Пробелы в памяти (СИ)

— Это ведь им стал тот бог… боггарт, — заметил Лайон, внимательно рассматривая своего молодого отца. — Кто он?

— Его зовут Сириус Блэк, — слабо улыбнулась Мелоди. — Друзья называли его Бродягой.

— Почему? — тут же спросил Лайон, подняв на нее взгляд.

— Ему просто нравилось, — пожала плечами Мелоди. — И это твой отец, Лайон.

Мальчик нахмурился и снова уставился на подмигнувшего ему Сириуса. Мелоди понятие не имела, что сейчас происходит в голове сына, но почему-то была уверена, что новость он воспринял более менее адекватно. Насколько это вообще возможно в три года.

— А почему он сейчас не здесь? — наконец спросил Лайон. — Он ушел от нас? Он нас не любит?

— Любит, Лайон. Он очень сильно любит нас, — прошептала Мелоди. — Просто, он сейчас не может быть с нами. Но он вернется. Просто, надо подождать.

— А долго ждать? — спросил Лайон. — Я хочу, чтобы он вернулся сейчас!

— Я тоже хочу, — усмехнулась Мелоди. — Но от нашего желания ничего не зависит.

— Дядя вчера сказал, что человек может все, — заявил Лайон. — А значит, папа обязательно вернется! Он ведь тоже человек.

— Конечно, Лайон, — поцеловав сына в макушку, кивнула Мелоди. — Он вернется! А нам нужны силы, чтобы его встретить. Давай-ка быстро в кровать!

***

Ноябрь 1987 года.

Мелоди тяжело вздохнула, опустившись на стул в кабинете директора. Директором был лысый мужчина с пышными усами, который посмотрел на нее поверх прямоугольных очков. Что-то подобное должно было случиться. В конце концов, стоит только вспомнить, сколько отработок пережил Сириус. Видимо, тоже самое ждет и Лайона, когда тот поступит в Хогвартс.

— Миссис Уайт, ваш сын, Лайон, подложил в ящик учительнице живую мышь, — заговорил мужчина. — Эта женщина до ужаса боится грызунов. А Лайон не только подложил ей мышь, но и выкрал из ящика все работы, которые писал его класс. И он упорно отказывается их вернуть, твердя, что не брал их.

Стихийная магия, другого объяснения просто нет. Только Мелоди понятия не имеет, зачем Лайон превратил работы в мышь. Она сильно сомневается в том, что его волновало то, что он мог плохо их написать. Какой был мотив?

— Разумеется, раз он так говорит, то он их не брал, — фыркнула Мелоди. — Ему это не нужно! И он не вор! И почему вы решили, что именно Лайон подложил в ящик мышь?

— Потому что до этого мог додуматься только он, — буркнул директор.

— Вы хотите сказать, что обвиняете моего сына, не имея никаких весомых доказательств? — прищурилась Мелоди. — На той мыши разве написано, что ее засунул в ящик именно мой сын? Тем более, где он мог взять мышь?

— Я понятия не имею, где ваш сын мог взять мышь, — произнес мужчина. — Но не так давно он снова поспорил с учительницей. И кроме него никто…

— Во-первых, покажите мне мышь, — перебила его Мелоди. — А во-вторых, прекратите обвинять моего сына, если не можете доказать его вину. У меня, знаете ли, галочка на этом пункте. Никого не обвинять не имея неопровержимых доказательств.

Мужчина нахмурился, видимо, разговор принимал нежелательный для него оборот. Мелоди начала нетерпеливо стучать носком туфли по полу. Она не способна защитить Сириуса, но уж точно не Лайона. Директор открыл ящик и достал из него пустую клетку. Он несколько раз моргнул, начал копаться во всех ящиках. Пока он не смотрел в ее сторону, Мелоди вытащила мышь из кармана и быстро трансфигурировала обратно в стопку исписанных листов. Она быстро засунула эту стопку в одну из толстых папок на столе директора.

— Эта мышь сбежала, — повернулся к ней мужчина. — Она сидела в клетке, клянусь вам!

— Мне пришлось сорвать занятие и вернуть своей ученице деньги за урок только потому, что вы якобы нашли какую-то мышь и потеряли работы первоклассников? — холодно спросила Мелоди. — И самое главное, вы оказались настолько некомпетентным директором, что обвинили во всем моего ребенка.

