Оставь надежду, всяк сюда попавший (СИ)

Отвернувшись, он, шмыгая носом, попытался успокоиться, но все было бесполезно.

— Что случилось-то? У тебя м-эээ-сячные, или что?

Морти ничего не ответил, попытался встать, и тут случилось что-то непредвиденное.

Его обняли.

— Только не жди, что я буду делать это всегда, сучара, — злобно прошипел Рик, притягивая его к себе и гладя по макушке. — Тихо, тихо, все пучком…

Это было так странно.

Множество Риков прикасалось к нему каждый день — кто-то грубее, кто-то аккуратнее, но, в любом случае, намерение у них у всех было одно и то же.

Морти давно забыл, каково это — объятия ради утешения.

И это чувство оказалось настолько ошеломляющим, что он даже перестал плакать.

Широкая сухая ладонь с настолько несвойственной для представителя вида Риков нежностью гладила Морти по голове, что он сам не заметил, как внутри будто ослабла туго натянутая струна.

— И на что ты такой на меня свалился, а? — тихо и задумчиво сказал ученый, глядя в пространство замутненным взглядом. — Я вообще не ебу, что мне с тобой делать… У меня ж тут все есть — исследования, бухло, бабы, идеальная жизнь, сдался мне какой-то плаксивый недомерок?

А вот этот ход мысли парню не понравился.

Но не успел он напрячься, как Санчез, фыркнув, опроверг сам себя:

— Впрочем, ты высадился в моем мире и на моем острове, а значит, — он щелкнул Морти по носу, — ты теперь принадлежишь мне, пес. Дум-эээ-ю, применение для тебя найдется…

Итак, он обрел себе нового Рика.

Морти даже не знал, стоит ли радоваться этому или лучше повременить, но был твердо уверен, что в его положении это вполне выгодно и разумно.

И пока что ему этого хватало.

Значит, теперь он будет жить в скале, в этом странном логове?

Юноша даже боялся предположить размеры своего нового жилища, петляя за Риком по бесконечным коридорам.

— Заходи.

Первым, что он почувствовал, войдя, был запах пыли и застоявшегося воздуха, какой бывает в нежилых помещениях.

Зажегся свет, и у Морти чуть не отпала челюсть, ведь он увидел…

Свою комнату.

Точь-в-точь такую же, какая была у него на Земле до всей этой заварушки с Галактическим правительством.

Полка с книгами, вымпел на стене, плакат с девушкой в купальнике над кроватью, даже один нестиранный вонючий носок на полу — он будто вернулся домой, будто никуда и не уходил!

Будто не было ни Морти-тауна, ни борделя…

Столько вопросов было в голове — но, когда мальчик обернулся, увидел только спину уходящего Рика.

— В шк-эээ-фу есть свежая одежда, ванная направо по коридору. И… — ученый откашлялся. — Жду тебя к ужину. Если заблудишься, спроси дорогу у картин, они, типа, как из тех книжек про очкастого пиздюка на метле…

Хлопнула дверь, и Морти остался один.

— Ух, — вот и все, что он только смог сказать.

Кровать скрипнула под его весом.

Проведя ладонями по одеялу, будто пытаясь убедиться в реальности окружающих его предметов, юноша глубоко вдохнул и выдохнул.

Беспокоиться не о чем.

Надо просто сделать все, чтобы сойти за хорошего Морти, только и всего.

Он больше не хотел убегать.

Но почему, если Рик живет один, у него в доме есть эта комната?

Конечно, ему хотелось разобраться, но вопросы банных процедур и ужина пока стоило поставить выше.

Тем более, что Рик его ждет.

От взятой из стопки одежды желтой футболки еще едва заметно пахло стиральным порошком.

При виде огромной, какой-то старомодной по сравнению со всем остальным убранством убежища ванны на латунных ножках Морти присвистнул — честно говоря, он побоялся в ней утонуть.

Довольно кряхтя, он вымылся, яростно растирая себя мочалкой, и в коридор вышел красным, но счастливым.

— Эээ, пацанчик! — внезапно раздалось в полной тишине, и парень в ужасе подпрыгнул:

— Кто здесь?!

— Сюда смотри, йоу… да не туда! Сюда, бля! Во, во… Ну чо, пацанчик, проводить тебя к пахану?

