Алкид: Начало (СИ)

С одной стороны, девушке хотелось покинуть шатёр и присоединится к Алкиду, но с другой она понимала, что этим может вызвать у него приступ паранойи и подозрений, которые превратят любое её движение в обман и предательств с её стороны. Это-то она смогла выяснить за неполный день знакомства. Но её сомнения были развеяны неожиданным появлением рыжей кошке, который был разрёшен доступ в шатёр.

— Мяу! — грозно мяукнула кошка и потянула своими зубами Медею за мантию.

— Что такое? — недоумённо спросила колдунья у кошки. Та же продолжала тянуть девушку, показывая на выход и на посох. Странно, но Медея взяла посох и покинула шатёр.

То, что она увидела, шокировала девушку. В дальнем конце поляны стоят гоплиты и смотрят на поединок, что происходит на середине поляны. Ясон стоял и смотрел с превосходством на своего оппонента. Его щит и шлем валялись бесполезными кусками на траве, а из головы текла небольшая струя крови. Его губы были разбиты, а грудь рассечена крестообразным порезом. Он кровоточил, но очень слабо. Взгляд героя был направлен на Алкида, который держал в руках покорёженный, в огромных зазубринах и царапинах меч, который непонятно как держался. Сам воин выглядел не лучше. Вся кожаная одежда (не могла Медея назвать это бронёй даже с натяжкой) была порвана и порезана. На животе и плечах красовались глубокие рваные раны, которые не кровоточили, но всё же пугали своей глубиной и кровью, которая запеклась вокруг них. Левый глаз заплыл, локти были изодраны в кровь, а ладони, что держали меч, кровоточили, роняя капли крови на траву под парнем. Но руки продолжали сжимать клинок, ноги крепко держали, а взгляд Алкида был наполнен таким холодом и неприязнью, что даже у усмехающегося Ясона по виску стекал холодный пот.

— Со мной Гера и её благословение! А что у тебя, раб? — спросил Ясон, раскручивая своё алое копьё.

— Засунь их себе в зад, предатель. И благословение и Геру. Пока я стою, ты даже взглядом не тронешь Медею.

Холодный голос пронзил всех, кто находился на поляне. Даже тех, кто сейчас наблюдал бой сверху.

— Поэтому, ради той, кто мне доверяет, следующий удар станет для тебя смертельным.

Меч Алкида лопнул, оставляя только рукоять. Место старого лезвия заняло новое, которое горело ярким оранжевым светом. Эта энергия была враждебна Медее. Нет, не ей лично. А её магии, которая текла в жилах полукровки. Словно эта странная субстанция ненавидела сам факт существования магии. Руки воина сжали меч сильнее. Старые раны начали снова кровоточить, а с ладоней, которые держали клинок, слетала кожа. Девушка сама видела, как куски (!) кожи улетали в сторону леса.

— Оу, оу! А вот это уже серьёзнее будет. Хотя, со мной Гера, придурок! — выкрикнул Ясон. Колдунья уже хотела было рвануть на помощь Алкиду, отойдя от шока и неверия, но не успевала. Но тут произошло то, чего не ожидал никто. Абсолютно никто.

— Разрыв, — холодно произнёс юноша и вонзил странный меч в живот Ясона. Занесённая для удара фальката остановилась на взмахе. Глаза героя наполнились кровью, а затем его тело разорвало, словно что-то изнутри вырвалось с такой яростью, что тело не выдержало. Но доспехи оказались целы, даже не поцарапались от такого удара. Голова Ясона прилетела прямо к ногам Медеи. В мёртвых глазах она увидела первобытный ужас и БОЛЬ.

— Убить его! — крикнул кто-то из воинов, но его голова мгновенно испарилась, встретившись с огненным шаром колдуньи. А потом огромные лучи фиолетовой энергии изрешетили гоплитов, которые попадали на землю мёртвыми.

Он вложил в этот удар всю Ки и почти всё Здоровье. Около 90% всего HP было отдано на этот удар. Но Алкид не сожалел о таких затратах, ведь он смог защитить ту, которую предали и бросили. А разве не прекрасно, когда преданные живут, осознавая, что предателя больше нет? Да и не нравился этот человек воину, поэтому убить его было делом принципа. Но вот только отдача и кровотечение, что обедало крохи HP, грозились закончить жизнь, которая началась заново чуть меньше дня назад. Но Алкид был готов умереть, ведь не было сожалений. Кроме одного… Он слишком поздно начал доверять кому-либо.

