История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

— Карлайл, у нас здесь небольшая проблема, — позвал Джаспер, и доктор остановился, обращая взгляд на двух других вампиров. Я с трудом сглотнула, со свистом выдыхая воздух и боясь даже смотреть в сторону распластавшегося на диване парня.

Дверь в комнату с глухим стуком ударилась о стену. Элис схватилась за косяк, который затрещал под мраморными ладонями. Я не успевала распознать ту череду эмоций, что менялась на ее лице каждую секунду.

— О нет… — С ее губ сорвался сдавленный стон, и я буквально могла ощутить, как в мое тело медленно просачивается ужас, как начинают ныть мышцы и кости, как пленительная мгла окутывает сердце, сжимает его в губительные тиски. Джаспер моментально оторвался от «маленькой проблемы» и подхватил спутницу жизни, которая медленно оседала на пол. Я не услышала его тихий вопрос, но ее губы зашевелились в ответ. Янтарные глаза вампира встретились с моими. Что-то вот-вот произойдет, и я тому причина.

Холодные пальцы доктора осторожно ощупали мои лимфа узлы, и я зашипела от неожиданности и боли, выворачиваясь из его рук. Горло саднило как снаружи, так и внутри, а от ледяных прикосновений я чувствовала себя уязвимой и беспомощной. Карлайл поспешно отпрянул и глубоко вздохнул, прежде чем застегнул на моей шее мягкий фиксирующий воротник. Что может быть еще более унизительным?

Я безмолвно попыталась его стянуть, со злобой и чувством несправедливости смотря на Карлайла. Но он лишь отрицательно качнул головой и убрал мои пальцы от шеи. Таня была похожа на детектор моих мучений. Она бессильно опиралась о гладкий бок книжной полки и стояла так неподвижно, словно обратилась в камень. На лице застыла маска страдания, боли и горя в их высшем проявлении. Должно быть ей стоило огромных усилий не обращать внимания на Мэнголда, но в голове она наверняка уже выстроила план по его хладнокровному убийству. Однако Алекс не должен страдать из-за меня. Ведь это я привнесла в его жизнь срывы, агрессию, жажду убить меня к чертовой матери!..

— Лиззи, попытайся выпить немного воды, хорошо? — доктор протянул бутылку, и я безмолвно кивнула, осторожно пытаясь сесть и чувствуя себя местным посмешищем. В ладонях клацнул пластик. Доктор Каллен стремительно прошествовал к Елеазару, который бдел над ошалевшим Мэнголдом. Вампир переместился чуть вбок, и я увидела огромные, налитые кровью васильковые глаза, что смотрели в пустоту. Сухие бледно-розовые губы что-то неслышно бормотали. Да он же плачет…

— Они идут сюда… — раздался тихий голос Элис, и мать с ужасом воззрилась на провидицу. Бледное лицо вытянулось, четкие скулы заострились, а малиновые губы задрожали. Боится. Боится, ведь из-за меня их всех могут убить…

Я беспокойно переводила взгляд от одного к другому и силилась понять, по какому такому удачному стечению обстоятельств абсолютно все одномоментно оказались дома? Ведь целый день мы с Эмметтом были совершенно одни, его вынудили заботиться обо мне и превратили из весельчака и беззаботного парня в няньку. Но я была так благодарна, что он не оставил меня страдать от температуры, воспринял слова Карлайла и Эсме всерьез и подошел к делу с полной ответственностью. Надо бы его поблагодарить.

— Этот мальчишка — эмпат, — коротко произнес Елеазар в ответ на сумбурное высказывание Элис. — И он словно зеркало перенимает повадки кого-то из свиты. Кого-то, кто знаком с Лиз ближе, чем мы могли предположить. Но не может быть, что он просто так соотносит этот сигнал именно с Лиззи, думаю, нам еще предстоит выяснить все подробности.

Я едва не подавилась водой, чем вызвала закономерное внимание матери. Но чего я не хотела наверняка — так это встречаться с ней взглядом, видеть, как в золотых глазах отражается желание мною обладать. Желание вновь обратить меня в беспомощного ребенка у нее на попечении. Мне было так трудно привыкнуть жить без Тани, что ее возвращение грозилось разрушить тот намек на самостоятельность, что зародился внутри меня.

Карлайл никак не отреагировал на слова Елеазара и принялся задавать Алексу тихие вопросы, проверял зрачки фонариком, и я набрала полную грудь воздуха, не уверенная в том, что смогу произнести хоть слово.

