Преобразователь (ЛП)

- Не знаю…

- Ты говорил нам, что она это сделает, Зертаник, - крикнул отец.

Зертаник, чародей, вскинул руки, помахав ими, словно они горели.

- Дайте ей время, мы обрушили на нее все. Милая, дитя умирает. Нет времени.

- Она просто хочет больше денег. Пятьдесят оппа.

Мой выдох было слышно в Верлатте. Пятьдесят оппа! Так можно было бы нанять кого-то искать Тали, и мне бы осталось еще на месяца. Но…

- Простите, но это не правильно. Он не сможет работать, когда я передам боль.

- Ему хорошо заплатят, - прошептал Зертаник.

Может, но мне это не нравилось. Они словно покупали нас, как другие товары.

- Я не знаю, сколько боли передам ему.

- Но мы знаем, что боль делает с ней, - заголосила мать. Отец обнял ее.

- Ты дашь нашей дочери умереть? – сказал он, глядя с угрозой, словно меня это убедило бы. Я уже была виновата.

Ради святой Сэи, это не моя вина. Не мне решать, кому жить, а кому умирать. Мне нужно было заботиться о своей семье, а осталась только Тали.

- Я сделаю это, если и вы возьмете немного ее боли. Троим ее будет проще вынести, пока вы не дождетесь Целителя Лиги.

Мать снова закричала, в этот раз от ужаса. Отец посмотрел на меня, словно я заставляла его есть землю.

- Мы? Мы важные представители герцога, девочка. Если мы будем прикованы к постели, то не сможем выполнять работу.

Вина испарилась. Конечно, они думали, что жизнь их дочери важнее, чем рыбака. Они были такими же, как и все аристократы басэери, которые выгоняли семьи из домов, когда началась оккупация герцога, следя, чтобы мы вели себя прилично и не мешали поставке ценного пинвиума. Бунтовать без еды сложно. Я скрестила руки на груди.

- Простите, но мой ответ нет.

Голоса взорвались. Отец кричал, мать выла, Зертаник пытался их заглушить. На миг ему удалось призвать к тишине, и раздался тихий голос.

- Прошу? Ради меня? – сказал рыбак.

В его словах было столько печали, что я чуть не заплакала.

- Вы не знаете, о чем просите.

- Знаю. Прошу, мисс, я потерял лодку пару месяцев назад. Я не могу работать, а у жены будет четвертый ребенок, - он кивнул на родителей. – Они предложили год платить ренту, если я помогу. Пока мне будет плохо, смогут работать мои старшие мальчики. И они умеют рыбачить, так что мы не будем голодать.

Нет, я не хотела этого снова.

- Вы можете умереть.

Он кивнул.

- Знаю. Но у моей семьи будет год, чтобы встать на ноги. Нужно использовать шанс.

Я посмотрела на умирающую девочку и ее семью. На чародея и преследователя. Джеатар выглядел нерешительно, смотрел нечитаемым взглядом на девочку, а потом склонился и шепнул в ухо Зертаника. Глаза чародея расширились на миг, и он кивнул.

- Милая, если сделаешь это, я спрошу у своих источников Лиги о твоей сестре. У меня влиятельные связи.

На меня смотрели пять лиц с надеждой, но по разным причинам.

- Прошу, мисс, - тихо сказал рыбак.

Он пытался спасти семью. Они пытались спасти свою дочь. Мне нужно было спасти Тали. Это ведь не отличалось от помощи Данэлло и его семье?

Мне хотелось уйти, но пятьдесят оппа! И мне не нужно было убегать от крокодилов ради них.

Я кивнула, мать снова зарыдала. Я прижала руки к девочке и попыталась не думать о шансе рыбака. Это было сложно, когда я ощутила, как она ранена. Каким раненым он будет себя чувствовать, когда я передам ему всю эту боль. Это не будет раной для него, но не могла ли такая боль убить?

- Уверены? – спросила я рыбака. – Это… - я посмотрела на родителей, - ужасно.

- Уверен.

Я повернулась к Зертанику.

- У вас есть еще койка или стол?

Он махнул Джеатару, а тот ушел и вернулся с дешевым столом, какие бывали на рынке.

- Поставьте рядом с ней, - попросила я, - рядом со мной. Мне нужно быть между ними.

Хотя они не заслужили пощады, рыбак заслужил, и я не хотела говорить, что ребенок изранен так, что я сомневалась, что выдержу ее боль, чтобы передать. Некоторые вещи людям лучше не знать.