— Но послушайте, ваш сын…

— С меня достаточно, — поднялась на ноги Мелоди. — Если вы еще когда-нибудь попробуете обвинить моего ребенка в том, чего он не совершал, я подам на вас в суд. Вам ясно? — Мелоди махнула рукой и как бы случайно задела папку с работами.

Папка упала на пол и все листы рассыпались по полу. Мелоди чуть наклонила голову и заметила пустой лист, подписанный Гермионой. Кажется, теперь она знает, какой был мотив у ее сына.

— Это те работы, что вы потерли? — вздернула бровь Мелоди.

— Они самые, — шокировано кивнул мужчина. — Но как они здесь оказались?

— Понятия не имею, это нужно спросить у вас, — фыркнула Мелоди. — Я требую у вас компенсацию. Вы сорвали мне урок музыки. А так же я требую извинений за то, что вы обвинили моего сына в том, чего он не совершал.

— Но мышь! — воскликнул директор.

— Так покажите мне эту мышь, — потребовала Мелоди. — Она по-вашему что, просто взяла и исчезла? Насколько я знаю, мой сын в кабинет к вам не заходил. А значит вы не можете обвинить его в том, что он украл эту мышь. Да и клетка заперта. Если бы кто ее и украл, то вместе с клеткой, а она здесь, как видите.

Мужчина опустился на стул, качая головой. Кажется, он находился в настоящем шоке от всего происходящего. Но Мелоди его совсем не было жаль. Она просто сделала то, что должна. А с Лайоном она еще поговорит.

— С вас тридцать фунтов за то, что вы сорвали мне урок, — произнесла Мелоди.

— Сколько? — воскликнул мужчина.

— Обычно, я получаю сорок пять, — пожала плечами Мелоди. — Но вы, я вижу, слегка не в себе. Так и быть, я скину пятнадцать фунтов, — снисходительно улыбнулась она.

На самом деле она не помнит, когда стала такой наглой. Кажется, она всегда была такой, ведь до Хогвартса жила в мире маглов. Но в принципе, уметь выживать нужно в обоих мирах, нельзя быть слишком доброй и наивной, это она усвоила хорошо.

Из кабинета директора она вышла вполне довольной и со своими деньгами. Лайон сидел на лавочке, покачивая ногой и глядя в пол. Когда Мелоди подошла к нему ближе, мальчик сгорбился, словно пытаясь стать незаметнее.

— Пойдем домой, — вздохнула Мелоди.

Лайон послушно пошел за ней, продолжая смотреть себе под ноги. Ну, он хоть чувствует свою вину, это уже неплохо. Хотя, она сильно сомневается в том, что он хоть немного раскаивается в содеянном. Скорее уж жалеет, что попался.

— Ты злишься? — тихо спросил Лайон, когда они пришли домой.

— Нет, но это не значит, что тебе можно снова так поступить, — ответила Мелоди опустившись на диван. — Зачем ты превратил ваши работы в мышь? Ты знал, что учительница боится мышей?

— Она сказала мне, что если я не перестану задавать вопросы, то она оставит меня после уроков, — буркнул Лайон. — А еще она накричала на Гермиону, из-за чего она проплакала весь урок и не смогла написать проверочную работу. Она обозвала Гермиону выскочкой, всезнайкой и книжным червем. А весь класс смеялся.

Мелоди тяжело вздохнула. Жестокость наказания зависит от уровня его способностей и желания наказать. А он просто защищал подругу. И Мелоди просто уверена в том, что наказание ждет и его одноклассников.

— Ты сердишься? — тихо спросил Лайон, пытаясь заглянуть ей в глаза.

— Нет, не сержусь, — покачала головой Мелоди. — Твой отец как-то заколдовал троих студентов за то, что они оскорбили Лили и меня. Заставил их мантии кусать им ноги, а галстуки превратил в змей. А потом он три дня ходил к профессору МакГонагалл на отработки.

— Папу наказывали? — удивленно округлил глаза Лайон.

— О, Сириус ни дня не мог прожить без нарушения школьных правил, — усмехнулась Мелоди. — Но его редко ловили на месте преступления. Но отработки были для него делом обычным.

— А меня тоже накажут? — нахмурился Лайон.

— В школе не накажут, потому что я превратила мышь обратно в ваши работы, — покачала головой Мелоди. — Но я должна тебя наказать. Сегодня не выйдешь на улицу, пока не выучишь…

— Законы трансфигурации, — робко предложил Лайон.

— Хорошо, первые два закона, — не смогла подавить улыбки Мелоди. — Расскажешь их мне и можешь гулять.