— Он не должен знать о вас. — Уверена, где-то наверху Эмметт только что сказал, что я похожа на Дарта Вейдера, но мне было все равно. — Отвезите Алекса домой, не портите ему жизнь, — сипло произнесла я и замолчала, встречаясь взглядом с Мэнголдом. Тем самым парнем, который позвал меня на День Благодарения даже несмотря на наши общие склоки, тот, что помог мне заправить машину и не давал упасть на скользких парковых дорожках. Тот, что чуть не задушил меня каких-то десять минут назад. Меня пробирало до глубины души, пилило надвое, жгло в адском пламени от болезненного разрыва, что нам предстоял. Ведь любые возможные перспективы нашей дружбы оборвутся после сегодняшнего дня. Если вместо этого не оборвутся наши жизни.

— Слишком поздно, — голос Элис звучал грустно. — Ему придется остаться, мы не успеем…

Я заслонила лицо руками, испытывая приступ ненависти к самой себе и ощущение, что все, к чему я прикасаюсь обращается в пепел. Был прекраснозадым велосипедистом, а станет жертвой кровавой расправы, которую обернут в несчастный случай.

— Сколько у нас времени, Элис? — Карлайл поднялся на ноги, и я неотрывно следила за Алексом, который беспокойно потирал ушибленный бок и плечо. Кто знает, чем именно и насколько сильно моя мать приложила его о многострадальное стекло за спиной.

— Не больше десяти минут. Они уже движутся вдоль реки, — вампиресса вздохнула и взъерошила короткие волосы, бегло осматривая меня и скрываясь в гардеробе.

— Ли, пожалуйста, поговори со мной. — Таня неслышно села на край постели, протянула изящную мраморную ладонь. Неизменный набор ее любимых колец покрывал почти все пальцы. — Я виновата перед тобой, и ты вправе на меня злиться, но если сегодня…

— Если сегодня тебя убьют, то у меня появится возможность корить себя еще и за твою смерть? — прошептала я едва слышно, встречаясь с ней взглядом. Мать ошарашенно вздрогнула и положила ладони на колени, пытаясь выглядеть сильной. Я и не заметила, как все успели покинуть мою спальню и мы остались наедине друг с другом. — Я слышала ваш разговор с Элис тогда в гостинице и понимаю, почему ты не звонила, не писала… Ты хотела спасти себя, ведь я упала тебе на голову так неожиданно и несвоевременно… — Я осеклась, а Таня порывисто приблизилась ко мне, прижимая мое горящее в лихорадке тело к своей груди. Зафиксированная шея уперлась в ее каменное плечо, пылающая щека медленно нагревала мраморную плоть.

— Да, я боялась! Конечно же я боялась, Лиззи! Я потеряла мать, потеряла сестру, а он обещал отнять у меня еще и тебя, если я брошусь им наперерез, если попытаюсь тебя укрыть… — Она с жаром шептала свою правду и не позволяла мне вырваться, отстраниться, будто ждала, что я сдамся и обниму ее в ответ, отпущу все ее грехи и забуду о том снедающем одиночестве, о том, как она меня бросила, ничего толком не объяснив.

— И вот они здесь, и вы все здесь… Как думаешь, мне удастся выторговать ваши жизни в обмен на свою? — с болью прошептала я, и мои губы предательски задрожали. На ее ледяную ключицу упали мои слезы. Она сжала мое тело с такой силой, что, казалось, ребра грозились треснуть. — Ты чуть не убила Алекса, а ведь оказывается все это время он был банальным транзистором, чертовым эмпатом, дар которого раскрылся, когда я со злости перебросила его через пол стоянки! Предвестником этого безумия… Отпусти меня, мне больно… — всхлипнула я, и Таня ослабила объятия, пытаясь утереть мои слезы.

— Сегодня ничего не закончится, Лиззи. Я не позволю им тебя отнять, ясно? Ты — моя дочь. Я здесь не для того, чтобы…

— Я понимаю, что вам просто необходимо поговорить, но у нас нет на это времени. Лиззи, давай немного приукрасим Карлайлов воротник. — Элис влетела в комнату с огромным вязаным шарфом, в который можно было обмотать меня целиком. Я послушно позволила им с Таней меня прикрыть, виновато пряча заплаканные глаза. — Почему ты не рассказала мне раньше, как это произошло? Джаспер бы помог в этом разобраться, — Элис вздохнула и поспешно завязала мои волосы, пока Таня беспомощно бродила взад-вперед по комнате. Перестань же мельтешить…