Не плачь, девчонка (СИ)

Её похоронили в семейной усыпальнице, такой же светлой, как всё, что она любила при жизни. Собралась вся семья, а кроме них, все, кто её любил. Такую странную, некрасивую и безумно прекрасную. Себастьян ничего не видел вокруг, стоя на коленях у маленького гроба, и только позже узнал от кузена, что по его прикидкам, попрощаться с маленькой синьорой собралась половина Парижских магов и чуть не треть магического общества Венеции. Что ж, ему легко было в это поверить, действуя часто за его спиной, Ванесса помогала и опекала многих, и он легко сносил это её самовольство, и не считал недостатком, тайком переводя на её счет в банке кругленькие суммы.

Сейчас в загородном доме собралось изысканное общество, в свет выходила младшая дочь внучатого племянника, семнадцатилетняя Софи. Собралась вся родня, ближняя и дальняя, надеялись, видать, что глава рода наконец объявит имя наследника. Ему улыбались все – кто приветливо, кто испуганно, кто подобострастно. И Несс легко бы ему рассказала, что прячется за каждой улыбкой. Она никогда не говорила о людях плохо, даже недостатки указывая мягко, иносказательно, предостерегая его от ошибок. Сейчас ему не помешало бы её мнение, потому что её смерть прежде всего напомнила ему о собственной смертности, а значит, наследника придётся выбирать очень скоро. Но не сегодня, не сейчас, надо хорошо подумать. Кандидатов было несколько, и ни один ему не нравился. Сколько надежд было возложено на сына Рейнарда Салини, Грэма, но смерть рано настигла одарённого мальчишку, свернувшего шею в каких-то итальянских горах. Сам Рейнард, внук его покойного брата, был сквибом, и наследовать, увы, не мог. И не потому, что женат на маггле, а потому, что магия рода его не примет.

Завещание Несс вскрыли вчера, и он никак не мог избавиться от размышлений о странной просьбе, что она оставила ему в постскриптуме такого важного документа. А ведь составлен он был много лет назад, и адвокат заверил, что синьора Салини больше тридцати лет не прикасалась к завещанию. «Басти, – обращалась она к нему из-за грани, – подумай о сестре, мой родной».

И что, ради Мерлина, можно думать о давно почившей сестре, более полувека века назад сбежавшей в Туманный Альбион?

Тихо скрипнула дверь, негромко кашлянул дворецкий.

- Войди, Соччо. Что-то срочное?

- Не столько срочное, сколько странное, мой сеньор!

Старый слуга, прихрамывая, подошёл к столу, протягивая серебряный поднос Себастьяну.

На гладкой поверхности с выгравированным семейным знаком сдвоенной «S» лежало одинокое письмо. Буква «М» на конверте, украшенная вензелями, и окутанная язычками пламени. Знакомый герб удивил и озадачил. Никаких дел в последнее десятилетие семья Салини не вела с английскими Малфоями.

Вскрыв конверт, Себастьян удивился ещё больше. Красивый старинный медальон сверкнул вправленным в центр изумрудом. Дрогнули руки, когда пришло узнавание. Этот медальон был изображен в дневнике предка, жившего пару веков назад.

В записке же значилась только подпись: Абраксас Драконис Малфой.

Себастьян поднял взгляд на дворецкого:

- Вызови ближний круг на вечер. Завтра мы отправляемся в Англию, инкогнито. Подготовь всё.

Конец интерлюдии.

====== Глава 31. ======

Проснулись мы оба рано. Ну как проснулись, я так не совсем, только приоткрыла один глаз и на ласковый вопрос мужа разрешила делать со мной, что угодно, только не требовать активного участия. Чем он, видимо и воспользовался, а я так просто посмотрела очень романтический сон, где неизвестный мужчина – лица разглядеть не удалось – вёз меня в карете, потом на лошади, потом вообще на ковре-самолете. И все было так чудесно, что я получила просто физическое удовольствие.

- Судя по твоим стонам, Эль, ты просто притворялась, что спишь, – несправедливо обвинил меня муж, укладываясь рядом.

- Вовсе нет, – буркнула я и с удовольствием потянулась. – Кстати, милый. Я тебе хотела про Пифию рассказать.

- Что? Где ты с ней встретилась?

