Нашествие гениев (СИ)

— Она думу думает, — пробормотала я и правда задумалась. Так, в принципе, если Ионов будет добровольно помогать и не задавать вопросов, есть шанс спровадить Киру гораздо быстрее, чем мы планировали. С другой стороны, из договорных боев мне точно не выйти живой, если проиграю. Но ключевое слово здесь «если», а как известно «если бы да кабы — росли бы во рту грибы», и неизвестно еще, выиграю я или продую вчистую. Риск — дело благородное, в конце концов, а меня без контракта все равно из этого терема не выпустят. Значит, надо брать от жизни все, ибо «дают — бери, а бьют — беги». Меня пока никто лупцевать не начал (а могут, ибо мафия — она и в готично-русской вариации мафия), а значит, не стоит искушать судьбу и лучше согласиться. «Извлекай выгоду из любой ситуации» — девиз моего папеньки, коим я никогда не пользовалась, считая отвратительным, но сейчас он очень в тему, а потому, пожалуй, стоит снова положиться на русский «авось» и тупо согласиться на заклание, пардон, на подписание контракта. Все равно L говорил, что если будет необходимо, я должна буду его подписать. Вот она и выползла, эта необходимость…

— Хорошо, — протянула я, наконец, снова посмотрев на вражину. — Но надо кое-что уточнить.

— Итак? — вопросил тот, касаясь подбородка сведенными вместе кончиками пальцев и вперившись в меня пристальным взглядом. Тоже мне, гриф, над добычей кружащий… — Я весь во внимании.

— Ну, во-первых, оплата. Ягами Лайт, — начала я. — У меня есть идея, как ему отомстить, но тебе эти действия покажутся абсолютно бредовыми, причем они не всегда будут связаны лично с ним. Иногда придется действовать обходными путями, через других людей. Согласен?

— Это меня не касается, — флегматично возвестил мой почти состоявшийся работодатель. — Мне все равно, на кого воздействовать: на Ягами или на кого-то другого. Зная твой характер, с уверенностью могу сказать, что ты не станешь втягивать в дело посторонних, ни в чем не повинных людей, и контракт исполнишь в точности — все действия в конечном итоге будут направлены против Ягами. А жизни людей, ничего для меня не значащих, меня не интересуют.

— Отлично, — кивнула я. — Тогда второе. Сорок процентов боев — это какие? Кто будет решать, в каких боях я участвую?

— Я, — беспрекословным тоном заявил этот гад. — Не волнуйся, я не допущу твоей встречи с ним на этих боях, однако мне необходим контроль над тем, в каких сражениях ты будешь задействована. В конце концов, речь идет о ставках, и я не хочу растрачивать твой талант на бесполезных малоприбыльных боях. Ну а оплата за эти бои стандартная: проигрыш не оплачивается, победа оплачивается в зависимости от ставок. О подробностях ты знаешь.

Да, делец — это в крови… Как говорится, «горбатого могила исправит», и то не всегда, вспоминая историю все того же пресловутого недо-Ками.

— Точно с ним не поставишь? — пробормотала я, резко нахмурившись.

— Клянусь Бусидо, — четко произнес Ионов. Вау, ничего себе, для него ведь это единственная непреложная клятва… была. А сейчас? Могу ли я ей верить? Хотя ладно. Все равно у меня нет выбора, и решение я уже приняла…

— Ладно, — кивнула я и поймала его довольный взгляд.

Блин, бесит! Почему я вечно пляшу под его дудку?!

— И последнее. Неразглашение моего прошлого. Абсолютное.

— На период действия контракта, — внес свою копеечку он. Ну, этого я ожидала, а потому наигранно возмутилась, впрочем, вряд ли это выглядело ненатурально:

— Ну ты вообще! Имей совесть!

— А что это такое и с чем ее едят? — заинтересованно вопросила эта пакость, то ли ехидничая, то ли серьезно считая это понятие излишним. В этом я его так понять и не смогла, к сожалению, хотя вопрос того, что Ионов считает «честным», а что для него непреложное табу, меня всегда интересовал. Но это все лирика, а на данный момент мне ничего не оставалось, кроме как, тяжко вздохнув, согласиться на подписание контракта.

— Ладно, я в деле, — вяло бросила я, а он, грациозно поднимаясь из кресла и доставая из кармана своей похоронной униформы ключ, заявил:

— Вот и отлично. Пока в договор будут вноситься изменения, поужинай со мной.

