Тёмное пламя (ЛП)

Это не было бы настолько необходимым, если бы Даная не искушала его. Даже сейчас, когда он видел лишь ее ноги, высунувшиеся из-под одеяла, ему безумно захотелось, пробежав пальцами по ее коже, откинуть одеяло прочь, чтобы увидеть больше.

Келлана из его размышлений вырвал мучительный стон. Данаю снова захватил в свои сети кошмар. Она запуталась в простынях, ее слова были настолько искажены, что он не понимал их.

— Рене! — закричала она, а потом ее глаза широко распахнулись.

Он замер, не желая пугать ее.

Спустя некоторое время, Даная выдохнула, а ее лицо исказила гримаса боли. Она закрыла его руками, но рыданий слышно не было и, похоже, слез также не будет. Затем она медленно села и, проведя рукой по своим длинным локонам, перекинула пряди на одну сторону.

Ее рука поднялась, потянувшись за лекарством. Келлан знал, что лекарственный препарат с содержанием кодеина облегчил бы ее боль. Тем не менее, рука Данаи зависла на несколько секунд над лекарством, но, вздрогнув, вновь опустилась на ногу.

Внезапно она подняла голову и посмотрела прямо на него. Келлан ничего не говорил, главным образом потому, что не был уверен, что можно сказать в такой ситуации. Очевидно, Даная борется с болью и, должно быть, у нее есть веская причина не принимать таблетки.

— Тебе часто снятся кошмары?

Ее дыхание стало отрывистым.

— Они возвращаются, когда я нервничаю.

Келлан окинул ее внимательным взглядом, после чего спросил:

— Рене — кто это?

— Моя сестра, — глаза Данаи закрылись, когда она сглотнула, — она умерла, и виновата в этом я.

Когда девушка открыла глаза, Келлан выдержал ее взгляд, ожидая, когда она продолжит. Он не думал, что Даная откроется, но очень уж хотел узнать, почему она винила себя в смерти сестры.

— Рене была старше меня только на год, и мы были близки. Она встречалась с парнем старше себя в тайне от родителей. Их отношения складывались хорошо, а потом, вдруг, все испортилось. Однажды она предложила нам пойти на пляж, где рассказала мне, что хочет порвать с парнем, но тот не оставляет ее в покое.

Келлан всё еще старался сидеть тихо, когда Даная, слегка прижав руку к ране, сделала глубокий вдох.

— Я подумала, что она шутит. Я понятия не имела, что парень превратился в сталкера и преследовал ее. Она была отличным пловцом, держалась на воде лучше, чем я. Но, когда она отказалась вернуться к нему, он ее утопил. Я до сих пор слышу, как она выкрикивает моё имя, а я в это время стою в очереди за мороженым.

— Сколько тебе было лет?

Она моргнула, словно вытягивая себя из воспоминаний.

— Четырнадцать.

— Где были ваши родители?

— Они гуляли по пляжу.

Он не мог поверить в то, что собирается утешать смертную. Келлан посмотрел ей в глаза и сказал:

— Их вины в этом больше, чем твоей.

— Может быть, — согласилась она шепотом.

— Хочешь немного поесть? — спросил он, нарушая тишину.

Ее плечи опустились, как будто с них был снят огромный груз.

— Это было бы чудесно.

— Я прослежу за этим, — встав, Келлан пошел к двери. Открыв ее, он ненадолго остановился. — Может, тебе и не понравится то, что я скажу, но ты слаба. Если тебе будет нужна помощь, не будь дурой, попроси о ней.

— Хочешь, чтобы я обратилась к тебе? — спросила она.

Он посмотрел в ее глаза цвета виски и чертовски пожалел, что со сна она выглядит так хорошо, немного помятой, как если бы провела всю ночь, занимаясь любовью.

Его голод был огромен, а она, с каждой проведенной с ней минутой, начинала выглядеть слишком заманчиво и соблазнительно. Должно быть, это только потому, что его тело не получило разрядки. Келлан сжал руки в кулак, представив, как сжимает ими прохладные локоны волос, как, удерживая ее голову, обрушивается на ее рот жадным поцелуем.

— Или ко мне, или к кому-нибудь другому, — ответил он после того, как откашлялся. — Я могу попросить Кэсси прийти, если хочешь.

