Судьба изменчива, как ветер (СИ)

- Князь Эйден? Уже слышали о ваших подвигах! – добродушный кавалерийский полковник отечески обнял Илая. – Готовьтесь к повышению в чинах! Фельдмаршал Рейнис сам недавно говорил о чрезвычайной пользе для нынешней военной кампании партизанских действий, Государю о том не раз докладывал! Ты молодец, не растерялся, поднял селян на борьбу с врагом! Но теперь, когда перелом в войне очевиден, надобность в крестьянской войне отпала. Возвращайтесь в строй, князь, а партизан своих поблагодари сердечно за службу да и по домам распусти. Хватит, навоевались, пусть к хозяевам возвращаются, землю пашут, скот растят!

- Домов у многих не осталось, некуда идти!

- Отстроятся, народ наш все невзгоды сможет пережить. Ну а для нас война ещё не кончена, голубчик. Король Альберт желает дойти до карейской столицы, с тем, чтобы навсегда покончить с Виссарионом. Ну, а пока пойдем, показывай нам здешние красоты, да обогреться бы не помешало, отобедать!

- Какие тут теперь красоты, сколько раз карейцы налетали ! Остались одни головешки!

- Ничего, партизанский герой, мы тоже сюда не с бала пожаловали, не обидимся на неудобства. Была бы крыша над головой! В походной жизни это очень важно!

***

Тефан видел низкий тёмный потолок, часть грубой бревенчатой стены – и не узнавал места.

- Где это я? – ветерком прошелестел по помещению его слабый голос.

- Тефан, ну наконец-то ты в себя пришел! – сидевший у оконца Теа отложил недовязанный чулок и подошел к постели. – Шутка ли, месяц почти был не в себе…

- Месяц? - эхом отозвался больной, затуманенным взором обводя тесное помещение. - Ты говоришь, я месяц пролежал? Но где мы, Теа, что это за место? Что там с войной? Карейцы где?

- Мы в избушке, что в лесной школе, она бревенчатая, тёплая, её натопить легко. Лекарь не велел тебя трогать, пока не поправишься, чтоб не застудить, морозы уж сильно свирепые стоят. А карейцы, что ж, ушли они все, погнали их прочь с нашей земли.

- А как же наш отряд? Где командир?

- Князь Илай двадцать дней как с армией ушел, солдаты, что с ним были, тоже, и Карлос... - Теа вздохнул, присел на стул, стоявший у постели. – Из партизан всех распустили, сказали, надобности более в них нет. Были такие, что просились воевать, только не взяли их. Командир сходку провел перед уходом, хорошие слова говорил, благодарил всех за ратные труды...

- Постой, Теа, - Тефан поднялся на локтях, - значит, нет больше в наших землях чужаков? Закончилась война?

- Для нас закончилась, а для командира и Карлоса только начинается. И где они теперь, в такую стужу? – Теа снова вздохнул, поправил одеяло, с сочувствием глянул на бледное исхудавшее лицо Тефи. – Вот и вы сколько дней между жизнью и смертью лежали, стонали да бредили. Я вас супом кормил, да только много ли вам попадало? Ну, ничего, теперь поправитесь, главное, что в себя пришли! Теперь я вас…

- Да ты погоди про меня, – перебил Тефи, – лучше расскажи, что в деревне делается?

- Отстраивают помаленьку, сейчас только по причине морозов работы приостановили. Большой дом погорел со стороны кухни, так что жить там пока нельзя, крышу заново крыть надо. Ребята здоровы все, на Выселках живут, ваш дядюшка с ними. А князю Саркису лучше, ходить стал, только ногу правую подволакивает, но он и этим доволен, говорит, что весной, как дороги просохнут, хочет вернуться с Ленаром в столицу.

- Это хорошо, - кивнул Тефан, немного помедлил, словно не решаясь спросить, - а что князь Илай? В каком он был настроении перед отъездом?

- Я не видел его, Тефан, на Выселках был, - сочувственно глядя на хозяина и друга, ответил Теа, - Нанси сказал, он долго возле вас сидел, а Аликса обнял, словно родного сына, и оба чуть не плакали при расставании.

- А ты как, друг мой? Карлос обещал к тебе вернуться?

- Обещал! Дома у него все равно никого не осталось.

- Хорошо! – снова кивнул Тефан, оглядывая маленькую тёмную горенку. – А здесь есть кто ещё?

- Повар и Наст, да двое альф в услужение - дров нарубить, печи затопить, ну и остальные дела по надобности.

- Поедем на Выселки, Теа, я дядюшку видеть хочу, и Аликса! И Нанси твоего, и Ленара, и всех других! Поди, скажи пусть запрягут лошадь!

- Сначала поесть тебе надо, - улыбнулся Теа. - Ты не окреп еще, уж потерпи пару деньков. Ложись, я на кухню сбегаю. И не спорьте, хозяин, а то ведь и силой назад уложу!

Дверь хлопнула, и Теа исчез. В избушку ворвалось белое облачко бодрящего морозного воздуха, который Тефан вдохнул полной грудью, упиваясь его свежестью и чистотой.

«Илай уехал воевать. Где он теперь, увидимся ли мы?» - молоточком билось в висках безнадёжное отчаяние…

***

Илай был в Жарни, маленьком городке на границе Наймана.

Городок представлял собой удручающее зрелище – сожженный и разграбленный, здесь было трудно найти приют и отдых измученным людям, много дней проведшим под открытым небом возле костров, или в лучшем случае ночевавшим в хлевах и сараях. Солдаты слонялись среди угрюмых развалин, в тщетных попытках найти укрытие. Мороз крепчал, поднялся ветер, швырявший в задубевшие от холода лица снежной крошкой. Руки примерзали к ружьям, кровь стыла в жилах.

«О, небеса, хоть какую-то крышу! Иначе замёрзнем…»

- Командир, пойдемте! – К Илаю бежал посиневший от холода Карлос. – Подвал нашел, да с печкой! Райское место!

- Не шути так, - не поверил князь. – Где?

- Тут близко, за угол и налево. Пойдемте, все наши уже там.

В подвале было чудо как тепло. Горела лучина, которая, правда, больше коптила, чем освещала, но в темноте сидеть никому не хотелось, поэтому все безропотно мирились с чадом сырого дерева. Впрочем, к дыму все давно привыкли, как и к грязи и прочим неудобствам, главное кругом были стены, над головой крыша, а в углу благоухала жаром раскалённая добела железная печка! Довольные солдаты сидели тесно, негромко переговаривались, курили трубки, грызли сухари. Некоторые уже дремали, кто лежа, кто полусидя.