— Алкид! — услышал юноша сквозь пелену Смерти чей-то голос, наполненный испугом и беспокойством за воина.

«Наверное, это мои предсмертные галлюцинации… Всегда мечтал, чтобы девушка беспокоилась обо мне… »

— Death may be the greatest of all human blessings, * I’ll close my eyes, goodbye, — проговорил Алкид на родном языке перед тем, как чёрная пелена захватила его разум.

Олимп. Место, где живут Олимпийцы — сильнейшие боги Греческого Пантеона. Их главы — Зевс и Гера были родными братом и сестрой. Вообще, на вершине горы всё было очень мутно с отношениями богов. Всё-таки родные братья и сёстры. А ещё дочери и отцы, матери и сыны… Но, как ни странно, великие очень часто ссорились между собой. То муж изменяет, то жена, то дочь, то сын, то очередной полубог сломал статую в храме, то кто-то в открытую там сношается, заставляя богов завидовать и истекать слюной.

Сейчас же на Олимпе царила напряжённая атмосфера. Зевс сидел на троне, а перед ним ругались Арес и Гера. Несмотря на превосходство в возрасте, Гера проигрывала своему сыну в силе, ловкости и прочности, поэтому Арес мог спокойно ругаться со своей матерью.

— Не смей этого делать, иначе мне придётся лично вступиться за этого смертного, — монотонно и спокойно говорил Арес, внутренне смеясь над Герой, лицо которой было багровым от ярости.

— Этот человечишка не заслуживает жизни! А ещё эта ведьма! Где Геката?! Она должна ответить за поступки своей дочери!

— Этот человек убил Героя всего лишь силой духа и ненавистью к нему. Такие были и будут героями. А свою ненависть можешь вымещать на Геракле. Но этот человек станет МОИМ ставленником. А ты даже не смей тянуть к нему свои мерзкие кривые ручонки.

— Ах ты!!! Сделай что-нибудь с этим ублюдком!!! — взревела Гера, смотря на своего мужа, которого забавляла вся эта ситуация.

— Говорит мать этого ублюдка.

— Гера… Успокойся и отстань от смертного. Арес прав. Зря он полез на него. Может и смертный, но нём есть следы другого божества. И мне не хотелось бы встречаться с тем, кто пометил паренька. Так что я принимаю сторону Ареса. А ты под домашним арестом по причине ненависти к Гераклу.

Чуть ли не дымящиеся от ярости Гера исчезла, а Арес заливисто засмеялся, как и его отец.

— Ничто не меняется, а мама — тем более.

— Это уж точно. Ты только аккуратней, ладно? Всё-таки этот смертный странен. Помечен другим божеством, а его магия… Уничтожает любую магию. И благодаря ей все благословение слетели… Но использовать жизнь для удара… — Зевс потёр подбородок. — Очень смело. В твоём духе.

Пока в мире творилась непонятная ересь, бедный Метатрон искал свою божественную сигару, которую ему дал сам Отец. Эта сигара была бесконечной и не могла быть уничтожена. А ещё она обладала по-настоящему крутым эффектом, который добавлял курящему больше брутальности и пафоса. Короче говоря, эта сигара была подарок судьбы для тех, кто курил, но деньгами сорить не любил. Бесконечная сигара — подарок истинных богов, которые любят своих детей.

— Ну, и где она? — спросил сам себя Метатрон, шаря по своим карманам, перед этим отправив куда-то красноволосого паренька, дав тому божественные навыки готовки. Но, к огромному сожалению ангела, сигары не было. И теперь ему придётся покупать их поштучно в местном магазине по доллару (!) за штуку. Это было разорение для служащего, зарплата которого была всего лишь десять тысяч вечнозелёных.

— А там ведь благословение Отца… Стоп.

Тут в памяти Метатрона прокрутился момент выпадения сигары из его кармана, которая упала в карман кожаной брони Алкида. Взвыв от отчаяния, он сел на стул и схватился за голову руками.

Пробуждение было плачевным для меня. В ушах звенело, всё тело ныло и отказывалось слушаться, глаза были закрыты, но я чувствовал, что и им досталось, а ладони жутко зудели. А ещё на лицо что-то капало, и что-то мягкое касалось моей правой щеки. Усилием воли я заставил раскрыть себя глаза и сразу же закрыл их. Солнце больно ударило по ним своим светом.