Remember (СИ)

Глупая девчонка просто оказалась не в том месте и не в то время.

А Хагрид — единственным способом не допустить закрытия школы.

***

— Тебе известно что-то о нападениях, Том?

— Нет, сэр.

***

Диппет ему не верил, и Том прекрасно это видел.

Но в отличие от того же Дамблдора, буквально не спускавшего с него глаз, директор, казалось, решил ни во что не вмешиваться. Словно знал что-то о будущем.

Хотя… почему «словно»? Он и правда мог знать куда больше, чем все остальные. Действительно знать, а не подозревать.

А вот декан Гриффиндора, похоже, решил объявить ему холодную войну.

***

О своем родстве с Гонтами Том узнал в попытке выяснить, какие из древних волшебных фамилий имели среди родовых даров парселтанг.

Потому что это давало реальный шанс сузить круг поиска. А Том был твердо намерен отыскать предков Джея прежде, чем снова встретится с ним. Он должен был все держать под контролем.

Но здесь выходила загвоздка.

Во всей Великобритании был известен лишь один род, с которым связывали дар общения со змеями — Слизерин. И его побочная ветвь — Гонты.

Которые оказались предками самого Тома.

***

Морфин был отвратителен.

А Реддлы — все трое — жалкими и трусливыми.

Но они оказались идеальными жертвами для создания двух первых крестражей — фамильного кольца Гонтов и… дневника.

Раскол души — процесс болезненный и противоестественный.

Но Том почти не почувствовал боли.

Его душа была расколота на мелкие кусочки еще полгода назад, в тот миг, когда третий удар часов разрушил его мир.

Теперь он просто заключал эти осколки в предметы, имевшие для него ценность.

***

В Хогвартсе никто не заметил произошедших с ним изменений.

Никто… кроме чертового провидца Дамблдора, смотревшего на него, как на потенциальное мировое зло.

Том мировым злом становиться не собирался. Тем более, что это место уже было прочно занято Гриндевальдом, методично разносившим магическую Европу одновременно с тем, как магглы со своей стороны делали то же самое.

Он собирался остаться после окончания учебы в Хогвартсе, где мог бы одновременно заниматься любимым делом (несмотря ни на что, роль наставника ему нравилась) и ждать… ведь однажды он должен был появиться.

И у него почти получилось…

Диппет даже дал предварительное согласие, пообещав, что рассмотрит его кандидатуру на должность преподавателя ЗоТИ, если он сдаст все экзамены на «превосходно».

Том, ценой многих бессонных ночей, рези в глазах и мигрени, сдал.

А потом директор взял и внезапно передумал, мотивировав свой отказ какой-то ерундой, вроде его возраста и неопытности.

Но Том слишком хорошо знал, что послужило настоящей причиной. Точнее, кто.

***

Устраиваясь на работу в лавку Горбина, Том не преследовал никакой конкретной цели. Ему просто было нужно чем-то заниматься и на что-то существовать.

Именно что — существовать, потому что назвать то, что с ним происходило, жизнью было нельзя.

Он еще слишком хорошо помнил, как это — жить по-настоящему. Рядом с ним.

Зато, выполняя одно из поручений хозяина магазина, Том неожиданно наткнулся на еще одну семейную реликвию — медальон Слизерина. Призрачную нить, связывающую его с прошлым.

И еще один осколок измученной души нашел свое вместилище.

***

Том не мог точно сказать, что заставляло его создавать все новые и новые крестражи.

Тех двух, первых, было более, чем достаточно, чтобы подстраховаться.

Но, очевидно, этот процесс вызывал привыкание.

А еще он медленно, почти незаметно, но неотвратимо вызывал изменения личности.

Том даже не осознавал, как постепенно его осторожность превращается в паранойю, упорство — в одержимость, а жесткость в жестокость.

Ему просто некому было об этом сказать.

***

А потом была знаменательная дуэль между Гриндевальдом и Дамблдором.

