Очень приятно, Демон! (СИ)

— Вам лучше молчать — холодно сказал лис друзьям. Сам же он изучал врага. Мозг лиса работал со скоростью света. Так же как и Акира начал с поиска вариантов выхода из ситуации.

— Томоэ, ты что собираешься слушать этого мерзавца? Забираем Нанами-тян из лап этого…

— Гаденыш! — зарычал на него Томоэ. — Если ты не захлопнешь свою тупую пасть, я сам тебя убью! — и судя по сумасшедшему блеску фиолетовых глаз он не шутил.

— Знаменитый Томоэ, значит — Кенжи презрительно на него глянул, убрав нож от груди Нанами — Гляди-ка, «господин», твой братик на выручку прилетел. Да еще и ни один.

— Я их не звал — огрызнулся Акира. Хотя сам был на седьмом небе от того, что лис наконец-то притащился. Поддержка сейчас была не лишний. Да и вдвоем можно больше сделать, чем в одиночку.

— Что ж… нас грубо прервали. Ты мне вопрос задал. За что же я мщу? — снова он опустил подбородок на макушку Нанами, постучал пальцами по ее голове, как по столу, а глаза закатил к потолку. — А разве я не говорил?

— Полагаю байки про дочку и женушку, не в счет? — холодно отозвался демон.

— А тебя все же не во всем можно провести — улыбнулся Кенжи — Верно. У меня в жизни не было ни жены, ни мать моя упаси, детей. Вечно орущие, обкаканные создания, которые постоянно просят жрать. Это не мое знаешь ли. Ненавижу вонь.

— Ясно — бросил Акира. — Но все же кого-то из дорогих тебе людей я умудрился шлепнуть. Верно?

— Ммм… — его глаза светились яростью — Ты не просто их убил…то…что ты сделал…ты… — сейчас его лицо исказилось от боли и ярости. Кенжи почти рычал не находя нужных слов.

— И ты решил на девушке отыграться? — Акира кивнул головой в сторону Нанами.

— Вовсе нет. Мне просто нужно было ударить тебя в самое уязвимое место — екай снова улыбнулся — Ну ты понимаешь…

— Есть такое дело… — не без раздражения ответил Акира.

— Ты убил моих родителей, урод — боль сочилась в каждом слове. Эта рана была до сих пор свежей. Открытой. Незаживающей — А я тогда был еще маленьким екайчиком. Мне было немного грустно без них — Кенжи удалось взять эмоции под контроль, и последние слова он произнес с отборным цинизмом.

— И за что же я с ними так грубо обошелся? — не без сарказма спросил Акира. Никакого сочувствия. Никакого сожаления за свой поступок. Ничего.

Но Кенжи готов был поклясться, что это ненадолго.

— А ты не помнишь? — он обнял богиню за шею, со спины— Из-за своего проклятого братца Томоэ, конечно. Юкидзи-сама готовила для него ловушку. Мои родители, были одними из тех екаев, которые должны были с ним расправиться. Ты убил всех. Но перед этим…

— Что ты сказал? — спросил Томоэ в недоумении. Вопросительный взгляд адресованный Акире, остался проигнорированным.

— О лисеныш — наигранно жалостливым тоном сказал Кенжи — Мне так стыдно задевать твои нежные чувства, но ничего не попишешь. Юкидзи-сама ненавидела тебя настолько сильно, что пошла на сговор с другими екаями. По несчастью ими оказались мои родители. И вот Кровавый Король снес башку всем, за своего братика, оставляя детей сиротами. Да еще и помучив перед смертью — он посмотрел на Акиру — Припоминаешь, урод? Или мне стоит, освежит твою память — Нанами истошно завизжала от боли, когда Кенжи сломал ей указательный палец.

Казалось еще чуть-чуть и она потеряет сознание.

Решение пришло в голову Акире само собой. Выхватив нож он замахнулся. Достать зелье бессмертия он просил Кикуити, значит Кенжи пока не знает, что он его уже получил.

Стоп.

Но ведь в замке Икусагами он видел, как Акира достал маленький пузырек и влил его в богиню. Акира решил отбросить эту мысль. В конце концов Кенжи не такой умный чтобы знать, что именно он ей тогда дал. Стоит попытать шанс. Нанами простит его позже, но сейчас это единственный выход. Кенжи не отступит. Не отпустит, пока не поиздевается над ней с особой маниакальной жестокостью.

— Она не бессмертна! — громко крикнул екай, предугадав его следующее действие — Хочешь отправить девушку на тот свет, раньше времени? Думаешь, зелье бессмертия сработает? — он расхохотался — Услышав как ты просил Кикуити достать тебе зелье бессмертия, я сразу понял к кому ты пойдешь его искать. И конечно, как лучший из твоих врагов, навестил старуху Исохимэ. Она была так любезна, что с радостью согласилась насолить тебе, и дать вместо настоящего зелья, обычную воду с какой-то светящейся гадостью для зрелища.

