Я найду тебя сквозь века - I (СИ)

Мама, ага, Ис-Асанна, похожая на Таусса, только в глазах застыла печаль, а в уголках рта отпечатались горести. Настрадалась девчонка, сбежав из родного гнезда. Даже ребенка потеряла. А ведь если бы совесть не проснулась у напарника по бою и не притащил бы он его, то и умер бы мальчишка. Трое змеенышей родилось, большая редкость у нахов, и за одним не уследили. Вроде, добралось чадо до инструментов отца, его и шандарахнуло некромантской силой. Только как он ухитрился? У Сизых даже чихнуть незаметно не получается. Экскременты змееныша гобины рассматривают каждый раз перед уборкой и докладывают, чтобы не пропустить заболевание и отклонение от нормального развития.

Отец, Ис-Харсей, значительно старше Асанны, тоскливо смотрел на него. Да, у Детей Рассвета на чад только не молятся. Теперь придется с родителями общаться по выходным от учебы дням. Хотя наставники значительно ближе и роднее, как глава клана и сказал. Ис-Лиаша, суровая как кремень, но мягче растопленного масла внутри, как она его дрессировала! Этикет, история цивилизации, развитие сознания, ментальные защита и нападение (это был тайный подарок наставницы из-за имеющихся уже способностей). Ис-Кинзар, сентиментальный и очень умный нах, всегда вступался за него перед Лиашей, утешал, первым кидался на помощь, едва подопечный обессиливал. Это они настоящие мама и папа, Таусс и Паисса — брат и сестра, именно с ними он общался больше всего. Первое гнездо. Остальные тоже не удержались, несмотря на строжайшее предупреждение главы, чтобы не испортили ребенка. Очень трогательно, когда рождается один, либо остается единственный малыш в клане. Именно потому, что в последние полтора века стали появляться на свет по два, а иногда и три нажонка, Дети Рассвета стали многочисленнее.

Когда объявили Ис-Шеарха, наставника боевого искусства, Сансар застыл столбом, заметив знакомые смешинки в золотых глазах. Соперник на ристалище, убивший и воскресивший его. Почему он здесь? И от него по-прежнему веет чем-то родным. Всего лишь несколько мгновений глаза в глаза, а теперь так сладко замирает сердце. Нужно спросить Ис-Лиашу.

Ис-Шеарх настоял на двух тренировках: на рассвете и в конце дня. Сначала разогреться, подготовиться к нагрузкам, а потом наоборот, снять напряжение. Самое странное, что никто не посмел ему возразить. Наглый и самоуверенный!

- Почему я должен учиться? Я все и так умею! – заявил Сансар на первом занятии, не заметив в запальчивости, что грубо нарушил этикет и нахамил Старшему.

- Ничего ты не умеешь! Попробуй махнуть клинком. Нет, отдай, не трогай! – отобрал тут же оружие золотоглазый. – Пойми, другое тело, совсем иной баланс. И к тому же я тебя победил. Я не позволю тебе снова нарваться на меч! И ты должен быть наказан.

- Аххх, – выдохнул Сансар, опомнившись, теперь накажут Лиашу или Кинзара. – Готов принять наказание. Позвольте, – склонил он голову.

- Хмм, интересно, – прищурился Шеарх. – Иц-ссу учится ответственности? Хорошо. Расскажи, какие наказания предусмотрены для змеенышей.

- Лишение игр и ласки, – насупился Сансар, отлично понимая куда клонит наставник.

- А как наказывают наставников за проступок младшего?

- Физическое или магическое наказание, – едва слышно выдавил из себя Сансар и, увидев требовательный взгляд Шеарха, продолжил:

- Физические: лишение еды, холодный мешок, розги... Магические: ограничивающие браслеты..

- Магическая удавка, – подсказал Шеарх, наблюдая, как резко побледнел мальчишка.

- Нет, нет, меня, лучше меня...

- Закон не позволяет. Ты неприкосновенен пока. Так кто же будет отвечать за твой проступок?

Сансар уже позорно плакал, слезы тихонько капали с подбородка. Он готов был оторвать свой длинный язык и затоптать самоуверенность. Он – бесправный маленький нажонок. С ним носятся, но наказание за него испытывает другой, так не честно!

- Я твой наставник, похоже, мне и отрабатывать наказание, – вздохнул Шеарх.

