Can't help falling in love (СИ)

Каждый раз, когда они говорили по телефону, они обязательно уделяли несколько минут ментальному сексу друг с другом. Горячечно шептали и стонали в трубку, лаская себя так, как говорил другой, и Эл каждый раз едва ли держалась на подкашивающихся ногах, привалившись к стене, изнемогая от жгучего и неудовлетворённого желания. Голос, мысли, пальцы — это всё прекрасно и хорошо, но только лишь в первые пару дней. Дальше становится невыносимо тяжело без его присутствия рядом с ней, без его рук на её теле, без восхитительного чувства наполненности и принадлежности ему одному.

Она всё чаще вспоминала все их места и позиции, в которых им посчастливилось заниматься любовью до этого. Одним из самых красочных воспоминаний является секс перед зеркалом в ванне в подвале Уилера. Элевен помнила, как ей приходилось неловко стоять на носочках и прогибаться назад, прижимая его голову за взъерошенные волосы к своей шее. Она жадно смотрела в зеркало, поглощая потрясающий вид того, как Майк плавно входит в неё со спины, приподнимая за бёдра, как стонет ей в кожу, прикусывая зубами, как жжётся его разгорячённое тело и как подрагивают напряжённые руки. Она никогда не забудет, как закатываются во время оргазма его глаза и как он всегда ненадолго замирает внутри неё, впитывая в себя их единение, их связь.

Майк тихо, чтобы не услышала Карен, шептал ей в трубку, как скучает по ней, как любит её, как ждёт и не дождётся окончаниях этих чёртовых двух недель. Что не спит по ночам, воображая их вместе, что проводит в ванне на десять минут дольше обычного, справляясь с жаждущим её юного и гибкого тела бунтарским естеством. А Эл, закусывая губу и тяжело дыша в ответ в трубку, смеялась и говорила, что лично она такими глупостями не страдает и что он просто озабоченный мальчишка. А сама при этом рывками загоняла в себя два, а то и три пальца, слушая его хриплый и такой любимый голос.

Когда прошла первая неделя, Эл уже готова была лезть на стенку. Но не столько из-за заточения в доме, сколько из-за отсутствия рядом с ней Майка. Если бы её заперли в четырёх стенах с ним наедине, она бы и слова против не сказала, цепляясь за него руками и ногами, а сейчас ей приходилось довольствоваться лишь их совместными фотографиями, короткими разговорами и горячими воспоминаниями.

Дни тянулись, как нуга. Элевен с отчаянием смотрела на часы и каждый раз с ненавистью понимала, что от прошлого раза прошлого лишь пять минут. Её уже тошнило от своей комнаты, от ванны, от кухни и гостиной, от телепередач, от книг, от еды, от одиночества и разлуки. Она не представляла, что будет с ней и Майком, когда они всё-таки встретятся. Да они поубивают друг друга при попытке сильнее обнять и крепче поцеловать в губы. Вот тогда Дастин смело сможет назвать их животными и посмеяться над их поцелуями, которые определённо будут похожи на попытку съесть друг друга.

Последние дни она стала воображать, какой же будет их долгожданная встреча. Каким потрясающе тёплым и родным будет Майк в её объятиях. Как она зароется пальцами в его волосы и как оставит смачный засос на его шее, чтобы он ходил и гордился им, как почётным орденом. Как будет ласкать его тело руками и как будет сама подставляться под его жадные прикосновения. Как будет отдаваться ему снова, и снова, и снова, пытаясь возместить всё затраченное на арест время. Она без промедления согласится на все его авантюры, на все самые глупые позы и опасные места. Она отведёт его в ту самую ванную комнату и едва ли не силой заставит взять её перед тем самым зеркалом, если он вдруг будет отказываться (а он не будет отказываться, в этом она была уверена).

В один из дней (до конца наказания оставалось ещё четыре) Хоппер торжественно объявил, что уходит на ночную смену. Эл же было всё равно — есть он дома, нет его дома. Пока она не увидит и не обнимает своего Майка, ей совершенно плевать на окружающих.