— Я смогу справиться самостоятельно.

Она упрямилась с того момента, как пришла в себя. Как бы он не старался, не мог отвести взгляд от ее стройных ног, когда она встала с постели, от коротких шортиков, задравшихся немного выше, открывая взгляду восхитительный изгиб ее попки.

Его взгляд перешел на рубашку, свободно свисавшую вдоль ее тела, пряча аппетитные бедра и талию, но при этом не скрывая мягкую грудь, украшенную напряженными сосками, видневшимися сквозь ткань.

От настойчивой потребности его член был болезненно тверд. Подавляющее, опустошающее его стремление разрядки многократно усиливалось лишь от одного взгляда на Данаю.

Длинные тонкие пальцы ухватились за дверную ручку ванной, а ее изумительные глаза встретились с его.

— Я не обманывала прошлой ночью. Я могу вытерпеть много боли. Ты можешь оставить меня в покое на некоторое время.

Черт, его тело боролось с разумом за желание подойти к ней. Это приводило в бешенство, даже понимая, что это просто реакция на женское тело, находящееся в непосредственной близости от мужчины, жаждущего получить разрядку. Он не хотел, чтобы она привлекала его, независимо от причин.

Келлан покинул комнату, закрыв за собой дверь, прежде чем орган, находящийся между ног, не занял место того, что на плечах.

— Как она? — спросил Рис, ступая на последние ступени второго этажа.

Келлан не мог выкинуть из головы видение груди, двигающейся под ее рубашкой. Как легко было бы сорвать эту ненужную вещь и порадовать свой взгляд.

Он также не мог перестать думать о ее рассказе. Раскаяние и чувство вины в ее глазах были настоящими. Боль от потери сестры преследовала ее.

— Келлан?

Он, внутренне встряхнувшись, посмотрел на Риса.

— Она голодна. Мне нужно принести ей поднос с едой.

Рис взглянул на него, прищурив свои яркие аквамариновые глаза.

— Пусть Кирил принесет ей еду. Думаю, мне нужно отвезти тебя в Инвернесс.

— Кон хочет, чтобы я был рядом с ней, — хотя Келлан хотел бы находиться где угодно, но не здесь. Поездка в Инвернесс, звучит просто здорово, особенно потому, что он хотел находиться подальше от Данаи, а также найти женщину, желающую утолить его желание.

— Кон знает, что ты едва держишься?

Келлан ненадолго зажмурился.

— Думаю, знает. Также подозреваю, что он делает это нарочно, наказывая из-за того, что я спал так долго, — Келлан не стал рассказывать о третьей и главной причине, из-за которой он решил погрузиться в сон, об это знал один только Кон.

— Он может быть ослом, — категорично заявил Рис. — Я, иногда, не понимаю его. Никого из нас не возмущал твой сон. Можешь вернуться в свою пещеру. Я позабочусь о Данае.

Без сомнения Рис сделает именно так, как сказал. Это был выход для Келлана. Кон может быть их Королем, но это не значит, что они во всем обязаны ему подчиняться.

Почему бы Келлану не воспользоваться шансом, тем более Рис предоставил ему возможность уйти, как он того и хотел?

Вдруг видение, дрожащей над лекарством руки Данаи, мелькнуло в его голове. Столько всего скрывала эта девушка. Возможно, ее знания могут причинить вред Королям, в этом случае Келлан не мог вернуться ко сну.

По крайней мере, это то, что он говорил себе.

— Не сейчас, — ответил он Рису, — я хочу добраться до истины.

— Во все ли тебя посвятил Кон?

— Вчера вечером, — ответил Келлан. — Прямо целая поэма о том, как девушки стали парами Хэла, Гая и Бэнана. Серебряные действительно зашевелились?

Рис тяжело кивнул.

— Мы сами не поняли как и почему.

— А Воители, — Келлан впитывал всю имеющуюся информацию о Воителях и Друидах замка Маклаудов и их сражениях с тёмными Друидами или, как они их называют, Драу. — Кон действительно рассказал Воителям, кто мы такие? И сражался бок о бок с ними!?

Рис широко улыбнулся, сунув руки в передние карманы джинсов.

— Келлан, было прекрасно снова поучаствовать в сражении. Кроме того, Харон с Феланом отличные чуваки. Думаю, тебе они тоже понравятся.