- Как это? Ой, уважаемый Ис-Шеарх, позвольте спросить, нельзя ли компенсировать это наказание, ввиду того, что вы и сами были оскорблены мной? Приношу свои нижайшие извинения и готов исполнять все ваши мудрые указания, – Сансар упал ниц на камни, лбом прижавшись к полу.

- Встань, змееныш! – мягко прозвучало рядом и сильные руки подхватили Сансара. – Будь осторожнее, Иц-ссу. Слова, жесты и поступки могут очень дорого обойтись. Продолжим, бери легкий клинок.

Восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать лет сровнялось Сансару.

- Иц-ссу, еще пятьдесят циклов комплекса.

- Слушаюсь, Ис-Шеарх, – покорно согласился Сансар, хотя мышцы уже дрожали от напряжения

Годы не прошли даром. Сколько наказаний за него получили Лиаша и Кинзар, пальцев на руках не хватит. И каждый раз сердце юноши обливалось кровью и он наказывал себя сам, бился головой об стену, болью пытаясь утихомирить душевные муки. А ночью в гнезде ласкался как котенок, выцеловывая поврежденные части тела опекунов. Теперь уже он выверяет каждое слово, каждый жест: нельзя ошибиться, подвести клан, свое гнездо. Сдерживать эмоции не обязательно, нужно всего лишь научиться их переживать внутри, не облекая в слова. Зато теперь, когда близится первое совершеннолетие через пятнадцать лет, отношения с наставниками стали намного ближе, уютнее. Если Ис-Шеарх сам разминал мышцы ученика после занятий, то Ис-Фарсей жутко строгий, восемь лет измывался над родным племянником. Черноволосый, черношкурый с серебристыми узорами и с будто вырубленным из камня жестким лицом. Почти копия папочки, только жутче. И только год назад Сансар, резко обернувшись при неудачном падении, заметил мелькнувшую тревогу в глазах наставника. С того момента он начал чувствовать некроманта. А чуть позже Ис-Фарсей поздравил ученика с достижением очередной ступени некромантии — обретением чувствительности.

Шаг за шагом одолевал юный наг науки. Жадный до знаний ум, попавший в сказку, хотел изучить как можно больше, особенно поняв, что Дети Рассвета живут не менее восьмисот лет при желании. Мадре сейчас было около шести веков. После первого совершеннолетия Сансара начнут знакомить с народами мира и их культурами. Это казалось жутко интересным. А еще, после тридцати разрешается закрепить намерения или узы дружбы. В общем-то почти все запреты на общение исчезают и Иц-ссу разрешается посещать взрослую половину, туда, куда Сансару так и не удалось пробраться.

Взрослое сознание, истосковавшееся по сексу, не давало спокойно спать Сансару, приходя иногда весьма интересными картинами. Организм до сих пор пребывал в глубоком детстве, тратя все силы на построение красивого сильного тела, для чего приходилось почти все время питаться жуками и лягушками. Черные были крупнее Сизых. Да еще и хвосты у них были — песня, не зря мамочка влюбилась и сбежала к папеньке, наплевав на юный возраст и правила поведения. Страшно представить, как наказали ее наставников. Таусс по секрету рассказал добытые у сестры сведения. Сансар родился самым мелким, и теперь Лиаша пичкала витаминными массами и сушеными насекомыми, стремясь вырастить своего малыша крупнее братьев. Тем более что нефрит, способствующий лучшему току магической энергии и обмена веществ в организме, был только в их гнезде.

Тело подросло, пиписка тоже начала радовать, и теперь руки тянулись к Ис-Шеарху. Приходилось их держать при себе, чтобы не дай Ия-ххо, не спровоцировать его.

- Сансар, двести отжиманий с перерывом в середине на пять мгновений, – снова дал он ему задание.

Знает ведь, что Сансар уже на последнем издыхании, руки почти не поднимались с клинком, но... Он выполнит, недаром его наставляла Ис-Лиаша, упертая дамочка, которая научила переступать через не хочу и не могу. А потом Сансар не сможет подняться и обожаемый наставник поднимет, прижмет к груди и отнесет в согревальню. Будет мять и массировать усталое тело ученика, тайком иногда прикасаясь языком к коже, словно пробуя температуру, не перегрелся ли малыш-ссс-сс... Жутко приятно и трогательно, а самое главное и самому нужно делать вид, что ничего не замечаешь, иначе наставнички заметят в голове и прибьют Ис-Шеарха, даже родственные связи с правящим гнездом не помогут. Такие права детей и не снились в современном мире...