Миндаль для Белки (СИ)

– Спокойно? – поинтересовался по возвращении у несущих вахту.

– Кроме мистера Карлейн никого не было, – донес Уил. – Посочувствовал, пожелал непременно поправиться к музыкальной части вечера и отправился к ужину.

– Какая бессердечность, – усмехнулся Тейн.

Следом за ним поднялись двое слуг с заставленными едой разносами. Подобострастно поклонившись графу, они занесли их в комнату мисс Карлейн. Лорд Сейвудж вошел следом. Он заметил метнувшийся в его сторону испуганный взгляд, недовольно поджатые губы, заплаканные глаза, растрепанные волосы, ночную сорочку, прикрываемую одеялом, выглядывавшую ступню – словом, успел достаточно возбудиться, чтобы заглушить обиду.

Изобразив очередной поклон, и не глядя в сторону Гейдж, слуги скрылись за дверью.

Граф несколько минут просто смотрел на девушку, не ожидая вопросов и не спрашивая сам. Он понимал, что мог спровоцировать страх своим напором, однако, предполагал, что мисс Карлейн, если не влюблена, все же испытывает к нему симпатию. Это сделало бы их брак более крепким.

Он был скор на расправу, порой перегибал палку – словом, описывая свои недостатки ранее в этой же комнате, ничуть не преувеличивал. О некоторых умолчал, надеясь, что с ними его супруге не придется столкнуться. Более того – уповая на это.

Маленькая мисс заслуживала того, чтобы ее проучили, но его будущая супруга могла снискать снисхождение.

Лорд Сейвудж подошел к столу, подняв крышку с одного из блюд.

– Милая, – сказал он, не оборачиваясь, – твоя горничная утверждает, что ты чувствуешь себя слишком слабой, чтобы спуститься к ужину…

Гейдж смотрела на его спину. Час ночи, полутьма, посторонний мужчина, к тому же полуобнаженный, под столом, в позе, в которой невозможно представить джентльмена – такой была первая встреча спустя десять лет. Видит Бог, тогда, в библиотеке, видя его обнаженную грудь, она ощутила слабость в ногах и усиленное сердцебиение – ни капли страха. Она смотрела в его глаза, в которых благодаря слабому освещению, отражалась ночь, и испытывала сильнейшее желание остаться.

Сейчас она в своей комнате, зажжены более десяти свечей, лорд Сейвудж стоит спиной, а ее сердце выпрыгивает из груди от страха. Единственное желание отражалось с каждым ударом – уйти, спрятаться, сейчас. Гейдж поджала колени – так сильно они дрожали.

Если бы у нее были миндальные орешки, она бы не сидела, не ждала, опустив голову и замирая, прислушиваясь к его дыханию. Она так сильно хотела приблизиться к нему, что пальцы ног свело судорогой.

Гейдж закрыла глаза.

Она чувствовала его злость, разочарование. Женщина, которой сделали предложение, ссылается на болезнь и прячется. Если бы она осмелилась, то сказала, что мечтает провести этот вечер с ним.

Если бы…

Гейдж открыла глаза. Лорд Сейвудж стоял у окна, всматриваясь в темноту. Она досчитала до пятидесяти ударов сердца, прежде чем он обернулся. Когда их взгляды встретились, Гейдж отбросила одеяло в сторону и сделала неуверенный шаг.

Она знала, что предстала почти обнаженной, что ночная рубашка, какой бы необъятной ни была, не в состоянии скрыть ее форм.

Она сделала еще шаг. Он имеет право знать.

Граф распахнул объятия, и Гейдж сделала третий шаг, прячась в его тепле, наслаждаясь стуком сердца. Его пальцы нежно прошлись по ее волосам, вернулись к талии и замерли.

Лорд Сейвудж понимал, что своим пребыванием в комнате девушки ставит ее репутацию под удар. Его тело, точнее, его нижняя часть, начавшая увеличиваться и пульсировать, молила нанести удар как можно скорее.

Он отстранился.

– Нам обоим стоит поужинать.

Гейдж отрицательно покачала головой. Она ведет себя глупо, но когда рядом мужчина, которого любишь, его руки согревают плечи, а взгляд искрится обещанием, приличия попираются. Она дала ему возможность увидеть свою фигуру практически без одежды, дала шанс передумать – его руки и то, что максимально отличает мужчину от женщины, развеяли сомнения. Они дарили тепло и желание.

