Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ)

— Но почему… Я же должна это записать!

— Запишете обязательно, — немного резко пресек мои возмущения ректор. — Новые обстоятельства выяснились лишь сегодня, все-таки нелегко перешерстить целую библиотечную секцию. И работа эта еще продолжается, хоть боюсь, ничего больше мы не найдем. Но, руководствуясь тем, что уже известно, я отправил запрос в королевскую библиотеку, библиотеку парламента и в историческое общество. Возможно, где-то сохранились списки четвертого тома “Истоков” или иные источники, из которых мы сможем узнать особенности нужного нам ритуала.

— Ненужного нам ритуала, — прогудел в кулак профессор Гриффит. — Совсем это нам не нужно. Искажения реальности, одно меняет всё… Убивать за такое. Просто брать и убивать.

Произнес он это негромко, со спокойной задумчивостью, но у меня мурашки поползли по спине. О чем думал этот человек? Не о том ли, что в прежней реальности, возможно, не произошло несчастного случая, изуродовавшего его и лишившего его сына слуха? Или что-то невероятно хорошее, чего теперь он даже не вспомнит, навсегда осталось там?

А ведь каждый из присутствующих может рассуждать так же. И не исключено, что окажется прав.

Одно меняет все.

— Да, искажения реальности опасны, поскольку влекут за собой изменения, помимо тех, ради которых, собственно, был проведен ритуал, — подтвердил ректор. — И лучшее, что можно сделать, вернуть историю в ее естественное русло. Я уверен, что пока еще процесс обратим. Пока мы помним, пока на стенах еще появляются кровавые надписи — эхо использованных чар. Решение есть и мы его найдем.

Возможно, он не думал об этом, решая, кому предложить место в комиссии, но выбор оказался хорош еще и потому, что другие люди, более успешные, более счастливые, никогда и ничего не терявшие, могли бы не согласиться с ним в том, что касалось обратных изменений. Они боялись бы за свое настоящее, которое, быть может, являлось следствием искаженного прошлого. У тех, кто сидел за столом, таких сомнений не было — напротив, у них была надежда, что вернув все на круги своя, они вернут потерянное счастье.

И, наверное, лишь я, с присущим мне “оптимизмом”, думала: “А не станет ли все еще хуже?”. Думала, но вслух ничего не сказала.

— Первое, чем мы должны озаботиться, — строжайшая секретность, — продолжал Оливер. — Если у злоумышленника есть возможность повлиять на скорость изменений, не будем давать ему повод это сделать. Пусть остается в уверенности, что никто не знает истинной причины исчезновений. Второе: сбор информации. Все, что нам известно о магии драконов… Мисс Милс, полагаю, этот вопрос должны курировать вы. Профессор Брок вам поможет. Мистера Гриффита я хотел бы попросить…

— Да? — правовед заинтересованно поднял голову.

— Мы думаем, — милорд Райхон переглянулся с инспектором, — что для записей мисс Аштон не годится простая бумага. Нужен носитель с долгосрочной защитой от любого механического и магического воздействия. Вам ведь известна технология оформления законодательных документов? Что-нибудь, что невозможно испортить или подделать…

— Пергамент из человеческой кожи подошел бы, — мрачно и без намека на шутку произнес мужчина, коснувшись кончиками пальцев обожженного лица. — Но его изготовление сопряжено с некоторыми сложностями.

— Да-да, нам бы что-нибудь попроще, — закивал инспектор.

— Можно оформить в виде “золотой грамоты”, - предложил, растягивая слова, правовед. — Раньше так скреплялись вассальные клятвы. Пергамент… обычный… обработать специальным раствором, рецептуру можно найти у алхимиков. Писать придется кровью…

— Чьей? — спокойно, и меня успокаивая легким пожатием руки, спросил Оливер.

— В идеале — самого писца, — мистер Гриффит смерил меня оценивающим взглядом и разочарованно поморщился: — Но мисс Аштон быстро испишется. Поэтому — моей, вашей… любого, кому не жаль отдать полпинты для общего блага… Ритуал, последствия которого мы хотим обратить, тоже проводился на крови. Возможно, у нас получится создать противовес и зафиксировать… или хотя бы замедлить изменения. Листы пергамента сшить в книгу и под замок… Мисс Аштон лучше тоже под замок…

— Я не хочу под замок! — выкрикнула я испуганно.

