Узы крови (СИ)

Внезапно Сириусу на плечо села сова с привязанным к лапе письмом.

– От кого бы это? – он отвязал письмо и сделал круглые глаза. – Вы только полюбуйтесь, герб Лестрейнджей!

Нарцисса вся похолодела и окинула взглядом пустое небо. Сириус проверил письмо на предмет Темных чар, развернул и принялся читать вслух:

– Здравствуйте, кузены, сестры и остальное отребье, – он хохотнул. – Белла в своем репертуаре. «Поговорка, что дуракам везет, еще раз подтвердилась. Нам известно, что вы выкрали деталь Надзора. Но не думаете же вы, что мы не найдем способ приструнить вас? Спешу сообщить, что, раз мы временно не в состоянии обнаружить вас, то пойдем по другому пути. Преступление всегда должно быть наказано, но, когда твои оппоненты – благородные бестолочи, не обязательно наказывать виновных. Ваша выходка будет стоить жизней двадцати ни в чем неповинных и горячо любимых вашей шайкой маглорожденных и полукровок. Для начала. Впредь, во избежание новых жертв, не вздумайте предпринимать никаких опрометчивых поступков. Подумайте о невинных жертвах, которых мы будем убивать в Косом переулке в назидание всем непокорным. Не вынуждайте нас идти на радикальные меры. Сдайтесь. Беллатриса Лестрейндж.»

Сириус свернул послание. Повисло молчание. Все поняли главную мысль письма: если они не сдадутся, такие убийства войдут у Пожирателей в традицию.

– Мы должны… – начал Сириус.

– Именно этого они и ожидают, – прервала его Талия. – Что мы явимся в Косой переулок спасать маглорожденных.

– Нельзя этого делать, – сказал Мальсибер. – Для нас они вызовут Темного Лорда. И это точно будет конец.

Сириус смял послание, глядя в землю перед собой.

– И мы будем просто сидеть здесь, – сквозь зубы процедил он.

– Нет, что ты, мы пойдем и все погибнем! – вспыхнул Мальсибер. – Ситуация в высшей степени неприятная, но мы не можем подставиться, пока Поттер не будет готов встретить Темного Лорда и победить! Сразиться с Пожирателями мы можем только один решающий раз! И все! Смысл этого письма в том, чтобы нас выманить и разобраться с нами раз и навсегда! Идет война, и каждый должен научиться выживать или умереть, и всем мы помочь не можем!

Сириус прорычал сквозь зубы:

– Я не трус…

– Стратегия не имеет ничего общего с трусостью, – вдруг отозвался Уолден. – Мы сейчас составляем ядро сопротивления. Не станет нас – и все, Темный Лорд победил. Как говорится, окончательно и бесповоротно. И настанет его эра, о которой он так мечтает. К тому же, у маглорожденных отобрали волшебные палочки, и Стоунхендж питается за их счет. Уверен, они выберут тех, кто и так уже не жилец. Сложнее сказать, почему Белла приплела туда полукровок, – он на секунду задумался. – Если только…

– Тех полукровок, у которых кто-то из родителей магл, совсем не волшебник! – подхватила Нарцисса, одновременно с ним придя к тому же выводу.

Уолден согласно кивнул.

– Но хоть что-то мы должны сделать! – вспылил Сириус.

– Ты как маленький, честное слово. Смотришь на мир сквозь розовые очки, – бросил Мальсибер и подался прочь.

– Главное, что не через жопу тролля, как ты! – крикнул ему вдогонку Сириус, но флегматичный Мальсибер не удостоил его ответом.

Что-то в словах Кристиана заставило Нарциссу ощутить, будто она упустила важный момент. Как он сказал? Маленький… не то… розовые очки… розовое… Вот оно! Нарциссу затрясло от волнения.

– Амбридж! – торжествующе воскликнула она. – Чиновница из Министерства, которая заведует Комиссией по учету магловских выродков! – Нарцисса посмотрела на Макнейра. – Она знает имена всех маглорожденных, и адреса тоже. Нам нужно всего лишь…

– … заглянуть в ее память, – закончил он.

– Да, – улыбнулась Нарцисса. – Мы недавно приглашали ее на воскресный обед, Люциус налаживал какие-то связи, в общем, неважно. Она тогда говорила, что перебралась в Годрикову впадину, в старый дом Дамблдоров: ей нравится, видите ли, жить в месте, где «творилась история». Я это точно запомнила, еще подумала, что она ненормальная.

