Оттенки полуночи (ЛП)

Глава 5

Кейд преодолевал глубь дикой местности дебрей, оставляя крошечный город Хармони в сорока милях позади. Было лишь несколько способов зимнего путешествия для людей настолько далеко в страну: самолет, собачья упряжка или снегоход. Кейд путешествовал пешком, его спортивная сумка была перекинута через плечо, а снегоступы[1] несли его по поверхности рыхлых сугробов, в которых человек мог потонуть до самых ушей. Хрупкий ветер впивался в него, пока он взбирался по крутому подъему, потом пересек овраг с помощью нечеловеческой скорости и выносливости, которые были доступны всем представителям Рода.

Его аляскинские сердце и душа наслаждались этим и вызывали в нем дикость – дикость, которая росла в нем с тех пор, как он вновь ступил в знакомые земли.

Найти за замороженной на севере Коюкук поселок Томсов было легко. Как только он оказался рядом с областью, где произошли убийства, его острое обоняние привело его к контрольной точке. Несмотря на толстый снежный покров, который образовался из-за бурь, прошедших пару дней назад, в воздухе все еще витал запах запекшейся пролитой крови, как маяк, указывая на сцену недавнего побоища.

То, что он увидел на остановленных изображениях с видео, которое нашел Гидеон в Бостоне, подготовило его к этой миссии. Он отправился на взлетно-посадочную полосу после собрания в ратуше, чтобы самому осмотреть трупы, лежащие на полу и обложенные людом, в единственном ангаре, который там был. Раны на видео были ужасными. И с близкого расстояния они выглядели не лучше.

Но Кейд изучил рваные раны объективным взглядом. Он не обнаружил чего-то неожиданного во время посещения импровизированного морга. Тот, кто убил семью Томсов, не был ни животным, ни человеком.

Оно было разгневано…так же, как и молодая женщина, симпатичная кареглазая блондинка по имени Александра Магуайр, которая настояла на собрании в церкви.

С другой стороны, она оказалась сюрпризом.

Высокая и стройная, с натуральной красотой, которая не нуждалась в усовершенствовании, она ошеломила Кейда, когда сказала, что заметила что-то в снегу. Да и вообще, Кейд не знал о других свидетелях, кроме того идиота, которому хватило ума залить видео в Интернет. Обнаружение и устранение были высшими приоритетами в миссии Кейда, которую дал ему Орден, чуть ниже приоритета идентификации Отверженного или вампира, ответственного за кровавое побоище.

Но теперь добавилось осложнение в виде этой женщины, Алекс.

[1] Снегосту́пы (лапки, ступни [традиц.]; ступательные лыжи) — самое древнее приспособление для передвижения по снегу.

Просто еще один изъян в ситуации, полной их. Что бы она ни увидела, что бы ни знала об убийствах здесь, она была проблемой, которую Кейд должен был решить,

пока все значительно не осложнилось. Сейчас ему приходилось думать о более сложных вещах в своей миссии, чем о выкачивании информации из той блондинки.

Одна из тех сложных вещей неясно вырисовалась в темноте — темная группа зданий и служебных построек, которые составляли семейное поселение Tомсов. Ноздри Кейда затрепетали, уловив запах старой крови под новым снежным слоем, который прикрыл следы. С расстояния в

сотню ярдов, это место выглядело мирно, даже живописно. Тихая пограничная застава устроилась между елями и березами арктических лесов, которые окружали ее. Но зловоние смерти крепко вцепилось в это место даже при адском холоде и стало еще более острым, когда Кейд отправился к центральному зданию. Он снял свои снегоступы и в два шага преодолел расстояние до входа. Высеченную из дерева дверь закрывали, но потом снова открыли. Кейд сжал ручку и ударил в дверь плечом, открывая ее. Большая лужа застывшей крови блестела, как черный оникс в рассеянном лунном свете, который потоком хлынул на нее, когда он встал в проходе. Реакция его тела на вид и запах свернувшейся крови поразила Кейда, как удар молнии. Даже при том, что кровь оказалась пролитой и застоявшейся - бесполезной для Кейда, вид которого мог питаться только напрямую из человеческого источника, - его клыки удлинились и впились в нижнюю губу.

