Судьба изменчива, как ветер (СИ)

***

"Мерзавец" обнаружился в комнате князя, причем Вилан не просто скромно сидел на стуле, но уютно расположился рядом с Илаем, обвил руками шею и что-то вкрадчиво шептал альфе на ухо. Поза Илая выдавала некоторое напряжение, но он не отталкивал омегу, напротив, левой рукой крепко обнимал осиный стан юноши, а лицо князя, повернутое к двери и потому хорошо видимое Аликсу, горело чувственным волнением…

Эту неожиданно-пикантную сцену Аль разглядел раньше, чем зашел в комнату, и в растерянности остановился на пороге, раздумывая, что делать – то ли кашлянуть, давая знать о своем присутствии, то ли тихо прикрыть за собой дверь и удалиться?

Мальчик замешкался, и его заметили. Илай неловко поднялся, отстранив от себя Вилана, да так и застыл в смущённой нерешительности. По всему было видно, как неуютно он чувствует себя оттого, что Аликс застал в его такой двусмысленной ситуации…

- Вы что-то хотели мне сказать, Аликс? Прошу вас, проходите, – глухим от неловкости голосом спросил князь, обращаясь к Алю на вы. За спиной Илая улыбался омега – хищно, злорадно, удовлетворённо, с каким-то отчаянным вызовом всматриваясь в гневное лицо подростка.

- Простите, Ваша Светлость, - с безукоризненной ледяной вежливостью ответил десятилетний дворянин, по прихоти рождения вместивший в себя кровь нескольких лучших королевских семейств. За считанные секунды он смог справиться с обуревавшими его эмоциями, и сейчас только изящно поклонился, всем видом и манерами выказывая безупречное воспитание, после чего чуть насмешливо, но в совершенных пределах допустимого, продолжил, - мне следовало постучаться, прежде чем заходить в эту дверь. Обещаю впредь быть осмотрительнее. Князь…ваша милость… желаю приятно провести время…

Ещё раз грациозно поклонившись, Аль развернулся и пошёл прочь.

- Аликс, постой! – крикнул ему вслед Илай. – Ты всё не так понял! Позволь мне объяснить…

- Почему вы так встревожились, князь? – сделав невинное лицо, проворковал Вилан. - Он всего лишь ребенок, и мы вовсе не обязаны…

- Уходите! – резко перебил князь, не позволяя омеге приблизиться к себе. – Ваше поведение недопустимо, а особенно теперь, когда у нас траур, и в храме лежат тела погибших! Вы поставили меня в весьма щекотливое положение и перед моими подчинёнными, и перед обитателями этого дома.

- Я поставил? – притворно изумился Вилан. – Но разве вам было неприятно обнимать меня? Да если бы сюда не вошёл этот мальчик, наши уста слились бы в поцелуе! Посмотрите мне в глаза и скажите, что это неправда!

- Уходите, - снова повторил Илай, злясь на себя и на то, что отчасти омега говорил правду.

- Может быть, вы боитесь признаться, что я вам небезразличен? – не отставал авантюрист. – Или вы опасаетесь преждевременной огласки наших отношений? Я уверен, ребенок никому ничего не скажет...

- Уходите! – в третий раз крикнул Илай, отворачиваясь к окну. – У нас с вами нет никаких отношений! Я вас не оттолкнул из чувства благодарности, не больше.

- Я так не думаю, ИЛАЙ, - тщательно скрывая досаду, нежно проворковал Вилан. – Я слышал стук вашего сердца, чувствовал ваше волнение… Я не прощаюсь, милый, мы еще увидимся с тобой…

Мило улыбаясь, он подал князю руку для поцелуя, но тот сделал вид, что не заметил этого. Вилан разочарованно вздохнул и пошел прочь, ощущая внутри себя леденящую кровь пустоту. Мнимая победа снова растаяла, радужные надежды терпели поражение одно за другим…

***

- Ваш любовник предал нас! – бушевал губернатор Матары, нервно бегая по своему кабинету. – По его вине мы потеряли лучших людей! И я поверил вам! Да разве можно было довериться найманской шлюхе?

- Его донесения были безупречны, Ваше Превосходительство! – уныло выдавил из себя комендант. – Не знаю, что пошло не так, но я уверен в Вилане, он не посмел бы обмануть меня! Кроме того, Линней все подтвердил...

- Ну, как же, ваш Линней! - насмешливо перебил губернатор. – Скажите мне, Филлип, зачем вам понадобилось засылать к партизанам своего омегу, если вы имеете такого талантливого лазутчика, как Линней? Разве не мог он сам собрать все нужные нам сведения? Зачем был нужен лишний риск?

- Линней отличный убийца, но он глуп и не понимает ни слова по-наймански, Ваше Превосходительство, - комендант сдержанно вздохнул, признавая поражение, - а учить его варварскому языку не было времени, да он бы и не освоил его. Кроме того…

- Уничтожьте предателя, немедленно! Отправьте вашего отличного убийцу! – рявкнул губернатор, наливаясь бешеным гневом. – О, небеса, что за война! Мы погрязли в этой ужасной стране, воюем с дикарями! Впереди свирепая найманская зима, а император уже целый месяц сидит в варварской столице, не трогаясь с места! На что он надеется? Неужели не понимает, что каждый день промедления обрекает великую армию на жестокую гибель?

- Его Величество ждёт мира с королем Альбертом, - возразил комендант Филлип, - он рассчитывает на почётные условия договора.

- Почетные условия! Мирный договор! - насмешливо фыркнул Бараг. – С кем! С этими варварами? Альберт такой же дикий зверь, как и его народ, он не понимает цивилизованных отношений! С меня достаточно пустых разговоров! Вы не оправдали моего доверия, и отныне я сам буду командовать войной с партизанами! Смешно и стыдно, лучшие в мире солдаты не могут справиться с жалкой горсткой необученных военному делу простолюдинов! Надо немедленно покончить с этим! - губернатор прошёл к столу нервным шагом и позвонил в колокольчик.

- Доставьте ко мне в кабинет князя Марлина Берти! Немедленно! – отдал он распоряжение возникшему в дверях адъютанту.

- Вы имеете план, Ваше Превосходительство? – робко спросил комендант. - Но кто он такой, этот князь Берти?

- Хозяин партизанской деревни, – резко ответил Бараг. – Соберите мне всех офицеров, быстро! Чтоб через полчаса были здесь! Выполняйте приказ!

***

Днем Тефан был постоянно занят и полностью сохранял самообладание, но по ночам ему становилось страшно. Он часто лежал без сна, вслушиваясь в шорохи и движения большого дома. Снаружи дежурили часовые, на первом этаже спали вооружённые альфы, и всё равно ему было страшно…