После которой первый оказался заточен в Нурменгарде, второй вернулся героем-победителем, а Том понял, что в Англии ему больше делать нечего.

Дамблдор, получивший посты директора Хогвартса, председателя Визенгамота и президента МКМ, просто не дал бы ему сделать здесь и шага.

И Том уехал.

Путешествовать.

По тем странам и местам, список которых был составлен еще летом между пятым и шестым курсом.

***

Вернулся он уже совершенно другим человеком.

С огромным багажом всевозможных знаний, колоссальными магическими умениями и четким планом действий.

Насмотревшись на другие места, других людей и другую жизнь, увидев все лучшее и худшее, что было в этом мире, Том решил, что способен изменить жизнь родной страны.

Он хотел изменить.

Потому что он точно знал, что рано или поздно здесь появится человек, с которым он по-прежнему чувствовал неразрывную связь. И не важно, что физически его еще не существовало. В конце концов, что значат материальные границы? Так, условность…

***

Повторная попытка устроиться на работу в Хогвартс была лишь предлогом.

Том не был дураком, он прекрасно знал, что Дамблдор скорее удавится на собственной бороде, чем позволит ему учить детей.

Его цель была иной — подтвердить свое предположение.

И, оказавшись снова в родных стенах и увидев в директорском кресле поседевшего и постаревшего Дамблдора, он убедился.

В том, что теперь он сильнее.

И как бы старик ни пытался скрыть истинные эмоции за маской доброжелательности, Том видел тревогу в его глазах. И понимал, что у него развязаны руки.

***

К слову, войны в планах не было вообще.

Том собирался действовать тихо, незаметно, собрав вокруг себя сильных, влиятельных сторонников, которые постепенно заняли бы руководящие посты в министерстве и начали проводить необходимые реформы.

И план этот был вполне осуществим.

Но, как ни прискорбно, Дамблдора он недооценил.

Том догадывался, что тот будет противиться его восхождению к власти. Понимал, что попытается помешать ему. Даже был готов к открытому противостоянию. Он был уверен, что в честном поединке одержит победу.

Но чего он никак не ожидал, так это того, что старик решит действовать подпольно, выставив против него армию вчерашних школьников.

В первое время Том даже несколько растерялся.

Воевать с детьми, да еще наследниками древних волшебных фамилий, вроде Поттеров, Лонгботтомов и Прюэттов… это было как-то глупо и недостойно. А у Тома, хоть и сильно изменившегося, все же оставались кое-какие понятия о благородстве.

Которые, впрочем, развеялись вместе с созданием пятого крестража.

***

Дальше — провал. Пустота. Прогрессирующее с каждым днем безумие и кровавый туман перед глазами, в котором растворились все планы, стратегии и разумные идеи.

А одновременно с лидером, под откос покатились и верные Пожиратели, связанные с ним Черными метками — колдовством древним и темным, и действующим по принципу сообщающихся сосудов.

Вот только влияние Тома на соратников было куда сильнее, чем их на него.

И вот тут началась настоящая бойня.

Война ради войны, когда уже не помнишь, с чего все начиналось, когда не различаешь своих и чужих, когда из всех целей — один инстинкт самосохранения… Убей прежде, чем убьют тебя.

***

Подслушанное Снейпом пророчество легло на эту благодатную почву идеально.

И мгновенно проросло поистине безумным решением — уничтожить угрозу до того, как она станет реальной.

К этому моменту в Темном Лорде Волдеморте уже не осталось почти ничего от Тома Реддла.

Почти…

***

— Мой Лорд, я прошу вас… — мальчишка Снейп валялся у него в ногах. — Пощадите их… её…

— Кого? — ему не было дела до чужих просьб, но стало любопытно.

— Лили… Лили Эванс… то есть, Поттер…

— Что ты сказал? — вместо слов с губ срывается шипение. До боли знакомая фамилия отзывается где-то в самых дальних уголках изувеченной души неожиданным теплом. На миг, лишь на краткий миг в больном разуме Волдеморта вдруг просыпается Том.