Мгновения жизни (СИ)

― Никогда бы не подумала, что увижу тебя такой, ― улыбнулась Медея, стараясь сменить тему. ― Кролики, подумать только. Будто тебе десять лет.

― Сексуальность ― это не про меня, ― ответила Эйлин. Она улыбнулась, но так как все еще была взволнована состоянием сестры, ее улыбка вышла грустной и натянутой. ― Тобиас считает, что дома нужно носить то, что нравится, а не то, что принято или, к примеру, сексуально. И потому вот, ― Эйлин снова улыбнулась, бросив взгляд на пижаму.

― Именно так, ― отозвался Тобиас, услышав слова жены и ленивой походкой заходя на кухню. Кивнув Медее, он отрезал себе кусок пирога и удалился в гостиную, предупредив о том, что до начала фильма осталось десять минут.

― Я не останусь надолго, ― внезапно произнесла Медея, и Эйлин мгновенно перестала изображать беспечность. ― Только прошу, не думай, что дело в Тобиасе, Эли, ― Медея разлила заваренный чай по чашкам и аккуратно переместила их на поднос, ― может, это прозвучит несколько странно, но вы сейчас слишком счастливы для меня. То есть, ― добавила она, увидев выражение удивления на лице Эйлин, ― дело во мне. Я даже когда на улице вижу, что девушка с парнем за руки держатся, на меня уже злость накатывает и зависть. А вы…

― Разве мы ведем себя чересчур вызывающе? ― удивилась Эйлин. Она всегда смущалась чересчур сильно показывать свою любовь и чувства на людях, позволяя себе расслабиться только наедине с мужем.

― Ты просто не замечаешь, ― мягко пояснила Медея, глядя в свою чашку, ― ты же не видишь себя со стороны. А я вижу, как вы смотрите друг на друга, готовите завтраки. Как Тоб периодически читает тебе в слух книгу или газету и напоминает о креме от загара. Мой муж никогда не делал ничего подобного для меня, и я была уверена, что никакой любви в принципе не существует. Я не думала, что женщина может так смотреть на мужа, как ты. Что женщина может ходить в той пижаме, что ей нравится, и муж будет только рад этому, ― Медея грустно вздохнула. ― Ты привела меня домой, и Тобиас мне слова плохого не сказал, хотя явно злится.

― Да не злится он, ― горячо возразила Эйлин. ― Тобиас с головой занят делами второй клиники и огорчен тем, что не может освоить компьютер. А я, вдобавок, оказывается, выбросила его любимые трусы…

Медея от души рассмеялась, поспешно закрыв рот ладонью.

― У вас даже проблемы милые, ― произнесла она, утирая выступившие в уголках глаз слезы. ― Я тебя обожаю, Эли, правда. Но жить все же буду отдельно.

Эйлин только кивнула в ответ. Как сестре, ей было очень досадно, что Медея хочет съехать, но, с другой стороны, она была очень благодарна за честность.

― А знаешь, ― многозначительным тоном произнесла Эйлин, ― Тобиас мне тут сказал, что Джером втрескался в тебя по уши с самого первого взгляда, ― сказала она и, подмигнув, сделала глоток из своей чашки. Медея только фыркнула в ответ.

― Сомневаюсь. Было бы тут во что втрескиваться, кожа да кости, ― сказала она, демонстративно разглядывая свою руку. ― И даже если так, при всей его привлекательности, не думаю, что я еще когда-либо захочу замуж.

― А я и не говорю про замуж, ― улыбнулась Эйлин.

Отставив чашку в сторону, она принялась объяснять сестре то, что негативный опыт не должен влиять на нынешнюю жизнь. Активно жестикулируя, Эйлин пыталась убедить Медею, что сделать шаг вперед бывает очень сложно и что иной раз нужно заставить себя переступить через страхи и оставить прошлое в прошлом.

Медея пожала плечами.

— Я постараюсь, ― тихо произнесла она, любуясь Эйлин, которая выглядела как никогда уверенной в собственных словах. Ей тоже нравился Джером, но поверить в то, что она сама может казаться кому-то красивой, было очень сложно. Все, чего сейчас хотела Медея, это снять себе маленькую квартирку и выбираться из нее лишь для походов на работу.

— Фильм начался! — донеслось до них из гостиной, и Эйлин, ловко подхватив поднос с заново налитым чаем, кивком головы пригласила сестру в гостиную, и та с улыбкой пошла следом.