Н-да, и вот попробуй теперь, Маша, откажись, когда он это с таким видом говорит, что становится ясно: попробуешь вякнуть хоть одно трехбуквенное слово на букву «Н» — получишь в лоб, а то и что похуже… Впрочем, буду честной: сам он на меня руку никогда не поднимал, за исключением того, что тренировал мои «навыки» рукопашки. Причем я его победить не смогла ни разу…

— Ладно, — пробормотала я, тоже выбравшись из плена мягкого кресла. — Веди в столовку, Сусанин, корми репой, редькой и редисом с хреном!

— Как изменились твои вкусы, моя Королева, — фыркнул этот вампирюга, отпирая дверь и выпуская меня в темный, мрачный, отделанный деревянными панелями коридор.

— Все течет, все изменяется, — ответила я в тон ему, и мы почапали в столовку, она же на русском пафосном — трапезная.

Главное, чтобы меня потом в опочивальню не отправили, а домой отвезли, потому как в доме врага ночевать — хуже не придумаешь! А то он иногда страдал подобной фигней, оставляя меня на ночь, чтобы таскать смотреть на звезды и вещать, где какое созвездие находится и какой миф с ним связан. Романтик со склонностью к садизму, тоже мне…

====== 32) «Здравствуй, Цезарь, император, идущие на смерть приветствуют тебя»... ======

Ужин прошел тихо, мирно и без эксцессов. За этот год Ионов никак не изменился: все тот же леденящий душу взгляд маньяка, которому на все начхать с высокой колокольни, плюс деловые интонации в приятном бархатистом теноре, практически не сползающая с тонких губ ухмылочка и абсолютная статичность – он даже жевал всегда вяло и лениво, и, помнится, когда мы только познакомились, я всерьез задумывалась над тем, а не родич ли он горгульям – существам, превращающимся днем в каменные изваяния. Да, ребенок верил в сказки, забив на веру в чудо, не стоит меня за это пинать! Хотя чего я оправдываюсь? У меня вон шестеро анимешек в доме тусуются, так с чего я стараюсь пояснить свою веру в мифы, легенды и прочие куда более подтвержденные наукой факты, чем существования мира анимешных персонажей?!

Ионов как обычно жевал свой сельдерей и прочую траву, за что я всегда звала его жалким травоядным. А что? Вегетарианцы и впрямь травоядные, а этот еще и жалкий, ибо зло для меня куда более жалко выглядит, чем поверженное добро, ну да ладно, Остапа опять понесло. Он вообще вел здоровый образ жизни, а потому не пил, не курил и занимался спортом. Правильно: маньяки и мафиози хотят жить долго и по возможности счастливо, а как иначе? Кто ж тогда мир «очищать» будет? Вон, Кира наш доочищался... Ну да ладно, что-то меня все не туда уводит. Короче говоря, Ионов как всегда был сама любезность, сама галантность, сама культурность и впечатление портили только его глазищи, холодные и безразличные, да ухмылка, порой из ехидной превращавшаяся в жестокую. На сем претензии у любого человека закончились бы, но я могла придраться еще к сотне факторов, однако не буду грузить ваш уставший мозг: все равно вряд ли проникнитесь, ибо его недостатки может понять до конца только тот, кто его неплохо знает, а так слова: «Он очень любит цитировать «Божественную Комедию», – вас вряд ли заставят возмутиться. И правда, казалось бы, что такого? Да вот только слушать о том, как грешников в аду мучают, за обеденным столом – не самое приятное дело (про Рай он как-то вспоминать не любил, и лишь изредка упоминал Чистилище).

Вот так мы и поужинали, а потом пошлепали обратно в его «кабинет для размышлений», куда он обычно мало кого пускал. Внимательно прочитав контракт аж три раза и тщательно его проанализировав, я поставила свою подпись, мой работодатель – свою, и все было заверено официальным лицом. Короче говоря, подстраховался этот гад со всех сторон. Вспоминая Соционику, я бы назвала Ионова Джеком Лондоном – вот уж кто точно всегда и везде знает, как извлечь выгоду! Впрочем, само по себе это качество не плохое, но только если не приправлено абсолютным пофигизмом к участи ближнего и способностью играть людьми как шахматными фигурами, а также использовать их как разменные монеты. Хотя «Джек Лондон» он только деловыми качествами. Он же абсолютный интроверт, да и «черная сенсорика» явно доминирует, так что вывод: он «Максим Горький», бугага! У него ведь насчет правил, порядка и прочей лабуды пунктики, да еще какие…