаешь это?»

Я снова моргнул, и мои глаза не могли смотреть на него с испепеляющей ненавистью. Снова слёзы.

Жаль, что этот парень не противный и не отвратительный, который мог бы просто взять меня и покончить с этим.

Уверен, Виктория хотела именно этого. Медленный, тянущийся день чистой хуйни, нежный любовник, который просто швырял мне это в лицо, говоря, что он заботится и считает меня красивым. Это её версия больной шутки. И я её участник.

«Пожалуйста, не плачь», – сказал он, взяв моё лицо в свои руки, целуя мои слёзы, «Я обещаю, что не причиню тебе боли. Не плачь».

EPOV

Я зажмурился, облокотившись лбом на прутья своей клетки, и тяжелые слёзы катились вниз по моему лицу, мягкий оранжевый свет составлял мне компанию, пока я пытался забыть свой день.

И потом я вспомнил лицо мальчика… он плакал… и кричал, и истекал кровью. Я заставил себя сконцентрироваться на том, зачем я здесь, почему я делаю это. Какое право я имею сидеть в этой клетке, плакать и испытывать жалость к себе, когда он заплатил максимальную цену в этой самой комнате? Я должен исправить это. Таня… Мне так жаль за то, как я обращался с тобой. Я знаю, ты старалась изо всех сил. Пожалуйста, помоги Белле, не смотри на то, что происходит со мной сейчас.

Утешь Беллу. Помоги ей сосредоточиться на её учёбе и работе. Держи её в безопасности. Держи её подальше отсюда.

Сэр Кэвин оставил меня около часа назад. Он сказал, что уже вечер, и что он попытается принести мне что-нибудь поесть. С тех пор я его не видел. Я снова грубо потер свои губы, пытаясь избавиться от его вкуса, запах его одеколона преследовал меня, его спокойный, заботливый голос всё еще издевался надо мной в моих мыслях.

Я впился руками в свои волосы и шмыгнул носом, заметив, что мои ноги всё еще дрожат.

«Хватит», – сказал я им вслух, положив руку на бедро.

Я услышал щелчок замков снаружи, и вытер глаза кулаками, я не хотел, чтобы она дразнила меня, что я сижу здесь и плачу после моего свидания вслепую с Сэром Кэвином.

Вспыхнул белый свет, и я зажмурился, ослепленный.

Виктория зашла внутрь и закрыла дверь за собой, в её руках была булочка и бутылка с водой, она улыбалась так, словно принесла мне 4ёх-звездный ужин.

Я опустил глаза, и молился кому-то, кому угодно, что бы он помог мне держаться моего плана. Теперь я должен быть хорошим. Я должен быть влюблен в этот мировой образец Королевы Сук.

«Как дела, шлюшка?» – спросила она, изображая беспокойство. ^{note 134}

Шлюшка? Иди нахуй!

«Хорошо», – солгал я, глядя на ноги. Она подошла к правой стороне клетки.

«Поешь, сладенький», – она протянула мне булочку, и я взял её, не поднимая глаз. Я не мог. Если я посмотрю на неё, я вырву ей горло и буду заперт тут чёрт знает сколько.

«Спасибо, Виктория», – я сделал усилие, чтобы заставить свой голос звучать благодарным, и она дала мне бутылку. Я жевал, стараясь откусывать маленькие кусочки, после её комментария о том, что я ем как свинья, и что я такой жирный урод. Я просто выглядел здоровым, не костлявым, и это сводило её с ума.

На булочке не было масла. Боже, я ненавижу тебя, Виктория. Надеюсь, я увижу, как ты ешь хлеб с водой в своей оранжевой тюремной форме.

«Что-нибудь болит?» – теперь ей было жаль меня? Боже, мне так сильно хотелось послать её нахуй.

«Нет», – соврал я.

«Кому ты принадлежишь, Эдвард?» – она скрестила руки на груди и приподняла бровь.

«Тебе, Виктория», – я смотрел на хлеб, не особо окрашивая голос эмоциями.

«Скажи, что любишь меня», – улыбнулась она.

«Я люблю тебя, Виктория», – я наполовину поднял свои глаза к её… и потом быстро опустил их.

Она подошла ко мне ближе и сказала, «Посмотри на меня, Эдвард».

Я поднял глаза, и она смотрел на меня с такой симпатией.

«Я знаю тебе больно… и плохо… и ты в шоке», – сказала она, «И я не виню тебя. Я не хочу наказывать тебя таким образом когда-либо еще. Но ты заслужил это. Я не такая глупая, как ты думаешь, Эдвард. Ешь свой ужин… Я вернусь позже. Мне нужно пойти наверх, клуб скоро откроется. Поспи немного, когда поешь».