Все уставились на нее с немым восхищением. Нарцисса возгордилась своей сообразительностью – ощущения были такими же фееричными, как после блестяще сданного экзамена. Да, давно у нее не было возможности размышлять над реальными задачами, а не поставленными «умными книжками». Она с торжествующим видом покосилась на Макнейра – мол, не сомневайся, что я заоблачно умная! – и ее торжество тут же сменилось легкой растерянностью. Макнейр улыбался, глядя на нее, и это была вовсе не обычная насмешливая ухмылка (или презрительная, как у Люциуса, когда она пыталась умничать). Он улыбался так, будто безмерно гордился ею, даже в серых глазах бесследно растаяла извечная насмешливая льдинка. Нарцисса от непривычки даже смутилась. Отвела глаза, чувствуя, что лицо и шея покрываются красными пятнами.

– Вот, – неловко выдохнула она, желая, чтобы возобновился деловой разговор, и Макнейр сосредоточился на нем.

Сириус облегченно выдохнул.

– Чудесно, – кивнул он. – Возможно, удастся спасти тех, кого они решили убить. Я позову Регулуса.

– Нужно все тщательно обдумать, – сказала Нарцисса. – Но первым делом необходимо опять переместить замок. На всякий случай.

Сириус согласно кивнул. Подняв с земли смятое письмо, он заспешил к замку. Нарцисса переглянулась с Талией и Уолденом.

– Мы должны спасти в первую очередь полукровок, – опять прочитал ее мысли Макнейр.

Талия медленно кивнула и уже на ходу сказала:

– Я обговорю это с Сириусом.

Нарцисса хотела последовать за ней, но, как всегда, что-то не давало ей сдвинуться с места. И почему она не упускает возможности хоть на пару минут остаться наедине с Макнейром? Честное слово, иногда ей казалось, что она неосознанно ждет от него чего-то, но размышлять, чего именно, Нарцисса себе запрещала и злилась на Макнейра, что он тоже никогда не уходит первым.

Она покрутила волшебную палочку в руках, не решаясь еще раз взглянуть на него, и все-таки открыла рот, не в силах удержаться от хвалебных дифирамбов в честь себя.

– Да, идея отличная, – опередил ее Уолден. – Не волнуйся, Нарцисса, я знаю, что ты умная. Мне можешь ничего не доказывать.

Нарцисса подняла на него глаза. Она всю жизнь доказывала окружающим, причем нередко безуспешно, что является не просто очередным украшением Малфой-мэнора (безуспешно именно потому, что сам Люциус воспринимал ее именно так), что слова Макнейра звучали для нее дико. Как кто-то может знать, на что она способна на самом деле, если ею как личностью никто не интересуется? Никогда женщины из рода Блэк не становились просто «украшением» чужой семьи, каждый считал за честь обзавестись такой женой. Только Нарцисса стала исключением. Наверно, в ее жилах действительно течет кровь французских родственников мамы, а не Блэков.

– Ну, – она вздохнула. – По твоему поведению не очень-то заметно, чтобы ты находил во мне хоть что-то хорошее.

Она поразилась самой себе, чувствуя по собственному тону и настроению, что кокетничает.

Макнейр усмехнулся и заявил:

– Вы знаете меня хуже, чем я вас, миледи.

– Разумеется, – иронично отозвалась Нарцисса, но не смогла сдержать улыбку. – Мне бы твою самоуверенность.

– Согласен, – ехидно ответил Макнейр. – В некоторых вопросах тебе необходима простая уверенность в себе, а не болезненное тщеславие.

Нарцисса перестала улыбаться. «Ненавижу его. Неотесанный мужлан. Впрочем, чего и следовало ожидать».

– Как же ты меня достал, Макнейр, – процедила она сквозь зубы, сама не зная, то ли засмеяться хочет, то ли зарычать.

– Я всего лишь говорю тебе правду, – с серьезным видом сказал он. – И, кстати, что это у тебя?

Он протянул руку, указывая на ее ключицу. Нарцисса наивно опустила голову и получила щелчок по носу. «Идиот, нахал, распустил тут лапы, чуть нос мне не отбил». Она медленно подняла голову и прошипела:

– Что за детский сад, Макнейр?

– Извини, не смог устоять, – невозмутимо сказал он. – Мне нравится твой длинный вздернутый нос.