Он выдохнул проклятье сквозь вытянувшиеся клыки, когда поднял свою голову и заметил еще больше крови – больше признаков борьбы и страдания – в брызнувшем, темном следе, который вел из главной комнаты здания в центр. Одна из жертв попыталась сбежать от хищника, который пришел, чтобы убить их. Кейд положил свою сумку и снегоступы, затем прошел по коридору. Человек только определил свою судьбу, убегая в спальню. Там его загнали в угол - резкие брызги на стенах и смятая кровать еще раз доказали Кейду жестокость убийства.

Там были отобраны еще две жизни, и Кейд не получал удовлетворения, составляя в голове сценарии их убийств, когда исследовал остальную часть поселения и проанализировал нападение. Он увидел достаточно. Он знал, что смерть произошла из-за Кровожадности. Кто бы ни убил этих людей, он сделал это с таким пылом, который даже Кейду не приходилось видеть прежде – это не сравнится даже с самым диким, употребляющим наркотики Отверженным.

- Сукин сын, - пробормотал он и, с трудом справляясь с отвращением, пошел прочь от призрачного поселения, пошатываясь, в сторону окружающего его леса, нуждаясь в свежем воздухе. Он сглотнул, вдыхая запах оживленной зимы глубоко в легкие.

Этого было недостаточно. Голод и гнев сковывали его, как цепи, он задыхался в собственной одежде. Кейд сорвал все с себя и голым стоял в ледяной ноябрьской ночи. Холодная тьма остудила его, но не совсем.

Он хотел побежать – должен был побежать – и почувствовать, как холодные руки дикой аляскинской местности потянутся, чтобы схватить его. Вдалеке он услышал низкое завывание волка. Он чувствовал, как вой резонирует глубоко в его теле, как он движется по венам.

Кейд запрокинул голову и ответил ему.

Другой волк ответил уже ближе, чем первый. В считанные минуты стая приблизилась, медленно продвигаясь к нему сквозь густо поросшие ели. Кейд переводил взгляд с одной пары волчьих глаз на другую. Альфа шагнул из деревьев, большой черный самец с рваным правым ухом. Волк шел, двигаясь, как тень, по нетронутому снегу.

Кейд остался на своем месте, когда альфа и остальная часть его стаи окружили его. Он столкнулся с их любознательными глазами и послал мысленное обещание, что не причинит им никакого вреда. Они поняли, ведь он знал, что они поймут.

И когда он молча приказал им рвануть с места, стая ринулась в плотную завесу ночного леса. Кейд припал к земле и побежал рядом с волками, как один из стаи.

В другом месте, холодной, темной ночью, другой хищник шагнул в замерзшую, запретную местность. Он шел уже несколько часов в одиночку, пешком по этой пустынной дикой местности, в течение такого огромного количества ночей, что не мог уже вспомнить. Его мучила жажда, но эта необходимость теперь казалась не такой уж срочной, какой была, когда он только ступил в холод. Его тело питалось, мышцы, кости и клетки впитывали ту кровь, которую он недавно получил. Если честно, слишком много крови, но его система уже восстановилась после перебора. И теперь, когда он стал более сильным и восстановил тело, ему было трудно обуздать острое желание поохотиться.

В конце концов, он тот, кто он есть: самый, что ни на есть, охотник.

Именно эти хищные инстинкты направляли его, когда он крался сквозь тишину леса беспокойной ритмичной походкой нарушителя. Вонь древесного дыма и немытой человеческой кожи достигли его носа, как только темный силуэт человека, завернутого в грубую куртку материализовался неподалеку от места, где охотник наблюдал и ожидал в темноте. Металлический звон раздавался с каждым шагом человека, исходя от стальных цепей с острыми зубчатыми зажимами, которые он обхватывал рукой в перчатке. В другой руке он за ноги нес мертвое животное, крупное, подобное грызуну, тушу которого он распотрошил по пути.

Ловец тащился по тропе к небольшой лачуге. Охотник наблюдал, как он проходит мимо, не замечая пристального взгляда, который изучал его с жадным интересом. На мгновение охотник обдумал развернуть свою добычу в другом направлении или же погнать среди деревьев за пределы сугробов.