Николай (ЛП)

Пока я обдумываю теорию Сайруса, мы оба молчим и потягиваем нашу отраву. Еще несколько постоянных клиентов заходят с наступлением ночи. Тьма пробуждает зверей к жизни.

- С кем ты еще говорил о ней...- оглядывается он, чтобы убедиться, что никто не заинтересовался нашим разговором. - ...о ее наследии?

- Ни с кем, - отвечаю я, качая головой. - Я еще никому не рассказывал, кроме тебя.

- Ты ведь понимаешь, что это значит для нее.

Ему нет необходимости произносить. Я точно знаю, какая судьба уготована для Амели. Что это еще может быть.

- А она помнит о той ночи?

Я качаю головой.

- Ничего не помнит. Впрочем, она упоминала о сне... сказала, что он ее напугал.

Сайрус смотрит поверх своих темных очков, его красные глаза блестят от жажды крови. 

- Продолжай.

Я делаю глубокий вдох, не желая произносить слова вслух. Я знаю, как это прозвучит. Дерьмо, даже в моей голове звучит это весьма сомнительно.

- Ей приснилось, что я лежал на земле в луже крови и умирал. А она...она стояла надо мной, словно убийца.

- Дерьмо, - пробормотал Сайрус.

- Ага. - Я залпом выпиваю свой бурбон и знаком подаю, чтобы повторили. - Если на чистоту, что ты об этому думаешь? Что мне делать?

Я вижу, как брови Сайруса ползут вверх над очками.

- Ты ведь заботишься о ней?

Я опускаю глаза на деревянную столешницу.

- Больше, чем о своей тупой заднице.

- Хммм, - фыркает он. Сайрус наклоняет стопку с остатками крови, настоянной на виски. - Я вернусь на Скиатос. Пороюсь кое-где. А ты в это время делай то, что она сказала.

Я поднимаю глаза и встречаюсь с его хитрой ухмылкой. Хоть и не специально, но сейчас Сайрус с его клыками выглядит еще устрашающе.

- Что?

- Ты делаешь то, что она тебе скажет. Ты поможешь ей. Спасешь ее. - Он шире улыбается для пущего эффекта, и я вижу проблеск того шаловливого человека из моего детства. - Ты любишь ее.

- Я не знаю, - говорю я, качая головой, хотя с трудом могу скрыть ухмылку на лице. - Я не знаю возможно ли это.

- Но чтобы ты не делал, - строго, почти шепотом добавляет он. - Ты не рассказываешь о ней не единой душе. Я серьезно, Нико. Ты ведь понимаешь, что твои враги могут сделать с подобной информацией? Это все равно, что дать им в руки заряженной ружье.

- Знаю. Знаю это, Си. Но как я могу защитить ее? И что заставляет тебя думать о том, что у нее есть какие-либо чувства ко мне?

- Она ведь спит с тобой каждую ночь?

- Да.

- И ведь кроме нее, никто так долго не задерживался в твоей комнате?

- Верно.

- Значит, я не думаю, - замечает он, уверенность слышится в его глубоком, хриплом голосе. - Я знаю.

Позже вечером, дом весь в разгаре, развращенный и злой, жаждущий ощутить иной вкус запрета.

Ночь необычно теплая для осени, а электрический заряд в воздухе посылает чувство покалывания по всей коже. Это необычный вечер.

Хэллоуин, а значит - гораздо больше, чем упыри, гоблины и конфеты для детишек. Темные выбрались поиграть.

Я иду в свою комнату, уворачиваясь от фальшивой паутины, приведений из простыней и другой безвкусицы.

Девочки весело разоделись, и теперь будут зарабатывать себе на пропитание. Любой на Хэллоуин немного более восприимчив и открыт.

Амели не было в комнате и что-то внутри меня сжалось. Я хочу сказать ей, о своих чувствах.

Сказать, что буду заботиться о ней и сделаю все, чтобы защитить. Сказать, что ее работа в качестве домашней сексуальной прислуги, была лишь предлогом, чтобы удержать ее около меня.

Затем, я надеюсь, черт подери, она хоть что-то чувствует ко мне. Что-то достаточно сильное, чтобы красивая девушка осталась с чудовищем.

Я наливаю бокал бурбона, но он не успевает коснуться моих губ. Бокал разбивается об стену на миллион крошечных осколков, красновато-коричневая жидкость растекается по полу.