– Помнишь, – подходя к столику, уставленному блюдами, спросил граф, – я говорил, что не люблю, когда со мной спорят?

Он усмехнулся, заметив, как воинственно приподнялся ее подбородок.

– Я забыл добавить, – продолжил он, – что у тебя всегда будет возможность со мной договориться.

– Вот как?

– После свадьбы дебаты мы можем вести и без одежды, – это даже приветствуется, – но сейчас тебе стоит что-то накинуть.

Гейдж вспыхнула. Откровенная картина совместного времяпровождения разлилась бальзамом по самолюбию. Она скрылась за ширмой, зная, что сейчас это кажется смешным. От волнения долго не могла попасть в рукава, еще дольше не решалась выйти с оголенной спиной, но десяток маленьких пуговичек – слишком большая проблема для любой леди.

Когда Гейдж вышла, щеки ее были еще более насыщенного розового цвета, волосы представляли собой гриву бесхозной лошади, а темно-серое платье с несколькими бледными ромашками на груди, окончательно убеждало, что перед вами крайне стеснительный конь в яблоках.

Превозмогая приступ смеха, граф заставив свои пальцы выполнить непривычную для них работу, отметив, что раздевать леди – процесс более увлекательный.

После перестукивания с камердинером, в комнату была вызвана горничная. Она быстро уложила волосы хозяйки в привычный пучок и ретировалась за дверь. Слишком поспешно, от чего лорд Сейвудж посчитал своим долгом серьезно поговорить с камердинером. Все-таки речь идет о горничной его невесты.

Наслаждаясь ужином, Гейдж поняла, что лорд Сейвудж заботлив и, в отличие от лорда Стерлинга, щедр: не ограничил ее трапезу кофе, кусочком хлеба с маслом и беконом. Он так же оказался интересным собеседником, забавляя историей, как обеспечил их провизией. Рассказывал непринужденно, с улыбкой в глазах, увлекательно, но Гейдж поразило, что ее родители спокойно сидят в столовой с гостями, зная, что в это время в комнате их дочери находится джентльмен!

– Да, – подтвердил лорд Сейвудж, – твоя матушка была так добра, что выделила для моей затеи двоих слуг, а твой отец настолько рад, что обещал вместе с тобой позволить увезти Лиса.

– Он именно так выразился?

– Почти, – чуть помедлив, сказал граф. Хотя дословно слова лорда Карлейн звучали так: " Вам повело! Вместе с одной рукой своей дочери, я вам вручу еще четыре копыта".

Обсуждение брачного договора состоится завтра в библиотеке. Граф решил не торговаться, чтобы скорее избавить Гейдж от необходимости находиться в этом доме. Она могла любить своих родителей, возможно, они отвечали ей взаимностью, но лучше, если будущие родственники будут держаться подальше от его жены и четырех обещанных копыт.

– Теперь относительно другого вопроса, – сказал Тейн, – мисс Роу, прежде чем начали собираться гости, успела шепнуть, что нечестно единолично использовать изобретение мисс Уолтер. Для меня, кстати, явилось открытием, что леди, которую до сих пор никто не видел, проводит за закрытой дверью какие-то эксперименты. Еще мисс Роу сказала, что от твоего поступка зависит ее честь, потому что ты вынуждаешь ее вести переговоры о бегстве с неким Джорджем. Надеюсь, это достойный джентльмен?

Гейдж была вынуждена признаться, что речь идет о кучере.

– Странный выбор, но в ее возрасте…

– Хлоя моложе меня на два года, – возмутилась Гейдж.

– Я хотел сказать, – нашелся граф, – что в ее возрасте свойственно совершать детские, необдуманные, поступки. Если ты расскажешь, что ее к этому подталкивает, возможно, мы найдем решение.

Гейдж открыла Тейну свой маленький обман утром, когда избежала поцелуя лорда Хэнскрафта, и шантаж Артура.

– Гейдж, – с улыбкой отозвался граф, – ты можешь прибегать к любым уловкам, чтобы избежать поцелуев джентльмена, если это, конечно, не я. Я даже настаиваю на этом. Ты так же должна запомнить: я всегда на твоей стороне и не сомневайся, что решить любую твою проблему – в моих силах.

– Спасибо, но сейчас ты вряд ли сможешь что-либо сделать.