Очень приятно, Демон! (СИ)

— Какое мне дело? — прошипел Акира у ее носа — Мне есть дело, черт бы тебя подрал! Поняла!

Нанами на секунду замерла. Широко раскрытыми глазами посмотрела на демона, будто видела его впервые. Впервые он сказал, что ему есть до нее дело. Впервые показал свое истинное лицо, а не безразличие. Странное чувство заполнило девичью грудь. Она не могла оторваться, от Акиры и отдала бы все, лишь бы он повторил свои слова снова.

Заметив ее жаркий взгляд, Акира чуть отстранил свое лицо. Сморгнул, пытаясь прийти в себя. И тут же понял, что наговорил лишнего. Эмоции впервые взяли над ним верх, и он не уследил за языком. Проговорился.

— Почему ты улыбаешься? — спросил он у Нанами. Сейчас она выглядела бесконечно счастливой.

— Кирихито, я…

— Хозяин! — прервал ее речь Кикуити.

Трое слуг бежали к ним по коридору. Вид их был ужасен. Уставшие, измотанные и окровавленные. Несмотря на это, они не поленились в знак повиновения склонить колено перед господином.

— Кикуити — Акира отстранился от девушки и подошел к слуге — Что с моей армией?

— Господин, нужно уходить и как можно быстрее — его дыхание было прерывистым, а по руке текла кровь — Их оружие способно убить. У некоторых екаев мечи закалены кровью Оокунинуши. У нас большие потери.

— Сволочи — процедил Акира сквозь зубы. Нанами стояла позади него и немного смущалась. А еще было страшно, и она ощущала свою вину — Кенжи?

— Да, Кирихито-доно — поднял на него голову, екай.

— Эта девчонка мне понадобится. Пригляди, за ней и достань мне Оокунинуши, только так чтоб… — « чтоб она не пострадала», но этого он не стал говорит. Кенжи без лишних слов понял хозяина — В общем аккуратно.

— Хорошо господин — он склонил голову.

— А с вами — Кирихито улыбнулся своему шикигами и Ятори — Мы пойдем немного развлечься. Нужно ведь уровнять потери и с их стороны.

Оба слуги довольно улыбнулись. Акира уже собрался уходить, оставив Нанами на попечение своего слуги, но она резко дернула его за руку. Разумеется, он был удивлен, и вопросительным взглядом посмотрел на богиню. Порыскав в кармане блузки, Нанами вложила в ладонь Акиры четыре оставшихся пилюли.

— Вот — сказала она, прикрыв его пальцы — Возьми.

— Боишься за меня? — приподняв бровь, спросил он. Разумеется, он и так знал ответ, но Акира не может без своих маленьких издевок. На лице снова дерзкая ухмылочка. — Мне это не нужно — взяв ладонь Нанами, он собирался вернуть ее дар.

— Прошу тебя — взмолилась девушка — Отдашь их мне, когда вернешься.

Времени не было на споры. И хоть Акира ненавидел ничью заботу, но ее волнение разливалось по телу приятной теплой музыкой. Первый раз он ощущал себя по настоящему нужным. Забота это не так уж и ужасно. Это приятно, до мурашек, до адского зуда под кожей, до скрежета зубов. Правда привыкать к ней он не намерен. Акира еще ребенком хорошо осознал одну важную вещь. В жизни всегда нужно готовиться к худшему, но надеется нужно на лучшее. Это и приводило его к победам. В этом состояла его жизнь. И вот теперь, глядя в ее блестящие карие глаза, он вырывает руку из ее ладони и уходит. Уходит завоевывать очередную победу. Уходит, ни разу не обернувшись.

Нанами смотрит ему в спину и мысленно проклинает его бесконечную жажду власти, его проклятое раздутое до вселенских масштабов эго, его ненавистную тягу к тщеславию. И хочется бежать за ним следом. Но он не позволит. Поэтому полуразбитая, глядя ему вслед, она прижимает ладонь к груди. На ней еще сохранилось тепло его тела, а Нанами хочется проникнуться им. Заполнит им всю себя.

Оставшись в компании с Кенжи, богине стало одиноко. Душу переполнил страх и плохое предчувствие. И от чего-то, на сердце стало совсем не спокойно после его ухода.

« Поздравляю Момодзоно… Он ушел лишь минуту назад, а мне уже хочется сдохнуть… Кажется я докатилась до уровня Каяко… Одержима им… Как же плохо… Кирихито прошу…вернись ко мне»

А где-то что называется на задворках здравого смысла, Нанами упрекает себя. Корит за эгоизм и испытывает чувство вины. На чьей стороне она теперь? На стороне добра или зла? Хотя для любви не существует ни доброго, ни злого. Можно полюбить и дьявола, а можно и святого. А кто Кирихито? Уж точно не второе. Только сердцу не прикажешь, оно бьется для него. За него. С ним.

