Реванш (СИ)

Перехватив Элл поудобнее, ледяной гигант потащил её за собой.

Локи открыл глаза. Пришло время продолжить игру. Неужели Один в самом деле полагал, что он так просто позволит схватить себя и лишить магии? Жизненные неудачи и поражения многому научили Локи. У трикстера всегда находились силы вставать и идти дальше, пытаясь добиться своего. И сейчас трикстер был полон сил как никогда прежде. Забрав Элл, Всеотец совершил огромную ошибку. Довериться Гунгниру было не меньшим промахом. Локи позаботился обо всём заранее. Он толкал Одина к определённым поступкам, негласно диктуя свои правила. Локи желал оказаться пленённым. Отвлекая внимание своим бессилием, он ожидал вторжения своих союзников. Нетрудно было подговорить ледяных гигантов вторгнуться в Асгард. Локи пообещал им возвращение каскета и снятие оккупации с Ётунхейма. Взамен они обещали выполнять его требования, пока асгардские диктаторы не будут свергнуты.

- Враг моего врага – мой друг, - прошептал Локи.

Кожа трикстера начала синеть. На ней тут же вырисовывались белёсые узоры. Глаза налились красным. Лафейсон ненавидел свою ётунскую натуру, но не мог не пользоваться многими её преимуществами. Поднявшись с пола, он приблизился к решётке. Стражники о чём-то беседовали, не сразу заметив это. Внезапное удивление плохо сказалось на их мыслительной деятельности. Потеряв дар речи, они глядели на стальные прутья, охваченные льдом. Локи с удовольствием наблюдал, как помещение превращается в ледяную пещеру.

- Помощь подоспела, - улыбнулся Лафейсон.

Ледяные гиганты всегда были скоры на расправу. Безжалостно лишив жизни стражников, они приблизились к решётке. Локи натянул самую изумительную свою улыбку, за которой пряталась дикая ненависть.

- Я заждался, - практически промурлыкал он.

Лёгкий взмах руки, и прутья раздвинулись, пропуская Лофта на свободу. Поправив плащ, трикстер направился к дверям. Сопровождаемый тремя ледяными гигантами, он смело ступил на центральную лестницу. Предстояло немало дел, а обходные пути занимали слишком много времени.

- Слышите? – Лофт остановился. – Это звук нашей скорой победы. Асы заплатят за всё сполна.

Бог оглянулся на гигантов. В них он видел непреодолимое желание поквитаться с асгардцами. Что ж, удерживать их он не станет. Разведя руки в стороны, Локи дал согласие на захват Асгарда. И, пожалуй, пришло время поговорить со Всеотцом. Трикстер желал видеть его глаза. Желал послушать нравоучения. Когда же все слова будут сказаны, он выполнит ту часть плана, о которой ведомо лишь ему одному. Истинный бог может быть только один, и Локи не станет ни с кем делиться этим почётным пьедесталом.

Голоса богов смешались в один гул. Каждый предлагал свой план действий по спасению Асгарда. Продолжая спорить и доказывать друг другу значимость своей идеи, они вызывали у Одина одно желание: выгнать всех прочь. Шум мешал ему размышлять. Нападения, тем более армии ётунов, никто не ожидал. Лишённые возможности перемещаться в другие миры, они всё же достигли Асгарда. Нанесли внезапный сокрушительный удар. Асы оказались не готовы к такому. После пленения Локи бдительность понизилась, ведь единственной угрозой на тот момент был трикстер. Один пытался понять, кто же этот хитрый враг, которому удалось проскользнуть незамеченным и привести армию ётунов. Несомненно он маг, и очень искусный. Умение путешествовать по мирам доступно далеко не всем. До этого Один знал лишь одного, кто был способен на подобное.

- Локи, - прошептал Всеотец. – Послать за ним немедленно! – уже выкрикнул он.

- Не стоит обременять себя ожиданиями, - послышался елейный голос трикстера.

Все голоса разом стихли. Никто даже не заметил, как здесь оказался Локи. Раскинувшись на троне, он спокойно ожидал, когда же на него обратят внимание. Поглаживая скипетр, Локи даже не подумал подняться. С усмешкой глянув на блеснувшее копьё в руках Всеотца, трикстер вдруг призадумался.

- Может, не стоит размахивать этой бесполезной палкой? – растягивая слова, произнёс Локи. – Гунгнир лишён магической силы. Ах да, я же ещё не рассказал, как при помощи этого, - в его руках появился тессеракт, - можно сотворить всё, что угодно. Там на мосту, ты, Всеотец, наивно полагал, будто лишаешь меня силы. Всё обстояло с точностью наоборот.