От всех всплывающих подробностей у друзей Нанами отвисали уши и челюсти. Происходящие казалось дурным сном. От таких откровений можно было рехнуться. Вот только Нанами была настолько измученна и напугана, что ее уже ничто не могло удивить.

— Чертова, ведьма — прошипел Акира сквозь зубы. Крепче сжимая рукоять ножа.

Теперь он, по-настоящему ощутил страх. Не просто страх, а леденящий, подступивший к горлу ужас. Самую настоящую панику, во всей красе. Нанами может умереть. Она не попадет в Йоми-но-Куни. Она человек, поэтому если сейчас погибнет, ее нельзя будет вернуть.

Никогда.

Ладони крепко сжатые в кулаки вспотели. Как и спина. А слабину давать не время, но именно сейчас в первый раз в жизни Акире хотелось просто кричать. От бессилия. От отчаянья. От неистовой злости.

— Что? Неприятные новости? — издевался Кенжи — Акира, тебя как видишь многие запросто дурят. Видимо с меня пример берут — ликовал екай, поглаживая Нанами по голове.

Взгляд Нанами, на минуту встретился с угасшими глазами Кирихито. На вид он был обычным. Держался в привычной манере. Но сейчас ему было плохо. Невыносимо горько. Совсем паршиво. И Нанами без труда, увидела боль в его сжавшейся в комочек душе. Она прочла о ней в его опустошенных глазах. Сердце девушки, разбивалось на маленькие песчинки с каждым новым ударом об ребра. Виной его боли являлась она. Виной его страданий, являлась она. Виной его горечи, опустошенности, переживаний, мук, несчастий — все это она.

Обжигающая соленная влага, скатывалась по щекам. Нанами проклинала себя за свою глупость и слабость. Проклинала за то, что не смогла отпустить его вовремя, когда должна была это сделать. И дело вовсе не в том, что ей было страшно за собственную жизнь. И ни в том, что она боялась, издевательств Кенжи. Больше всего боли ей причиняли, терзания и страдания Акиры.

« Вот он показывает, как ты ему не безразлична… Ты же об этом мечтала. Чтоб он рисковал собственной жизнью ради тебя. Чтоб ощущал вину за то, что ты в опасности… Ну что? Ты довольна Нанами? Нравится тебе, смотреть, как он мучается?!!! » — и слезы по щекам огромными градинами падали на мраморный пол.

— Отпусти ее — вымученно сказал демон. Его голос был бесцветным. Ослабшим. Никаким. Почти мертвым. Он устал. Проиграл. Впервые, но все же проиграл.

Даже Томоэ, невольно удивился. Он ни разу не слышал и не видел брата таким поникшим. Разбитым. На половину сдавшимся.

— Ну и шутки у тебя — смеялся Кенжи — Я ни за что не отпущу ее. Ты не представляешь, Акира, как сильно я благодарен этой умной, проворной девочке — он чмокнул богиню в щеку, чем снова вызвал прилив всеобщей ненависти — Как только ты вернулся с того света, я отчаянно искал попытки отомстить тебе сполна. А Нанами — он прижался щекой к ее опухшей щеке — Она помогла мне взять за жабры самого Кровавого Короля. Она бесценна — он сжал ее щеки и повернул голову к себе — Да? Нанами?

— Тебе же я нужен? У тебя со мной счеты, разве нет?

— Акира, какой ты все же глупый. Именно поэтому девушка так необходимо мне, потому что у меня счеты с тобой.

— Послушай, парень — вмешался Джиро, чем вызвал удивление и неодобрении. Он сглотнул подступивший ком. Говорил мягко, что совсем ему не свойственно — Лично мне плевать на этого ублюдка. Делай с ним что хочешь. Черт, я даже помогу тебе — он посмотрел на богиню. Та уже не плакала, и неодобрительно глядела на Джиро — Только ее не трогай. Прошу… Если хочешь, возьми взамен мою жизнь.

— Ты любишь ее — уверенно сказал Кенжи — Я понимаю тебя. Правда. — на удивление его тон звучал очень серьезно. Ни капли насмешки или издевательств. — Мне самому не нравится выступать в роли кровожадного, жестокого ублюдка. Мне тошно от этого. Я ненавижу насилие — он говорил честно. Правда легче от его слов никому не становилось — Но только сам подумай, если бы твою мать заживо резали по кускам и ты слышал ее крик на протяжении пары часов. Если бы ты видел, как твоему отцу отрубают конечность за конечностью, причем медленно. С особым садизмом. Ответь честно, ты бы отпустил то, что способно причинить ему такую же боль, которую испытал ты?