С огромной картины на стене, изображающей стадо пасущихся овечек, на него смотрел чернокожий мужчина в шубе, увешанный золотыми цепями.

— Ну чо, погнали, на?

— Д-да… — нервно улыбнулся Морти, пытаясь поспеть за своим проводником, который прыгал из одного полотна в другое, как сумасшедший.

В конце концов, он оказался на пороге огромного зала, в котором царил полумрак — лишь свечи на столе отбрасывали неровный свет.

К гигантскому столу, за которым, наверное, можно было спокойно разместить роту солдат, оказалось приставлено только два стула с разных концов, и один уже был занят.

Рик не прикасался к своей еде, нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице, в то время как робот, одетый в кружевной фартук, подливал ему вино.

При виде всего этого великолепия Морти стало не по себе.

Кое-как пригладив волосы, он выпрямил спину и, постаравшись сделать как можно более бесстрастный вид, вошел.

— Ну наконец-то, тебя только за см-эээ-ртью посылать, пес, — отреагировал ученый на его появление. — Присаживайся, эй, там, несите жрачку!

Контраст между обстановкой вокруг и типичной риковской манерой общения просто поражал.

Перед Морти оказалась тарелка с причудливо оформленным куском мяса с зеленью — такое прежде он видел только на картинках, ну, и еще в борделе, где подобными блюдами угощали важных клиентов…

— Люблю, знаешь ли, иногда выебнуться, — заметив выражение его лица, сказал дед и, взяв бокал вина, выпил его залпом. — Скатерти, элитный фарфор, лучшая жратва, хуё-моё… — он оглушительно рыгнул. — Ну, а что, могу себе позволить? Могу!

— А… а кто ты?

Сразу же после этого вопроса в зале повисла долгая пауза.

— Не буду забивать твою тыковку, все равно это выше твоего понимания, — наконец, ответил Рик, накалывая на вилку весь свой кусок мяса целиком. — Мне интересно другое… Кто ты?

Меньше всего парню хотелось рассказывать правду.

Точнее — ту часть правды, которую он сам с радостью бы забыл.

— Ну… — он опустил глаза, нервно теребя в кулаке край бархатной скатерти. — Мой… мой Рик попался Галактическому правительству, и мы пытались его с-спрятать, но… Они нашли нас и наказали за сопротивление, только я спасся, потому что мой Рик в последний момент дал мне портальную пушку и п-перебросил в другой мир против воли… Мне некуда было идти! Меня взяли в Цитадель и определили в школу для Морти, но… но никто не захотел меня, и я оказался на улице… А дальше ты знаешь…

Что ж, по крайней мере, хоть где-то он был честен.

— Это все? — каким-то странным тоном спросил Рик, буравя его взглядом, и мальчик, внутренне поёжившись, нашел в себе силы ответить, глядя ему в глаза:

— Все.

Опять повисла тишина, во время которой с него сошло семь потов — а следом Рик, фыркнув, махнул рукой:

— Скучно как-то… Я думал, твоя история будет куда веселее! Эх…

Остаток ужина прошел в полном молчании.

Совсем неподалеку шумел океан.

Звезды в этом измерении были необычайно яркие.

Сидя на крыше, Морти мрачно размышлял о своем, когда за спиной послышались осторожные шаги человека, боящегося упасть.

— Кр-эээ-сиво здесь, да? — сев рядом, Рик вытянул ноги и достал фляжку из кармана. — За это я и люблю этот мир…

Большую часть острова занимали своеобразные джунгли, и огромные зеленые листья влажно поблескивали в лунном свете.

Иногда слышались крики обезьян, или пение ночной птицы, или даже рычание хищников…

Но одна вещь точно выбивалась из общего ряда.

— Рик, а почему там твоя статуя?

— А? — посмотрев на монумент, возвышающийся над всеми деревьями минимум на голову так, будто увидел его впервые, Санчез усмехнулся. — Просто, понимаешь, угораздило дать им, аборигенам то есть, огонь, и, типа, они теперь мне поклоняются…

— Поклоняются? — сведя брови, Морти приготовился читать гневную проповедь, но его прервали:

— Но-но, я их не заставлял! Зато они хоть воевать друг с другом перестали…