Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП)

«Я не хочу делать это с тобой, Эдвард», – она провела пальцем от моего подбородка вниз по шее.

Потом она обошла меня и начала одевать такие же наручники на мои лодыжки, цепь от них также присоединялась к наручникам на запястьях.

«Ты вспомнишь, как идеальна я была для тебя», – сказала она, двигая ногтями по моей заднице, «Ты будешь умолять, когда снова увидишь меня. Ты вспомнишь, как хорошо тебе было со мной».

Сомневаюсь. Я был довольно-таки уверен, что она не сможет сделать ничего, что заставит меня чувствовать всё это. Никакая боль не доведёт меня до такого.

И потом она позвала, «Заходите, Сэр Кэвин».

Дверь в темницу открылась и внутрь зашел высокий, мускулистый мужчина. У него были длинные чёрные, слегка вьющиеся волосы, чёткие черты лица, как у модели, идеальные грудные мышцы, плоский, накачанный живот. На нём не было майки, но были надеты черные кожаные штаны, с его правого бедра свисала серебряная цепочка. Его ботинки зловеще цокали об пол. Он посмотрел на меня, улыбка играла на его розовых губах, обнажая идеальные белые зубы. Его загорелая кожа ярко контрастировала с серой стеной за его спиной.

Он остановился в паре шагов от меня и скрестил руки на груди, наклонив голову на бок, он осмотрел меня, даже не стесняясь надолго остановить взгляд внизу.

Вся эрекция, что у меня была, умерла, я чувствовал это, зная, что буду наказан за это сегодня.

Виктория схватила меня за волосы сзади, словно держа меня на месте.

«Сэр Кэвин, это Эдвард», – представила она меня сладким голосом.

«Здравствуй, Эдвард», – сказал он, у него был глубокий, мужественный голос, и он искренне улыбался.

Я только выдохнул, молясь, что это не то, о чем я думаю. Виктория бы не поступила так со мной. Она знает, я ненавижу это. Больше, чем что-либо. Я сказал ей с самого начала… никаких мужчин. Вот блядь!!

«Подойдите, Сэр Кэвин», – предложила Виктория, «Можете потрогать».

БЛЯДЬ!! Нет, Виктория, НЕ ДЕЛАЙ этого со мной! Я не был настолько ужасен!! Нет, она не сделает этого. Она пытается напугать меня.

Он не торопясь подошел ближе, осторожно передвигаясь, словно я дикое животное, или что-то в этом роде.

«Шшш… всё в порядке…» – говорил он, приближаясь, «Я не сделаю больно, ангел».

Я еще раз шумно выдохнул, и мой страх было слышно, и Виктория дернула меня за волосы, напоминая мне о моем поведении.

Он стоял передо мной и неуверенно начал поднимать руку. Теперь я слышал своё дыхание, и это не хорошо. Они оба знали, что я начал сильно паниковать. Я старался держать себя под контролем… собраться.

«Расслабься, малыш…» – он старался утешить меня, встав немного сбоку, чтобы не возвышаться надо мной, как доминант. Казалось, он на самом деле говорит искренне и заботливо, но может он думал, что я прикидываюсь для игры. Может он не знал, что это огромное, громадное наказание для меня, наказание, которое я не хотел никогда испытывать.

«Мне нравится твои волосы», – сказал он, медленно гладя меня по нечесаным волосам, пока еще не дергая и не оттягивая, «Такие мягкие. Очень красивые».

Я закрыл глаза и почувствовал, как подступают слёзы, пока Виктория говорила с Сэром Кэвином.

«Он очень красивый», – согласилась она, «Вообще-то он очень хороший мальчик, но, как видите, недавно он заслужил немного плётки».

«Бедный малыш», – ответил он, сочувствующе, его пальцы мягко прикоснулись к паре шрамов на моей спине.

Я зажмурился, чувствуя, как слёзы вытекают из-под моих век, и моё тело неистово задрожало.

«У него раньше никогда не было мужчины», – сказала Виктория, «Только игрушки. Если он доставит тебе неприятности, можешь применить немного боли. Он раб боли ^{note 132}, так что он привыкший к этому. Только не оставляй следов, которые могут долго заживать. Я хочу, чтобы он работал наверху на следующей неделе. И, как всегда, пользуйся презервативом».

Мой язык ожил, и я услышал свой крик, «Виктория, пожалуйста!»

Она сильнее отдернула мою голову назад и сильно ударила меня по губам. Я вздрогнул, чувствуя пульсирующую боль здесь.

