Непрощенный (ЛП)

бы эту долгую оборону Лилит, чтобы он снова смог завоевать ее сердце. Он знал это. И

если ему придется посетить школьный бал ради того, чтобы снова играть с ней, так и

будет.

“Мне, например, очень хотелось бы услышать, как ты поешь, Лилит,” вмешался

Люк.

“Не лезь в это,” рявкнул Кэм. “Тебе не надо куда-то идти? Первокурсники с

опасности или еще что-то?”

“Несомненно”, сказал Люк. “Но не раньше, чем я добавлю Лилит к своему

списку”. Он протянул планшет ей снова, ожидая, пока она введет свой адрес электронной

почты. Затем он щелкнул закрывая его покрытием и направился к двери. “Пока,

неудачник”, бросил он Кэму. “И, Лилит, Вы получите уведомление от меня”.

День прошел быстро. Слишком быстро.

Лилит проигнорировала Кэма в классе и на курсе поэзии, и он не видел ее до

конца учебного дня. Он выбрался к ручью Гремучей змеи во время ланча, надеясь, что он

найдет ее там, бренчащей на своей гитаре, но все, что он нашел - это немелодичный звук

струящейся апрельской воды в русле ручья.

Лилит не было.

Он бродил возле студии после звонка, надеясь, что она вернется туда после

занятий.

Но и там ее не было.

Солнце село и он понял, единственное место где ее можно было найти- это

открытый микрофон. Он шел по мрачному кампусу в сторону кафетерия, кашляя от дыма.

Горящие склоны, едва замаскированный огонь Ада Лилит, окружали весь Перекресток,

но никого здесь, казалось, это не заботило. Кэм видел как двигались пожарные машины от

зарева пламени и заметил пустые выражения на лицах пожарных. Они наверное каждый

день поливать из шланга водой на эти тлеющие деревья, не заботясь, что огонь никогда не

унимался.

Все в этом городе были пешками Люцифера. Никто и ничто не могло измениться

в Перекрестке, пока бы дьявол не хотел что то изменить.

За исключением Кэма, который возлагал надежду на Лилит.

Когда он добирался до кафетерия, он придержал дверь для пары влюбленных,

держащихся за руки. Парень прошептал что-то на ухо девушке, и она засмеялась

поцеловав его. Кэм почувствовав укол в груди и отвернулся. Он засунул руки в карманы

куртки и нырнул внутрь.

Ежедневная серость кафетерия была едва замаскирована. В дальнем конце была

сооружена импровизированная сцена с рваными черными шторами, висящими для фона

между двумя столбами. Мистер Дэвидсон стоял в центре сцены возле микрофона.

“Добро пожаловать”, - сказал он, поправляя очки. Он был лет тридцати, с копной

темно-каштановых волос и с тощей как жердь структурой тела, которая излучала

нервозность. “Нет ничего более захватывающего, чем открывать жизненно важные новые

произведения искусства. Я не могу дождаться, когда вы ими поделитесь с нами сегодня

вечером”.

Перекрикивая стоны и ворчания аудитории, он добавил, “ Вы должны выступить,

иначе Вы получите ноль. Таким образом без дальнейшей суматохи, приготовьте Ваши

руки для нашей первой исполнительницы, Сабрины Берк!”

Собравшаясь аудитория приветствовала слабо.

Кэм сел на пустое место, позади Джин Ра, которому Кэм днем раньше предлагал

быть ударником. Джин был темный, забавный с добротой которую в нем можно было

отыскать. Кэм задавался вопросом, что Джин такого сделала, что попал во власть

Люцифера. На сколько некоторые наиболее интересные смертные и ангелы были

способны взбесить Трон.

На сцене, руки Сабрины дрожали, когда она потянулась к микрофону. Она

прошептала, “Спасибо”, когда она разворачивала рукописное стихотворение. “Это

стихотворение называется...‘Бракосочетание’. Спасибо, мистер Дэвидсон, за вашу

помощь. Вы лучший учитель”. Она прочистила горло и начала:

“Свадьба является доисторическим ритуалом для двух людей

мужчины и женщины—

Они так говорят!”

Она подняла глаза от бумаги.