Пришлось проснуться окончательно и обстоятельно передать ему разговор с прорицательницей. Заодно пришлось упомянуть Поттера, надо же было рассказать, зачем сигаретами Тома Харди воспользовалась. Ну тут и остальное у меня вытрясли. Тоби слушал всю эпопею с дедушкой Гарри Поттера как-то рассеяно, а в конце вообще впал в опасную задумчивость, разглядывая меня прищуренными глазами.

- Аврор, значит, – мягко проговорил он. И тут же сменил тему: – так Пифия хотела со мной поговорить?

- Да.

- И как ее найти?

- Очень просто – она просила прислать Данко за ней.

- Данко! – громко крикнул Тоби, и я быстро нырнула под одеяло, возмущенно взглянув на мужа.

Тот только хмыкнул и вскочил с кровати, как говорится, в чём мать родила. А тут и Данко возник.

- Я тут, хозяин, – сказал эльф, ничуть не смутившись видом Тобиаса.

- Друг мой Данко, – Тоби набросил на плечи халат, – тебе знакома Пифия?

- Да, хозяин.

- Навести её, будь добр, и скажи, что я готов с ней поговорить прямо сейчас. То есть, минут через пятнадцать.

Данко кивнул и испарился.

- Тоби, – ахнула я, наколдовав «Темпус», – сейчас только пять утра!

- Знаю! Я в душ, а ты спи.

Может быть у мужа такая сила магическая в приказах была, но я сразу опять заснула. А когда проснулась, за окном уже было совсем светло.

Вспомнив про Пифию, я очень быстро приняла душ, оделась и спустилась вниз – никого, только Данко у плиты колдует, а Северус, сидя за столом, с ладошки кормит нашего жуткого ворона кусочками сырого мяса. Причем Птиц, благосклонно блестя черным глазом, осторожно подхватывал каждый кусочек, позволяя малышу гладить пальчиками другой руки свои пёрышки.

- Доброе утро, ребятки, – сказала я, – а вы когда вернулись? Мы же с папой собирались к вам ехать.

- А я проснулся, а там все спят, – пожаловался Сев, – а Дерека нет, он не приехал, а Лиззи обзывается. И я Данко позвал – и сюда, завтракать. Тут мои друзья.

– Данко, а леди Анжелика, или хоть кто-нибудь, в курсе, что Северус дома?

- Ваш брат знает, – кивнул эльф.

- Привет, Ворон! – сказала я Птицу.

Ворон покосился на меня презрительно, как мне показалось, а Сев сразу воскликнул:

- Мам, ну ты чего? Он не любит, когда его вороном обзывают. Он же Сварог!

- О! – только и могла сказать я, потому что до нынешнего утра и не подозревала о наличии имени у нашего сурового Птица. – Привет, Сварог.

Ворон качнул головой и каркнул:

- Рррад встрррече!

- Он рад, – перевёл сын, пока я обалдело хлопала глазами.

- Я тоже рада, – я приняла у Данко чашку кофе и благодарно ему улыбнулась. – А папа где, Север?

- Папа с тётей у себя в кабинете, – сразу выдал сыночек.

- С какой тётей? – поразилась я. – Ты хотел сказать – со старушкой?

Север заливисто рассмеялся, ворон тоже как-то подозрительно щелкнул клювом, качнув головой.

- Ма-ам! Ну старушки же старенькие, а тётя очень красивая.

- Вот как! – я отставила чашку и поднялась, – пойду взгляну тогда.

На второй этаж я взбежала, а до кабинета мужа шла медленно. Как-то мне не очень понравилось известие про красивую тётю. Тем более вспомнились слова Пифии, что она носит личину, а на самом деле вполне себе роковая красотка.

Коротко постучавшись, я распахнула дверь и увидела первым делом красавицу, словно сошедшую с полотна Адольфа Вильяма Бугро «Задумчивая девушка», мрачноватая репродукция которого висела в моей комнате на стене в родительском доме. Я помнила её до мелочей, потому сразу показалось, что это она и есть. И одежда похожа, и даже красный обруч имелся в пышных каштановых волосах, разделённых на прямой пробор.

Тоби смотрел на неё с добродушной улыбкой, стоя у камина, а девушка сидела в высоком кресле и улыбалась в ответ. Это всё я успела подумать и рассмотреть за пару секунд, пока оба не обернулись в мою сторону. Муж посмотрел на меня так, словно хотел сказать: «Это не то, что ты подумала», а девушка просто поднялась мне навстречу: