Темные Небеса (ЛП)

Еще вчера она была готова поклясться, что никогда не станет спать под боком у Врекенера. Видимо, она пересмотрела свои взгляды.

Пока мягко накрапывал дождь, Тронос блуждал по ней взглядом; когда его глаза начали светиться чем-то, кроме ярости, Ланте сглотнула. Хотя она и не хотела в этом признаваться, между ними пробежала искра.

Она могла быть для него горькой необходимостью, но инстинкты, несомненно, вопили внутри него, повторяя по кругу: СУ-ЖЕ-НА-Я!

Чего никогда не случится. Во-первых: она никогда не станет спать с мужчинами, которых ненавидит. И, во-вторых? Она находится в редком фертильном [6] периоде цикла Чародейки, и может залететь, лишь посмотрев на сперму.

Она должна верить, что он не станет принуждать её к этому силой. Хотела бы она прозондировать его мысли, прочитать его разум, но её ошейник препятствовал этому. В любом случае, он, скорее всего, установил ментальную блокировку.

Когда Ланте скользнула взглядом ему за спину, у нее рот открылся от изумления.

Пока она спала, Тронос когтями исполосовал дерево. Отметины одинакового размера были повсюду, линии выстроились в ряд и были систематизированы вдоль всего ствола.

Она была готова поспорить, что там около пятисот отметин: по одной за каждый год, поведенный им без своей пары.

— Ты ненормальный, — прошептала Ланте. За свою долгую бессмертную жизнь ей не раз приходилось находиться рядом с сумасшедшими мужчинами. Сейчас она пристально смотрела на конкретно этого.

Она вспомнила, что сказала ему вчера ночью: «Я бы сделала это снова!» Скорее всего, ей не следовало слишком сильно тыкать медведя палкой.

Все же, даже с обнаженными клыками, сегодня он казался менее взбешенным; все еще кипящим, но видимо ночь подействовала на него успокоительно.

— Ты говоришь мне о ненормальности, когда твой род подпорчен этим.

Он что-то узнал о ее матери, Элизабет? Или просто предполагает, что это так, потому что Оморт происходит из её семьи? Ланте отвела взгляд.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Неправда, — прорычал он — Скажешь так еще раз, я задушу тебя. — Он взмыл в небо.

— Куда ты меня несешь?

Он направился на север от побережья, назад к середине острова. А может быть на юг. Или на восток?

Он не ответил на ее вопрос, но задал свой:

— Если ты считала, что стала целью Врекенеров, почему не рассказала об этом мне, во время нескольких наших встреч? — Он казался почти нормальным.

— Ты всегда выглядел угрожающе. Я была не уверена, что ты не разделяешь их планы о моем убийстве.

— Планы об убийстве моей пары? — переспросил он таким тоном, словно она говорила ерунду.

— Так ты говоришь, что не знал о том, что мы стали целью?

— Я знаю, что ты пытаешься сделать, но твоя уловка не сработает. Я добивался… и получил… священное слово воинов-Врекенеров, что они не навредят ни тебе, ни твоей сестре. Я всегда буду верить им больше, чем обвинениям от кого-то вроде тебя.

— Ты заставил их поклясться в этом?

— Я прекрасно знал, что смерть Сабины уничтожит тебя. Я хотел отомстить тебе, но не сломанной оболочке моей пары.

Это, конечно, удивило Ланте, но не изменило сложившейся между ними ситуации.

— Это случилось, Тронос. Хочешь ты мне верить или нет.

— Похоже, ты веришь тому, что говоришь. Без сомнения, типичная Чародейская паранойя. Твой род славится этим. Ты, наверное, перепутала демона Волара с Врекенером.

— Вот ещё одна причина, по которой я никогда не пыталась поговорить с тобой… я знала, что ты мне не поверишь.

В напряжении, Тронос так и не ответил. Именно в этот момент он почувствовал присутствие других бессмертных. Они, видимо, успели добраться даже до этой отдаленной части острова.

Чуть раньше, почувствовав, наконец-то, запах судна, чтобы побыстрее добраться до него, он решил срезать путь через лес; что оказалось гораздо рискованнее, чем он ожидал.