Поэтому она снова лежала на диване, подперев голову рукой, и листала каналы в поисках чего-нибудь интересного. Неожиданно она дошла до конца списка, где зачастую всё просто шипело белым шумом, не давая никакого изображения. И Элевен осенило. Она, конечно, уже очень давно не пользовалась своими силами, но ради такого дела можно было вернуться к этому, хотя она и обещала Майку и Хопперу, что больше не будет. Сейчас экстренная ситуация, и ей жизненно необходимо увидеть Уилера хотя бы так.

Она удобнее уселась на полу и завязала глаза найденным в шкафу шарфом. Настроила белый шум погромче и без труда отчётливо представила себе в голове Майкла, пытаясь с ним связаться. Девушка почувствовала, как с непривычки у неё очень рано пошла кровь носом, но ей было всё равно, главное сейчас — это Майк.

***

Эл вновь оказалась в этом странном чёрном и пустом пространстве, где пол был полностью покрыт водой. Она сосредоточилась и оглянулась. Вдалеке виднелись знакомые очертания кровати Уилера. Он спит?

Девушка уверенно двинулась к нему, а потом даже сорвалась на бег, желая как можно скорее увидеть парня. Она шлёпала босыми ногами по воде, тяжело дыша носом, и всё бежала, и бежала к нему, не отрывая взгляда от кровати впереди себя. И чем ближе она была, тем отчётливее становились детали мебели. Элевен прекрасно помнила эту старую полуторку с чуть жёстким матрасом, а вот это чёрное постельное бельё видела впервые. Карен решила сделать сыну подарок? Или откуда тогда оно? Но, на самом деле, это сейчас было не так важно. Важнее то, что поверх этой чёрной ткани вольготно раскинулся Майк. И он определённо не спал.

Одеялом в такую жару он категорически отказывался пользоваться (в отличие от мерзлячки Эл), поэтому тонкая простыня была жгутом скручена и сбита ногами куда-то в конец кровати. Чёрные, спутанные и чуть влажные (он после душа?) пряди ореолом разметались по его подушке. Как же она скучала по этим волосам, кто бы знал. А сам Майкл, полностью обнажённый, лежал едва ли не по середине матраса и уверенно ласкал себя рукой, прикрыв глаза.

Элевен раскраснелась, задохнувшись и прикусив нижнюю губу. Она и не думала, что может прийти к нему как раз в подобный момент и застать его за мастурбацией. Но она определённо не была против этого, жадно любуясь его прекрасным и всё ещё бледноватым (несмотря на лето и солнце) телом, гармонично сочетающимся с чёрным постельным бельём.

— Эл… — вдруг прохрипел Майк, чуть запрокинув голову и открыв вид на подёргивающийся кадык. — О боже… Эл… Да…

Девушка совсем раскраснелась. Ей казалось, что её температура достигла предела, и она сейчас просто сгорит от смущения и стыда. Но нет, отчаянно пылали только щёки и всё её соскучившееся по парню тело, которое весьма однозначно отреагировало на его внешний вид и голос.

— О да. Эл… сделай так снова…

Она с ехидной улыбкой вскинула бровь, беря на карандаш напоминание о том, чтобы спросить его при встрече, что же она такое делала в его мечтах.

Но смех смехом, а когда парень снова негромко простонал, быстрее двигая рукой, Элевен сглотнула и приблизилась к его кровати. Стянула через голову его старую растянутую футболку и быстро избавилась от трусиков, откидывая их куда-то в воду. Ей совершенно без разницы, что с этими вещами потом будет. Она забралась на матрас коленями и подползла к Уилеру, нетерпеливо кусая губу.

— Майк?..

Тот вдруг дёрнулся, как от удара, и удивлённо распахнул глаза, начиная испуганно и встревоженно оглядываться.

— Эл?

— Майк! — чуть громче позвала она, наклоняясь к его лицу и обхватывая его за щёки ладошками.

И тот вдруг посмотрел ей прямо в глаза, как будто тоже видел её.