Лунный охотник (СИ)

— И как же? — Волк снова всмотрелся в мягкую и уютную тушку Ушастого, но так и не нашел ничего, что хотя бы отдаленно напоминало оружие — ни длинных когтей, ни шипов, ни зубов даже.

— Я еще маленький, — совсем стушевался домовенок, — У нас взрослыми считаются те, у кого дому больше пятидесяти лет. Моему дому было всего три года.

— Но вот сейчас ты живешь в доме, которому больше трех столетий…

— Это не важно. Мы растем взрослеем вместе с домом. Так что не считово, — как-то совсем по-детски вздохнул Ушастый.

— Ясно. Но для трехлетки ты весьма осведомленный малый, — попытался приободрить малыша Дэро и похлопал ладонью по камню рядом с собой, приглашая того присесть. Домовенок мелко засеменил коротенькими ножками, подпрыгнул и ловко уселся рядом. Волк с дружелюбным любопытством рассматривал его, отметив, что толстячок и правда, весьма похож на ребенка — пухлый, ногами болтает, свесив их с камня, на коленках шерстка потертая и чуть темней.

— Это - да. Недаром же я родился в доме ученых. Если бы родился в доме престарелых, был бы забывчив и страдал запорами, — прыснул довольным смешком домовой. — Наш характер определяет то, кто первым умер в доме, вдохнул в него свою жизнь. В моем доме умерла женщина-математик. Она была очень любопытная, любила систематизировать знания. “Все точно как в аптеке,”- повторяла постоянно.

— Интересно. А в муниципальных зданиях вы живете?

— Только в тех, где люди живут постоянно. Мы не появляется ни в школах, ни в больницах, ни в офисах. Там совсем другие существа обитают. Отвратительные, если честно. И хорошо, если люди догадываются хоть иногда построить часовню, или комнату для молитв в этих зданиях.

Волку было интересно слушать рассказ Домового. Волки никогда особо не интересовались жизнью Дворов, и как-то повелось, что и остальные духи, не принадлежащие ни одной из враждующих сторон, навроде домового, их побаивались.

— Зато мы живем в тюрьмах, психушках, домах терпимости, — подбоченился домовой.

— Изумительные для жизни места, — кисло кивнул Волк, — Ладно, Ушастый, пошли домой, а-то девчонки наши уже потеряли нас, наверно.

Лана работала. Никогда, кажется, жизнь ее не была так полна Охотой. Прежде львиную часть работы занимала слежка. Тварь надо было найти, выждать момент, когда рядом не окажется ни свидетелей, ни возможных случайных жертв и убить. Теперь же искать не приходилось — достаточно было просто выйти на улицу и там уж выбирай, кого тебе будет интересней на куски рубить. Главное — не выбирать слишком долго, иначе могут и схарчить зазевавшуюся недотепу.

Она работала уже почти два дня без отдыха и сна. Лишь пару раз заскакивала в высотку Тира, которая стояла пустая и нетронутая безумием конца света. За века, что людей защищал Белый Бог, они порядком подзабыли, как и от кого должны оберегать себя. В мире, где главным страхом был бородатый террорист в поясе смертника, умели воевать друг с другом, но уж никак не с голодными тварями, которых из дробовика не убить. Даже те, кто занимался этим профессионально, оказались почти беспомощны, без поддержки своего покровителя.

Мир погружался в кровавый хаос. Мир погибал.

Лана это чувствовала. Это знал Змей. Кочерыжке, похоже, было наплевать. Он просто прицепил на пояс свой молот и пошел размять кости, играя желваками на скулах, стараясь не выдать скорби по погибшему Пилоту. Никто из них не обсуждал тему гибели Тира. Да и что там было обсуждать? Некогда. Работать надо.

Зачем она заскакивала в высотку Тира и сама объяснить не смогла бы. Но во второй свой приход обнаружила там городскую Стаю из трех Волков и двух Волчиц. Лане приходилось контактировать с ними пару раз. Тир не всегда бывал в Городе, да и наводки давал без какой-либо географической привязки. Волки пару раз прикрывали Лану в особо сложных случаях, когда дело велось в крупных городах, битком набитых людьми.

Волки сидели в полутемном холле, тихо переговариваясь между собой, и сразу встали навстречу охотнице.