На территория замка Оокунинуши происходило настоящее побоище. Жестокое кровавое сражение способно было привести в ужас даже самого равнодушного.

Акира разумеется не жалея сил пробился в самое пекло этого ада. И снова получал радость от битвы. Радость от тяжести катан, крепко сжатых в руках. Радость от усталости. Даже запах крови и тот был таким приятным и привычным для демона. В этом весь он.

Сражение не проходило слишком гладко. Акира то и дело терял на поле боя своих солдат, один за другим. Но с его приходом и людей Оокунинуши изрядно поубавилось. И здесь, на войне, он не чувствовал счет времени.

Силы постепенно уравнивались. Пришлось пустить в ход огонь, он не мало помог.

Кикуити не зря беспокоился. У некоторых солдат Оокунинуши и правда были особые мечи. Судя по их стилю вести бой, они были одними из лучших. Акира ища приключений на свое прекрасное место, и желая наверстать упущенное, нарвался на целый отряд таких ребят. И тут уже сражаться было гораздо тяжелее. Уровень был другой. Если раньше Акира валял дурака, то теперь ему пришлось изрядно попотеть. Они не нападали по очереди, наваливались сразу толпой. Уворачиваться от их ударов было тяжелее с каждой секундой, а все потому, что они обрушивались на него с большей силой и скоростью.

Чей-то удар заставил демона вздрогнуть. По спине прошлось холодное лезвие меча, оставляю после себя рваную, сочную рану. Акира пошатнулся, почти упал, но времени разлеживаться не было. Спереди на него обрушился целый шквал ударов. Отразил с горем пополам и в следующую секунду удар в плече.

« Твою мать…» — подумал Акира, испытывая неистовую боль. Мокрый кашель вырвался из груди. Отхаркивал на землю собственной кровь. А раны не заживлялись, он знал и чувствовал, ведь его собственный меч был так же закален кровью бога созерцания.

Сознание затуманилось. Зрение… Оно вообще было? Сплошной сумбурный поток смазанных картинок. Чьи-то тени мелькали перед глазами, но Акира умудрялся чудным образом еще сражаться. Он не знал что делал, действовал на автомате. Беспорядочно махал катанами, вонзая их во что-то твердое. А каждое движение отдавалось адской болью в спине. Из рванной раны кровь текла, как вода из-под крана.

Кажется, сил больше нет. Еще секунда и Акира рухнет на землю. Кто-то подхватил его под руку, когда он готовился упасть.

— Тащи его отсюда!!! — кричит знакомый голос.

« Ятори?..» — а может и не он.

— Господин….что же вы наделали…

« А это кто? …» — его Акира точно слышал впервые.

Под вторую руку еще кто-то втиснулся. Но кажется, веки налились свинцом и Акира уже ничего не видит. Едва волочит ноги, скорее машинально, чем осознанно.

— Давай быстрее убираться отсюда. Там еще Кикуити-кун...

Акира ощутил, как его прислонили к стене.

« Холодно…»

Попробовал открыть глаза. Толку от этого мало. Все расплылось, будто смотрит, в отражение кривого зеркала.

— Господин? — кто-то бьет по щеке, чтоб очнулся. Акира уставился на Ятори. « Что с его глазом? Весь залит кровью » — Господин, вас сейчас заберут. Пару ребят выведут вас отсюда. Вам нужно спасаться. Вы только продержитесь еще чуть чуть… Господин?

— За…ткнись — Акира сглотнул слюну с металлическо-сладковатым привкусом. Обессиленной, почти ватной рукой пошарил в кармане брюк. Нащупал свернутую бумажку с пилюлями. Взял одну, но поднести ее ко рту не смог — В кар...ма...не — шепнул он отхаркивая алую жижу на белый снег.

Ятори не пришлось повторять дважды. Запустив руку в карман он развернул, бумажку. Четыре пилюли. Как к стати они пришлись. Не долго думая, он дал одну Акире.

Уже через пару минут результат был на лицо. Раны стали медленно, но затягиваться. В глазах уже все прояснилось и Акира смог разглядеть лежавшего, в нескольких метрах Кикуити. Дыхание шикигами было слишком быстрым и прерывистым. Грудь вздымалась с бешенной скоростью, будто у него был приступ эпилепсии. А с губ срывался приглушенный хрип.