Переехать от сестры для Медеи оказалось сложнее, чем она думала. Найти приемлемую маленькую квартиру ее мечты в Лос-Анджелесе было сложно даже с ее новой зарплатой. Дешевые варианты выглядели откровенно ужасно и располагались в не слишком благоприятных районах, а обставленные квартиры с хорошим ремонтом и стоили соответственно. Принимать материальную помощь от Снейпов Медее тоже не хотелось. Она и так чувствовала себя несколько стесненной от того, что работает в их клинике. Однажды, практически перед самым Рождеством, пожаловавшись Джерому, что очередной смотр квартиры ничем не закончился, в ответ она получила заманчивое предложение пожить у него дома.

― У меня, конечно, не так просторно, как у Тобиаса, ― смущенно говорил он. ― Квартира двухэтажная, и сам я живу исключительно на первом. К тому же на втором этаже есть своя ванная. У тебя будут отдельные апартаменты, и видеться мы будем только на кухне.

Медея, услышав о таком варианте, отказалась не раздумывая, уверенная, что не хочет иметь соседей. Джером, в свою очередь, не сдавал позиций, и, когда, поддавшись на уговоры просто посмотреть предполагаемое жилье, Медея увидела комнату ― просторную и солнечную, то уже не смогла отказать. К тому же золотистый ретривер, принадлежащий Джерому, покорил ее с первого же взгляда. Буквально на следующий день после заселения Медея с радостью взяла на себя всю заботу о собаке.

Несмотря на то, что Джером упорно отказывался брать арендую плату, она все равно платила ему за комнату, складывая деньги в специально поставленную ей же для этих целей банку.

Как и было обещано, встречались сожители исключительно на кухне. Прожив так несколько месяцев, Джером потихоньку взял в привычку готовить для мисс Принц еду и устраивать совместные ужины, которые с каждым разом все больше и больше напоминали романтические свидания.

К концу лета Моррисон радостно рассказывал слушающему его вполуха Тобиасу о том, как ему удалось пригласить Медею на настоящее свидание в театр, а к следующему рождеству Эйлин, не скрывая радости, помогала сестре собирать вещи в ее первый, совместный с Джеромом, отпуск.

― Пора нам брачное агентство открывать, ― то и дело ворчал Тобиас, наблюдая, как Медея день ото дня выглядит все лучше и красивее, а заместитель едва ли не светится от счастья.

Тем не менее, на работе Джером старался отодвинуть личную жизнь на задний план. Вместе с Тобиасом они бились над открытием второй клиники, и дело это оказалось не таким уж простым.

Задумав основным направлением новой клиники изменение внешности, они столкнулись с целым рядом бюрократических и этических проблем. Не говоря уже о том, что трансфигурация внешности, которую не нужно было бы постоянно поддерживать, требовала серьезных специфических знаний и навыков от целителя. Казавшееся на первый взгляд не сложным дело на практике заставило Тобиаса вновь засесть за учебники и с грустью осознать, что на освоение новой профессии могут уйти годы. А вот Шарлотта, наоборот, удивила отца неожиданными знаниями.

Наслаждаясь летними каникулами перед последним курсом, она невольно прислушалась к жаркому спору папы и брата возле бассейна. Тобиас тогда отчаянно пытался убедить сына, уже знающего и умеющего многое из области целительства, что изменять внешность при помощи хирургии будет удобнее и выгоднее, чем трансфигурацией.

― Извини меня, папа, ― желчно произнес Северус, лениво усевшись на бортик бассейна, ―, но ты рассуждаешь как умеющий колдовать маггл. Может, современное общество Северной Америки и не против маггловской медицины, но я сам лично знаю несколько способов изменений внешности и…

― Были бы они долгосрочными, ― ехидно парировал Тобиас. ― А вообще, раз ты такой умный, уходи из своей школы и помоги мне с клиникой, ― притворяясь сердитым, Тобиас сложил руки на груди и, сощурившись, посмотрел на сына.

Северус мгновенно растерял всю свою вспыльчивость и, поджав губы, с грустью посмотрел на отца.

― Ты же знаешь, что я и рад бы, но не могу, ― тихо ответил он и с мрачным выражением лица спрыгнул с бортика в бассейн, с головой уйдя под воду.