Я положила ладонь на каждого, стиснула зубы и потянула. Боль поднялась по руке, вспорола грудь и спустилась по другой руке быстрее, чем я тянула, будто хотела выйти раньше, чем ее поймают. Точки появились перед глазами, красные, темнеющие и бледные. Боль полилась в рыбака, и я уже никак не смогла бы остановить это.

Едва держась на ногах, я закрывалась от его криков мыслями о Тали.

* * *

Джеатар прижал к моему лбу влажную тряпку, пока Морелл вытирал мою рвоту в зале. Я чуть не попала на его обувь, спеша к двери, но лучше от этого не было. Джеатар донес меня до дивана, когда я опустошила желудок, я лежала, но комната все равно кружилась.

- Лучше стало? – спросил он с тревогой на лице. Морелл зыркнул на меня, но ему было лучше, значит, где-то было немного пинвиума для помощи ему.

- Немного, - крики рыбака прекратились. Я пыталась удержать немного боли, но она лилась по мне, как река Сиден, я не могла ее остановить. Я едва выжила, а ему теперь с этим мучиться. Святая Сэя, прошу, пусть он выживет. – Что с ним будет?

- Зертаник приказал отнести его домой. О нем позаботятся.

- Он не сможет долго терпеть такую боль. Даже если пинвиума мало, заберите из него немного, прошу. Там все хуже, чем мы думали. Он не выдержит, - желудок сжался.

- Тише, - он положил ладонь на мое плечо, но я заметила сомнения в его глазах. Он быстро это скрыл. – Через день или два прибудет пинвиум, и мы купим у него боль.

- Как можно быть уверенным, что поставки доберутся сюда? – он не мог ничего обещать, пока Верлатта в осаде.

Джеатар посмотрел на дверь Зертаника.

- Он следит за этим. Не переживай, рыбак будет в порядке.

Не будет. Кто мог выдержать такую боль? Ею можно было убить ребенка, а то и взрослого. Я закрыла глаза, но от этого только четче вспомнила его боль. Я снова открыла их. Это все ради Тали. Я выстою, если буду помнить это.

- Он спросил о Тали?

- Уверен, он этим займется.

- Когда вы будете что-то знать?

- Из Лиги сейчас приходит мало информации. Может, уйдет день или два, чтобы что-то услышать.

Доживет ли рыбак? Что я наделала?

Дверь открылась, вышли богачи, девочка спала на руках матери. Отец полез в карман и бросил пригоршню монет мне на грудь. Я вздрогнула, но они не горели. А должны были после того, как я их заслужила.

Десять оппа.

Я села, монеты съехали на колени.

- Вы говорили пятьдесят.

- Ты не помогла ей ради нас, ты делала это ради того человека и себя. Повезло, что я тебе хоть что-то дал, - они вышли из здания и хлопнули дверью.

Джеатар недовольно нахмурился.

- Они должны были заплатить вдвойне, - пробормотал он.

- Мне нужно уходить, - вдруг блузка показалась мне тесной, мешающей дышать. Я быстро спрятала монеты в карманы, не желая больше касаться их без надобности. – Найдите меня, как только услышите о Тали.

- Где ты будешь?

Я замешкалась. У меня уже не было дома. Сдержит ли он обещание или обманет, как эти басэери?

- Я найду. Я буду приходить сюда каждый день.

Он оглянулся на дверь.

- Нет, сюда не приходи. Отправишь послание, и я тебя где-то встречу. Сама выберешь место.

- Хорошо. Мне нужно идти.

- Можешь отдохнуть дольше.

- Я не могу оставаться здесь.

Зертаник появился, когда я пошла к двери.

- Милая, вела ты себя плохо. Те люди предложили хорошую цену за услуги, что можешь оказать только ты, а ты ужасно с ними обошлась. Надеюсь, больше это не повторится.

Джеатар кашлянул.

- Сэр, не думаю, что нам стоит…

- Не неси ерунды.

Сердце колотилось в моей груди.

- Я не буду больше такое делать.

- Подумай о деньгах.

- Ага, целых десять оппа, - папа говорил, что клиенты были сделками, и я продала свою силу по дешевке.

Он нахмурился и разгладил рукава.

- Они обиделись, когда ты отказалась помочь. Если бы ты была сговорчивее, уверен, они заплатили бы больше.