«Ему не позволено говорить!» – она снова дернула меня, и, кажется, я почувствовал вкус крови. Я прижал язык к нижнему нёбу, чтобы не потерять и не проглотить жучок.

«Но если захочешь, можешь разрешить», – сказала она Сэру Кевину, «Не думаю, что он доставит тебе неприятностей. Как только он привыкнет, всё будет нормально».

«Ты знаешь меня, Виктория», – сказал он, «Я не жестокий хозяин. Я очень добр со своими рабами».

«Я знаю», – казалось, она улыбается, «Поэтому я выбрала тебя, чтобы ты был первым для Эдварда. Он мой малыш, и я люблю его. Я ненавижу, когда ему больно… но я решила, что ему это нужно. Он готов».

ПЕРВЫМ?!! Как будто будет кто-то еще ??!! Единственное, что было еще противней, это слышать, как она говорит, что любит меня.

«Он очень милый», – она говорила так, словно меня здесь не было! Или хуже, словно я какой-то пони, который даже не может понять, о чем они говорят.

«Он напуган», – пояснила она, они смотрели вниз на моё лицо, которое, я уверен, было мокрым от слёз.

«Да всё нормально», – выдохнул Кевин, проведя пальцами по моей щеке, «Я буду хорошим с ним, Виктория. Обещаю».

«Я знаю», – сказала она, и я закрыл глаза, испустив звук сдавленной боли.

Сэр Кевин прикоснулся к моим губам большим пальцем руки, и я начал задыхаться.

«Позволь мне попрощаться с ним, и он твой», – попросила Виктория, и Сэр Кевин ушел в дальний угол, оставив нас наедине.

Если у меня был шанс умолять, как собака, то сейчас самое время.

«Виктория, пожалуйста, пожалуйста…» – выдохнул я, сотрясаясь словно лист на ветру, «Не делай этого, ПОЖАЛУЙСТА! Я сделаю всё, что ты захочешь, клянусь!»

Она проигнорировала мои стоны и заткнула меня поцелуем, её язык пробрался ко мне в рот, а я пытался удержать жучок под своим.

«Сэр Кевин очень милый», – сказала она после, «Будь хорошим мальчиком, и мы увидимся ночью, обещаю».

Я чувствовал себя, как ребенок, которого первый раз оставляют в детском саду!

«Пожалуйста, не надо», – умолял я, позабыв о чувстве собственного достоинства, слёзы затуманивали мой взгляд, «Прости! Я люблю тебя, Виктория, пожалуйста… пожалуйста? Я хочу тебя… я люблю тебя… Я так сильно люблю тебя».

Белла, пожалуйста, пожалуйста, не слушай, не ненавидь меня. Это не правда, я должен сказать это! Я скажу всё что угодно, чтобы избежать этого!!

Я пытался снова поцеловать её, пытался дотянуться, но она выпрямилась, и посмотрела на меня вниз, улыбаясь, а я превратился в ноющего щенка.

«Я тоже люблю тебя, Эдвард», – она прикоснулась к ямочке на моем подбородке, «Именно поэтому я должна наказать тебя за плохое поведение. Это полезно для тебя. Помни, что ты… и кому ты принадлежишь. Когда я вернусь, мы поговорим».

«Нет, пожалуйста, не бросай меня, Виктория. Не бросай меня здесь!» – я моргнул, высвобождая еще больше слёз, цепи на мне зазвенели, когда я начал сражаться с ними, теперь я по-настоящему поверил в это… она оставит меня с этим парнем на целый день!

«Ты должен поблагодарить меня за то, что я оставляю тебя с добрым мастером ^{note 133}», – она провела руками по моей шее и остановила их на моих плечах, «Я могла отдать тебя нехорошему. Неприятному. Не умоляй. Ты расстроишь Сэра Кевина. Сделай так, чтобы я гордилась тобой. Будь хорошим мальчиком».

Она отступила назад и посмотрела мне в глаза. В её глазах было желание. Опять, она выглядела такой возбужденной, меня тошнило от этого. Ей нравится видеть страх, она любит, когда я плачу, как ребенок, и я уверен, она обожает то, когда я говорю, что люблю её. И она назвала Беллу пиздёнкой.

«Поблагодари меня, Эдвард», – приказала она ангельским голосом.

Я содрогнулся, больше всего мне хотелось выпить её кровь и танцевать вокруг её умирающего, бьющегося в конвульсиях тела. Но я знал, если не подчинюсь, она может привести сюда еще одного мужчину для меня завтра.