— Не будем излишне усердствовать с осторожностью, — едва заметно улыбнулся мне ректор. — Элизабет уже охраняют, этого достаточно.

— Как знаете, — обронил рассеянно профессор правоведения. Прикрыл здоровый глаз ладонью, а стеклянный продолжал таращиться на нас. — Излишней осторожности не бывает… На изготовление такой книги понадобится время. Неделя… десять дней… Потом еще писать… Найти бы мерзавца — быстрее было бы.

— Убить? — уточнил профессор Брок. — Обычно это работает: не выполнившее свое предназначение заклинание разрушается, если устранить создавшего его мага. Но тут мы имеем дело с неизвестным нам ритуалом…

— Книга, — перехватив взгляд Оливера, прошептала я одними губами.

Мужчина кивнул.

— Меру наказания для преступника определит суд, — произнес он веско. — А нейтрализовать последствия ритуала, как мы полагаем, можно, уничтожив книгу, в которой была записана новая судьба его инициатора… Не исключено, что это уничтожит и его самого, и суд не понадобится…

Кровожадные нотки, прорезавшиеся в последней фразе ректора, вызвали удовлетворенную улыбку у мистера Гриффита и заставили нервно поежиться мисс Милс.

— Вы думаете, человек, устроивший это, еще в академии? — спросила она милорда Райхона. — А если… Если он изменил свою судьбу таким образом, что находится сейчас далеко отсюда? Живет в столице, к примеру? Занимает высокую должность? Как тогда…

— Уверен, он еще здесь.

Слова свои Оливер ничем не подтвердил, но никто этого и не потребовал. Возможно, доверяли его чутью. Возможно, сами хотели верить, что преступник не ушел далеко и до него, как и до книги судеб, удастся добраться.

Дальнейшие обсуждения я слушала невнимательно. Навалилась вдруг усталость, апатия. Голова разболелась, хоть вряд ли кто-то из магов вновь решил опробовать на мне свои силы. Просто еще один длинный день вытянул все силы. Сами собой сдавшиеся экзамены, Грин, посольство, леди Каролайн, единорог, обед с лордом Эрентвиллем, приглашение на летучий корабль, а после — это вот заседание комиссии, на котором я и протоколист, хоть с самого начала совещания не записала ни слова, и аномалия, и, пусть меня никто тут не называет так, все та же мышь, и опять надо мною собираются ставить какие-то опыты.

Хотелось скорее сбежать отсюда в общежитие, в нашу с Мэг уютную комнатку, и чтобы они с Сибил сидели рядом и болтали о чем-нибудь простом и понятном, не связанном с загадочными ритуалами, изменившимися реальностями и судьбами мира. Кофе со сливками и кусочек ванильного кекса, или шоколад с мороженым, или травяной чай — попивать медленно, укутавшись одеялом и не думать ни о чем…

— Проводить вас? — тихо спросил Оливер, когда с разговорами наконец закончили и члены новоназначенной комиссии один за другим покинули зал.

— Нет, — отказалась я, как и накануне. — Пройдусь. Меня ведь охраняют?

Время не позднее. Дождя нет. Разомну ноги, проветрю голову…

Но в холле меня поджидали.

— Мисс Аштон, — профессор Милс, уже успевшая надеть длинное синее пальто с глубоким капюшоном, спадавшим ей на лицо, приблизилась решительным шагом. — Хотела сказать вам… отлично…

Я непонимающе нахмурилась.

— По моему предмету за семестр — отлично, — разъяснила женщина. — Можете не тратить время на оформление доклада. У вас, как я понимаю, хватает других забот. И понимаю, чем вызван ваш глубокий интерес к этой теме…

Она усмехнулась и, ничего больше не говоря, развернулась и пошла к выходу.

А ко мне уже спешила неизвестно где прятавшаяся до этого момента леди Райс.

— Элизабет…

— Простите, леди Пенелопа, — потупилась я. — Я не могла вам рассказать.

— И не должны были, — отмахнулась она. — Все правильно. Мне… Мне жаль, что это случилось именно с вами, и если я могу чем-то помочь…