“Вы не можете отнять мою свободу! Свобода? Немота!

Я женщина, смотри, как я парю! ”

Она посмотрела вниз. “Спасибо”.

Остальные ученики зааплодировали. “Так смело,” сказала сидящая рядом с Кэмом

девушка. “Это точно”.

Глаза Кэма шарили по залу, пока не нашли Лилит в третьем ряду, нервно жуящей

свои ногти. Он понимал, что она навоображала себе там, сидя в одиночестве. Лилит,

которую он помнил, была хорошей исполнительницей, ей не приходилось бы бороться с

паникой связанной с выходом на сцену.

Эта Лилит была другой.

Теперь аудитория хлопала для высокого темнокожего парня, который уверенно

вышел на сцену. Он не потрудился отрегулировать микрофон, который был слишком

короток для него. Он просто открыл свой ноутбук и продекламировал.

“Этот стх подобных хайку”, сказал он.

“Некоторые птицы никогда не приземляются.

Они должны сделать все свои дела в облаках”.

Женский контингент в заднем ряду кричали и приветствовали, обращаясь к

парню, “Отлично, Джеймс!” Он махнул им, как будто он стоял в очереди покупая содовую

или вышел из своего автомобиля, и ушел со сцены.

Слова полились со сцены и спустя три поэта, мистер Дэвидсон вышел к

микрофону снова. “Хорошая работа, ребята. Кто далее? Лилит”.

Волна улюлюканья разнеслась через кафетерий, и Г-Н Дэвидсон попытался

утихомирить их. Лилит заняла свое место на сцене. Прожекторы сделали ее волосы ярче,

ее лицо бледнее, когда она держала черную тетрадь под мышкой, готовясь прочитать ее

стихотворение. Она прочистила горло. Микрофон взвыл с обратной связью.

Несколько студентов закрыли свои уши. Один крикнул: “Уйди со сцены! Лузер!”

“Эй, там!” выкрикнул г-н Дэвидсон. “Это не культурно”.

“Ммм—” Лилит пытался настроить микрофон, но получался только визг обратной

связи.

Кэм сорвался с места и подбежал к сцене.

Лилит ошарашенно посмотрела, как он подошел. “Что ты делаешь?” - прошептала

она.

“Вот так” - сказал он. Ловким движением руки он поправил микрофон, так что это

было идеальное расстояние от губ Лилит. Теперь ей не надо было сутулиться. Она могла

говорить своим низким, естественным голосом и быть услышанной всюду по кафетерию.

“Уйди со сцены”. Прошипела она и обхватил ладонью микрофон. “Ты меня

позоришь”. Она повернулась к аудитории. “Я - Лилит, и я…”

"И ты лузер!” крикнула девушка с заднего ряда кафетерия.

Лилит вздохнула и полистала страницы ее тетради. Кэму было ясно, на сколько

другие студенты ненавидели Лилит, и как ужасно она себя чувствовала из-за этого. Он не

хотел быть еще одной причиной, делающей ее несчастный прямо сейчас.

Он начал отступать со сцены, когда ее взгляд заставил его остановиться.

“Что случилось?” - спросил он.

“Я не могу сделать это”, - произнесла она.

Кэм приблизился снова, остановившись, прежде чем инстинкт не овладел им и он

не обнял ее. “Ты можешь” прошептал он.

“Я согласна на ноль”. Она отступила от микрофона, сжав свою тетрадь. “Я не

могу читать перед всеми этими людьми, которые ненавидят меня”.

“Тогда не надо читать,” сказал Кэм. У подножия сцены, где Лилит стояла перед

залом, Кэм заметил ее футляр для гитары. К счастью она не спрятала его у ручья сегодня.

"Да?" не уверенно спросила она.

“Лилит”, позвал г-н Дэвидсон с задней части кафе. “У тебя проблема?”

"Да" сказала Лилит.

"Нет" одновременно сказал Кэм.

Он спрыгнул со сцены, открыл серебряные застежками ее футляра для гитары, и

взял треснутый инструмент в руки. Он услышал зажравшихся голоса из толпы и увидели

вспышку, кто-то фотографировал Лилит, как она стояла, оказавшихся в тисках страха