- Твоё коварство не знает границ, - покачал головой Один.

- О, меня, наконец-таки, хотят оценить по заслугам? – Локи демонстративно подался вперёд, ожидая речи Всеотца.

- Сомневаюсь, что у тебя есть какие-то заслуги, помимо разрушений.

- В твоих словах есть доля правды. Знаешь, что я сделал с тем миром, откуда эта вещица? – Локи созерцал, как внутри куба возникают силуэты. – Я расправился с его Королём. Стоит мне вернуться обратно, и никто не воспротивится, чтобы я занял пустующий трон. Тот мир полон невероятных возможностей, по сравнению с ним Асгард – ничто. В том мире воедино сплетаются магия и технология. А мифы – реальны. У вас будет возможность в этом убедиться, как только я договорю. Очень скоро я вернусь в тот мир и установлю истинный порядок. При моём правлении не будет войн, разногласий, мне не нужна будет армия для запугивания остальных миров. Меня будут знать, как единственного бога и справедливого Короля.

- Твои речи красивы, но истинным правителем тебе стать не суждено, - Всеотец хотел разрушить заблуждения Локи.

- Жаль вас разочаровывать, - Лафейсон окинул взглядом стоящих перед ним богов. – Когда-нибудь я возвращусь в Асгард, предлагая свою помощь, от которой вы не сумеете отказаться. Я докажу, насколько милосерден могу быть. Кажется, я договорил.

Лафейсон поднял взгляд вверх. Он чего-то ожидал. Тишина, воцарившаяся в этот миг в зале, была нарушена страшным грохотом обрушившейся стены. Что-то, обладающее невероятной силой, разрушило её. Поднявшись с трона, Локи спустился на несколько ступенек вниз, вглядываясь в обломки когда-то роскошной стены. Вскинув голову и расправив мощные крылья, перед поражёнными богами предстал дракон. Глаза его светились красным огнём. Из ноздрей шёл пар. Когтистые лапы с лёгкостью отмахнули в сторону огромный булыжник. Готовый ринуться в атаку, дракон ожидал приказа своего повелителя.

- Ваша магия бессильна против моей, - улыбнулся Локи, перед тем как исчезнуть.

Довольный произведённым эффектом, трикстер ступал по мраморному полу, превращая его в лёд. Как он мечтал об этом миге. Наконец, он может поквитаться с асами за своё разбитое сердце и разбитые мечты. Они виноваты, что он избрал такой путь. Но другого у Локи уже не могло быть. Он никогда не забудет нанесённые обиды. Они всегда будут преследовать его сознание.

- Фенрир, отыщи её, - тихо обратился к волку Локи.

Он стал верным другом трикстера. Лофту приходилось заключать зверя в куб на время всех странствий. Должно быть, пребывать там малоприятно, но иного выбора не было. Локи обещал дать Фенриру полную свободу в лесах забвения. До этого же мгновения им обоим приходилось терпеть неудобства.

Волк умчался, оставив Локи в одиночестве. Поднявшись в самую высокую часть дворца, бог глядел на весь Асгард сверху вниз. Там разворачивалось сражение между ётунами и асами. Пока силы были равными, но положение в скором времени обещало измениться. Ледяные гиганты не одержат победы. Локи знал об этом с самого начала. Вмешиваться в битву сам он не намеревался. Это не его война… уже не его. Локи лишь продемонстрировал часть своей силы. Одно его слово и драконы, парящие над дворцом, могли оплавить золотой город огнём. Но Лафейсон желал сохранить мир, в котором вырос. Бог не уловил момент, когда перестал наблюдать за происходящим, и унёсся далеко в свои мысли. Они будоражили его сознание, заставляя возвращаться к ужасным воспоминаниям. Убийство матери. Смерть Элл на костре. Всё было настолько реалистичным. Звуки. Запахи. Тени. Он мог протянуть руку к Элл и почувствовать, как огонь плавит кожу, оставляя на ней ожоги. Он мог склониться над телом матери и дотронуться до её щеки. Весь ужас смерти неумолимо преследовал Локи, снова и снова напоминая о свершённом. Сделка с Хель сорвалась, ибо Мидгард уцелел. Он не смог вернуть Фригг к жизни. Элл настрадалась вдоволь, и всё по его вине. Всё, что было дорого Локи – погибало. Он оставался каждый раз один. А ведь всё, за что сражался бог – это внимание. Творя бесчинства, он жаждал банального внимания. Это перешло все границы, вылившись в маниакальную ненависть ко всему окружающему.