Узы крови (СИ)

– А я вот любуюсь, как мистер Блэк стреляет из лука, – уведомила Панси, кажется, одну Гермиону.

Гермиона посмотрела на мишень, в центре которой одиноко торчала стрела.

– Негусто, – прохладно констатировала она.

«Были дела поважнее?» – подумала она, а вслух добавила, глядя в глаза Регулусу:

– Обычно мистер Блэк не теряет времени.

Он улыбнулся так, что впору было смутиться, и приглушенно сказал:

– Мои тренировки по стрельбе – зрелище для избранных. Люблю, когда можно поспорить на что-нибудь стоящее.

Гермиона почувствовала, что уголки рта предательски вздрогнули в намеке на ответную улыбку. Регулус умеет сделать так, что на него невозможно злиться.

– Интересно, на что? – сухо осведомился лорд Мальсибер.

– На деньги? – невозмутимо предложил ему Регулус.

– Так-так-так! – раздалось позади.

Гермиона оглянулась: к ним, сверкая белоснежной улыбкой, спешил Сириус, в каждой руке по мечу. Длинные волосы он собрал в хвост.

– Всем доброе утро! – бодро выкрикнул он, останавливаясь рядом, и отдельно кивнул брату: – И тебе, Робин Гуд.

Регулус мгновенно отвернулся, усердно разглядывая виды.

– Я не собираюсь с тобой фехтовать, – предупредил он. – Можешь дразниться сколько угодно и как угодно, но я не самоубийца: биться с человеком, у которого плечи в два раза шире, чем у меня. Мы с тобой из разных весовых категорий, – и, помолчав, добавил: – Братец Джон.

Сириус недовольно фыркнул, напомнив свою анимагическую форму, и взгрустнул. Но уже в следующий миг оживился, придирчиво осмотрел оставшихся, и бросил один из мечей под ноги Макнейру. Уолден посмотрел на меч, затем на Сириуса.

– Блэк, тебе жить надоело? – как бы между прочим поинтересовался он. – Или шило где-то натирает?

– Испугался, сыкун? – дерзко ответствовал Сириус, закатывая рукава темно-синего свитера.

Уолден хмыкнул, чтобы не засмеяться.

– Горбатого могила исправит, – с мрачным видом пробормотал себе под нос лорд Мальсибер: Сириус явно не вызывал у него положительных эмоций.

Макнейр поморщился.

– Не хочу, чтобы твоя прекрасная леди осталась вдовой, – лениво ответил он и покосился на окна замка.

– Если что, Нарцисса меня исцелит, – отмахнулся Сириус. – Моя кузина ведь круче тебя, так что…

– Ага, – Макнейр носком ботинка поддел меч и перехватил правой рукой, указав острием на Сириуса. – А исцелять отрубленные головы Принцесса на горошине умеет?

– Ты сначала попробуй отрубить.

Они закинули мечи на плечи и направились прочь. Лорд Мальсибер, что-то пробубнив под нос, двинулся следом. Гермиона уходить не спешила: не оставлять же Регулуса с выдрой Паркинсон.

– Зрелище должно быть любопытное, – сказал Регулус. – Мисс Паркинсон, советую не пропускать. Вы, наверно, еще не бывали на настоящих турнирах, и кто знает, когда теперь побываете?

По лицу Панси проскользнула тень недовольства – она поняла, что Регулус спроваживает ее. Выдавив вежливую улыбочку, она повернулась к Гермионе:

– Мисс Снейп, вы идете?

Вот же неугомонная! Гермиона ответила ей не менее вежливой улыбочкой:

– Я догоню, мисс Паркинсон.

Панси, судя по виду, чуть не лопнула от злости. Гермиона и Регулус дружно уставились на нее, давая понять, что ей пора идти.

– Что ж, мистер Блэк, положусь на ваше мнение, – приторным голоском произнесла она и, не взглянув на Гермиону, наконец оставила их.

Регулус дождался, пока она не сможет его слышать, и, закатив глаза, сказал Гермионе:

– Приставучая, как банный лист.

– Ты ей понравился, – не удержалась от констатации очевидного она.

– О, – Регулус самодовольно ухмыльнулся и изогнул бровь. – Мисс Снейп, вы ревнуете? – прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.

– Нет, – с наигранным спокойствием возразила она.

– Я так и подумал, – продолжал сиять Блэк.

– Может, совсем немного, – поморщившись, признала Гермиона.