Я смотрю в яркие, голубые глаза, плотно сжимаю губы и скрежещу зубами в ярости. Холод охватывает мое тело, зажигая раскаленное пламя в руках. Наполненные яростью, мои глаза светятся.

- У тебя тридцать секунд на то, чтобы объяснить почему ты в моей комнате, прежде чем я оторву твою голову и пну ногой это дерьмо обратно на Скиатос. - Моя рука плотно сжимается вокруг шеи, поднимая незваную гостью на пять сантиметров от пола.

- И я тебя рада видеть, Нико, - улыбаясь через боль произносит Аврора. - Вижу ты скучал по мне. Вполне радушный прием ты мне устроил.

Я сжимаю крепче.

- Двадцать секунд, сука.

Гнев вспыхивает в ее глазах, но это дерьмовая ухмылка остается.

- У меня новости. Новости о твоем брате, которые тебе стоит узнать.

Новости? Новости о Дориане?

Я резко отпускаю ее и возвращаюсь к бару, пока Аврора поправляет волосы и одежду. 

- Хорошо. Говори.

- У меня кстати все отлично, спасибо, что спросил. И нет, не нужно благодарить за то, что пришла сюда, чтобы поделится секретной информацией с тобой, за которую я могу потерять голову, - говорит она раздражающе звенящим голосом.

- Хорошо, теперь, когда с любезностями покончено, говори. Или уходи. - Я опустошаю бокал одним глотком и наливаю еще.

Мне нужен целый галлон, чтобы вынести притворство и манипуляции бывшей моего брата.

- Какой позор, Нико. В тебе было столько потенциала. - Она смотрит на свои, покрытые красным лаком, ногти, игнорируя мои приказы. - А теперь посмотри на себя. Ты ничто, всего лишь сутенер в дорогом костюме.

- У тебя действительно есть информация, Аврора? Или наконец-то поняла, что можешь зарабатывать на том, что ты грязная шлюха? - Я окидываю ее взглядом и морщусь в отвращении.

Даже дизайнерская одежда и все украшения мира не могли скрыть, какой она была шалавой. 

- Я даже не знаю. В твоем влагалище столько побывало, что оно стало шире чем Малхолландский туннель. Полагаю, могу держать тебя в качестве девочки для битья или домашнего питомца.

Нацепив приторную улыбочку и не беспокоясь о моих оскорблениях, она медленно подходит ко мне. Аврора всегда слышит то, что хочет, и в ее разуме, я возможно исповедую свою вечную преданность. Сумасшедшая сука.

- О, малыш Скотос. Ты всегда умело подбираешь слова.

Видите? Сумасшедшая.

- Ну, читай между строк. Пошла. На. Хуй. Отсюда. - Я поворачиваюсь к ней спиной, лишая ее удовольствия.

- Дориан исчез.

Сузив глаза, я поворачиваюсь.

- Что?

- Он пропал - он и его напарник. Они оба ушли в самоволку из Теней. Никто не знает где они находятся и стоит ожидать самого худшего.

- Он не мертв, Аврора.

Нет. Не может быть.

Она качает головой.

- Я не верю. Но определенно что-то не так. А что, если он серьезно ранен и находится в плену? А что если его пытают?

Хотя ее слова переполняет беспокойство, но лицо и глаза говорят совершенно иное. Аврора, такая же искренняя, как и ее слова.

Она фальшивка... лгунья. Она, в самом деле, не заботится о Дориане - никогда не заботилась. А заботилась о том, что его титул мог сделать для нее. Все что видела аврора, только корону.

- Я беспокоюсь, - продолжает она с притворным сочувствием. - Думаю, твой отец мог бы узнать, если бы его схватили. Они должны вернуть его ради дипломатического союза.

- Может быть, - пожимаю я плечами. - Почему бы тебе не спросить у него? Вижу, что ты знаешь его лучше и все такое. Или же он трахнул и забыл тебя, как и все остальное в твоей убогой жизни?

Ярость окрашивает ее щеки, но выражение Авроры остается совершенно бесстрастным. Она не просто жадная до денег шлюха, она отцовская блядь, жаждущая денег шлюха.

И это отвратительно, потому что мой отец, правящий король Темных, и Дориан стал свидетелем неосмотрительного поступка.

- А? Кошка украла твой язык? - издеваюсь я. - Или же от постоянных фонтанов спермы всяких Томов, Диков и Гарри он, наконец, отвалился?

И я вижу это. Ее защита трещит по шву. Та маленькая вспышка эмоций, которая делает Аврору человечной.