Ему необходимо сконцентрироваться на их спасении, но сейчас, начав мыслить более ясно, он не мог прекратить переигрывать то, что вчера вечером сказала ему Меланте. Почему все эти годы он был для нее кошмаром? Почему она испытывала ужас каждый раз, когда солнце заслоняло облако?

Если только она, действительно, не подверглась нападению.

— Почему ты говоришь так о моей семье? — спросила Ланте. — Что она подпорчена?

Меланте не знала, что Тронос случайно встретил ее мать, когда ему было одиннадцать. И она до чертиков напугала его.

— Я отвечу, как только ты признаешь, что это правда.

Она не стала ерничать, спросив вместо этого:

— К слову о связи: ты никогда не думал о том, чтобы связаться со мной, когда я была в Роткалине?

— Ты прекрасно знаешь, что сфера демонов для меня вне досягаемости. При двух последних правителях порталы охранялись войсками.

— Ты мог оставить мне послание в почтовом ящике у ворот одного из порталов.

— И что я должен был написать? Дорогая Шлюха, ходят слухи, что ты очень довольна жизнью в Роткалине под крылом своего любимого брата Оморта. Я также слышал, что у тебя есть все золото, о котором ты только могла мечтать; а еще знаю, как ты наслаждаешься кровавыми оргиями. Молодец, Меланте! Кстати, ты не хотела бы встретиться и рационально побеседовать о нашем будущем?

— Ну. У меня действительно было много золота.

Не задушить ее!

Как ни в чем не бывало, она сказала:

— Я просто акцентирую внимание на единственной верной детали твоего выдуманного письма. Ох, и имей в виду, если ты будешь продолжать называть меня шлюхой, то рано или поздно я очень сильно разозлюсь, потеряю над собой контроль, а потом очнусь и найду тебя… о, ужас и печаль… мертвым.

— Ты мне угрожаешь? Бессильная, физически-слабая чародейка? — фыркнул он. — Я должен немедленно изменить свое отношение к тебе.

— Ты превратился в саркастичного, неуравновешенного, осуждающего мудака. — И пробубнила для себя: — Черт, у меня на таких нюх.

— Если тебе не нравится, что тебя называют шлюхой, то, возможно, не стоило спать с половиной Ллора.

— Половина? — Усмехнулась она. — Скорее три четверти!

Как она могла говорить так чертовски беззаботно, когда он оскорблял ее?

— Кроме того, я не столько не согласна с термином, сколько с тем, что ты чувствуешь, что можешь судить меня. Я презираю осуждающих людей.

— Как и большинство существ, которые заслуживают осуждения.

— Ты достал меня. Я — шлюха, по-любому.

Что это значит?

— Ты говоришь как человек.

Она кивнула, как будто это и не было оскорблением.

— Я насмотрелась телевизора.

Еще одно различие между ними.

— Естественно, ты выбираешь бессмысленное времяпрепровождение.

— Я так много читала первые пару столетий, когда скрывалась от Врекенеров, что, полагаю, теперь могу немного погонять на роликах!

— Я восхищен тем, что у тебя нашлось время на что-либо еще, кроме твоих любовных похождений.

— О, итак, я зависимая от телевидения шлюха, которая заслуживает осуждения? — Она уныло вздохнула. — Тронос, ты должен знать: я никогда не стану тем, что ты жаждешь во мне найти.

Он изучал землю на предмет движения между деревьями.

— Давным-давно мне уже говорили это. Еще я слышал, что никогда не переживу нанесенные мне травмы. Затем, что никогда не смогу снова летать. Тем не менее, я выжил и смог. И как только я доставлю тебя в мой дом, ты станешь той, что мне нужна.

— Я себе и такой нравлюсь! — воскликнула она. — А ты никогда не думал стать таким, как надо мне, Тронос?

— Я в замешательстве от твоих предпочтений. Мне надо подражать пьяному фею? Или сладкоголосому хитрому чародею, который трахает все, что движется? — Или, возможно, ей больше по душе ее первый любовник: пиявка.

Не вспоминай об этом.

— В Скай я заставлю тебя понять ценность таких качеств, как смирение, порядочность и верность единственному мужчине.