Он покачал головой, все еще улыбаясь, и, кажется, удивился, что она так просто призналась.

– Подержи-ка, – он протянул ей лук.

Гермиона осторожно взяла лук в руки и, пока Регулус заново накладывал на пальцы согревающие чары, попробовала натянуть тетиву. Ей удалось натянуть приблизительно до половины: если бы она не знала, что это не предел, решила бы, что тетива коротковата – сколько ни старалась, больше не смогла согнуть лук и на полдюйма. И это притом, что держала лук криво, а не как положено. Регулус с чисто мужской снисходительностью наблюдал за ее потугами.

– Думала попробовать выстрелить, – смущенно улыбнулась она. – Но, кажется, этот вид спорта не для меня. Впрочем, как и все остальные.

Регулус вытянул из колчана стрелу.

– Посмотрим, что можно сделать, – сказал он, и не успела Гермиона опомниться, как он шагнул ближе, встал позади нее и накрыл левой рукой ее ладонь с крепко стиснутыми на луке пальцами.

– Накладываешь стрелу вот так, – он как-то умудрился переплести их пальцы и натянул тетиву. – Указательный палец левой руки используется как опора для стрелы.

Гермиона очень сомневалась, что таким образом удастся хорошо выстрелить, но и не думала протестовать: получались почти объятия, а его теплое дыхание щекотало щеку. Его объяснения благополучно прошли мимо ее ушей.

– Теперь прицеливаемся, – протянул Регулус, прижавшись щекой к ее щеке: Гермиона попыталась наклонить голову, чтобы ему было хоть что-то видно, в результате лук накренился, и спущенная стрела попала в самый край мишени.

– Отличный выстрел, – объявил Регулус и, на мгновение приобняв ее за талию, поцеловал в щеку.

Гермиона повернулась к нему.

– Ты же не поступаешь неправильно дважды, – напомнила она.

Он лукаво улыбнулся, наклонился к ней и, заговорщически понизив голос, сообщил:

– Иногда я пересматриваю свой перечень неправильных поступков.

– Вот как? – так же тихо ответила Гермиона, чувствуя, что начинает тонуть в его глазах. Она даже забыла поинтересоваться, что послужило тому поводом.

– Ну, что? – хитренько прищурился он. – Опять заключим спор? Ты ведь так и не поцеловала меня как положено.

Гермиона поняла, что умрет, если ей придется ждать еще хоть минуту.

– Я поцелую тебя без всяких поводов, – прошептала она и, прижав дрожащие ладони к его щекам, поцеловала.

Это было почти как во сне: обжигающе холодные твердые губы, от которых невозможно оторваться. Мир вокруг словно съежился до крохотного пятачка земли, на котором они стояли вдвоем – только отступи от него на шаг, и исчезнешь навсегда вместе со всем, что вдруг потеряло значение. Дыхание сбилось – Гермиону трясло от волнения, и она на мгновение отстранилась, чтобы сделать вдох. Регулус подался вперед, жадно, с неожиданной горячностью целуя ее. Он притянул ее к себе, крепко сжимая в объятиях, почти отрывая от земли, и целуя, целуя, целуя, словно в последний раз, словно вот-вот небо рухнет на землю, и все пропадет.

А потом они долго стояли, словно оглушенные, крепко переплетя объятия, прижимаясь друг к другу лбами, и медленно вспоминали, кто они и где они. Не было решительно никаких сил, чтобы разжать объятия. Гермиона прикрыла глаза, поглаживая его по волосам и немножко не веря, что он действительно в ее руках.

– Я соскучился по тебе, – прошептал Регулус охрипшим голосом.

Она тихонько засмеялась, чувствуя, что от счастья может легко сойти с ума.

***

– Я. Его. Убью, – внезапно отчеканил Северус, который все это время молчал, стоя у окна.

Гиневра и Талия отвлеклись от своего разговора и дружно оглянулись на него. Он по-прежнему стоял у окна и что-то высматривал внизу. Недоумевая, Гиневра поднялась посмотреть, о чем это он. Талия отстала от нее на одну секунду.

Подойдя к окну, они проследили за неподвижным взглядом Северуса, и Гиневре открылось не то чтобы неожиданное… хотя все-таки неожиданное зрелище: их дочь почти повисла на шее у младшего Блэка, крепко сжимающего ее в объятиях. Их лиц почти не было видно: они прижимались друг к другу лбами. Рядом на земле валялся лук.