— А вы здесь откуда? — насторожилась девушка. Она никогда не забывала, с кем имеет дело, и сейчас было не ясно, как поведут себя оборотни.

— Надеялись, что появится хоть кто-то из Семьи и объяснит, что происходит, — лаконично ответил самый старший. Седые его волосы падали на широкие плечи. Рядом с ним стояла почти такая же крупная Волчица, смотрела недружелюбно, оценив матово поблескивающий эфес меча Ланы, да запах крови, который обволакивал девушку, как флер резких духов.

— Ваш Вожак погиб. Мир тоже близок к этому. Что бы вы хотели еще узнать у Семьи? — все так же недоверчиво смотрела в ответ Лана.

— Понять, на чьей мы стороне, — бросил Волк помоложе. Сивур. Его зовут Сивур, вспомнила Лана.

— Отличный вопрос! — хмыкнула охотница. — Если вы интересуетесь наследницами, то Дэро утащил их в неизвестном направлении. Найдете его — найдете и Семью Вожака.

— Ясно. А ты, охотница? На чьей стороне ты? — проскрипела сорванным голосом волчица Сивура.

— Успокойся, Ив. Лана была другом Вожака. А сейчас охотится на тех, кто решил, что раз Вожака больше нет, то можно творить все, что захочется. Она и тебе голову снесет, если будешь плохо себя вести. — Я верно говорю, Беглянка? — в вопросе слышалось предупреждение. Волк знал, что охотница крайне опасна и вполне может убить, если не всех, то большую часть Стаи, прежде чем Волки задавят ее числом, и ему не хотелось бы провоцировать драку.

— Я почти всегда на стороне людей. И, если вы сегодня не будете охотиться на них, я вас не трону, — спокойно пожала плечами девушка.

За спиной предупредительно громко хлопнула дверь, которая в принципе никогда никаких звуков не издавала, насколько помнила Лана.

— О! Беглянка! С кем это ты тут шушукаешься? — пробасил на весь холл Кочерыжка. Девушка обернулась к великану вполоборота, краем глаза следя за Стаей. Од был просто безбожно чем-то испачкан — на лице, почерневшем то ли от копоти, то ли от пыли, блестели лишь глаза, да крепкие белые зубы. Од не улыбался, к его лицу прилип напряженный, злой оскал.

— Это Стая, — кивнула Лана и слегка отступила вбок, открывая обзор Кочерыжке.

— Стая — это хорошо, — прогудел довольно прохладно Од и встал плечом к плечу рядом с охотницей. С огромного его молота, болтающегося на ременной петле, на пол капала какая-то отвратительного вида жижа, источающая острое зловоние. Лана наморщила носик и громко фыркнула. Заметив ее гримасу, Кочерыжка тут же пояснил:

 — Прямо у входа из канализации какая-то неведомая мне хреновина выскочила. Я даже разобраться не успел, что это было — пристукнул. Если б знал, что она такая вонючая окажется — кинул бы в нее чем-нибудь, чтобы не мараться.

— Например? — Лана критично осмотрела Ода, намекая на то, что ничего годного для метания у него с собой не имелось и в помине.

— Да хотя бы машиной! Их там сейчас хоть жопой ешь. Пардон, мадам, — слегка поклонился Од, виновато взглянув на Волчиц. Лана демонстративно хмыкнула: перед нею Од извиниться за грубые выражения даже не подумал.

— Короче, господа хорошие, знаете вы, где логово у Волка? — это бессмысленное топтание в холле небоскреба охотнице уже порядком надоело.

— Знаем. Да только чужакам об этом не говорят, охотница, — ответила Ив. Сивур недовольно оглянулся на жену.

— Раз так, то сами за наследницами и идите. Только пусть коронацию ждут на волчьей земле. Сейчас там, как ни крути, безопасней всего, — нахмурилась Лана.

— А кто сказал, что Дэро позволит короновать свою Волчицу? — презрительно скривился Сивур.

— Так Хэлен и не Волчица, — огрызнулась охотница.

— Они заключили Брак и, значит, она его Волчица. Пусть не по крови, но по сути. Эти узы разрываются только смертью, — так же злобно ответил Волк.

— Ну так ей как раз придется умереть!

— Так! Успокойтесь все! Еще не известно, отменен ли договор крещения!

— А если не отменен, то Нуара займет место своего деда, — сдавленно, сквозь зубы едва смогла произнести девушка.