Камень сердолик (СИ)

- Вот погоди, - прошипел он, - оклемаешься, так я тебя лично придушу! Камель, как ты мог так рисковать? Я чуть с ума не сошёл, я думал, что уже потерял тебя…

Клим с трудом поднял руку, дотронувшись до щеки Азура, и прошептал:

- Я тоже тебя люблю…

- Дурак… - всхлипнул Азур, - я же… я же… Я же сразу почувствовал, что ты уходишь… Это было так, словно сердце вырвали… Не делай так больше…

- Не буду, - с максимальной искренностью пообещал Клим, и Азур сквозь слёзы улыбнулся:

- Вот погоди, оклемаешься…

- И ты меня лично придушишь… - прошептал Клим. Говорить было трудно, да и тело повиновалось с трудом. Даже веки были неимоверно тяжёлыми, словно к каждому из них прицепили тяжёлую гирю. Но улыбка Азура стоила того, чтобы оставаться в сознании.

- Не просто придушу, - помянутая улыбка стала просто хищной, - привяжу тебя к кровати и заставлю вспомнить, кто из нас чаще бывал сверху. И пока у Руши не будет ещё одного братика – из постели не выпущу.

Клим соображал с трудом, но за словосочетание «ещё одного» сразу же зацепился.

- В каком смысле – ещё одного? У нас же вроде только Руши…

Хищная улыбка Азура стала ехидной, и он заявил:

- Уже нет. Только ты, любимый, можешь решать проблемы прибавления в семействе так радикально.

Только тут Клим обратил внимание на непрекращающийся детский плач. Младенческий плач. И Руши, и Ами были уже слишком большими, чтобы рыдать так.

- Это… это кто? – с трудом выдавил он. – Вы кого-то спасли в подземельях? Там был ребёнок?

- Нет, - мягко улыбнулся в ответ Азур. – Этот малыш появился рядом с тобой ни с того, ни с сего, пока ты там без памяти валялся, уничтожив это чудище. Девушки, конечно, попытались его успокоить, но он явно хочет быть рядом с тобой, мой милый Хранитель… Позволишь его принести?

Клим почувствовал, что для его контуженных мозгов все эти сложности уже слишком, и попробовал отъехать в беспамятство, но не тут-то было.

Требовательный младенческий рёв стал громче, а потом в голову просто ворвался голос Камушка:

«Ну, ты что, и сейчас не слышишь, не слышишь, не слышишь?»

«Камушек?» - пораженно спросил Клим, и рука его рефлекторно дёрнулась к мешочку на груди. Мешочек был на месте. Плоский и лёгкий. Он был пуст.

- Азур… - прошептал Клим. – Где… Где Душа Фаэ?

- А я о чём? – улыбнулся Азур. – Погоди, сейчас увидишь. Нулле!

К Климу подошла Нулле, державшая на руках аккуратно спелёнатого малыша. Очень необычного малыша. Волосы младенца были ярко-рыжими, маленький ротик кривился в недовольном крике, сопел крохотный носик-кнопка. Но не это было необычным. Кожа малыша была матово-золотистой, она словно светилась изнутри. Но самым необычным в облике были глаза – двухцветные, как у Фаэров, с радужкой насыщенного золотого цвета, в которой мелькали рыжеватые искорки. Мелькали и исчезали. Зрелище было необычное, но малыш был так мил, что хотелось взять его на руки, прижать к себе, приласкать.

«Камушек? – вырвалось у Клима. – Это ты?»

«Здравствуй, папочка! – тут же последовал мысленный ответ. – Как тебе шуточка Великой Пустоты?»

«Ты… ты получил тело? Стал ребёнком?»

«Вот именно, - проворчал Камушек. – Конечно, я очень хотел стать живым, понять, каково это… Но не таким способом! И ты, мой Хранитель, теперь мой отец, Азур – второй отец, а Руши – брат! Представляешь?»

- Положи его рядом со мной, - попросил Клим Нулле. – Думаю, что так он быстрее успокоится.

«Конечно, успокоюсь! – возмутился Камушек. – Мне пока необходимо твоё присутствие рядом! Я… я пока зависим от тебя! И ты… ты можешь меня контролировать, потому что сила моя осталась при мне, а тело детское! Ни сказать ничего не могу, ни объяснить, ни чудо сотворить – я же маленький, это тело мне не подчиняется!»

«Ничего, - улыбнулся Клим, - вырастешь…»

«Куда ж я денусь… - вздохнул Камушек. – Скорее бы…»

Нулле осторожно опустила малыша на постель рядом с Климом, и тот закрыл глаза и зачмокал губками, успокаиваясь. Спустя мгновение он мирно спал.

- Ухх… - прошептала Нулле. – Наконец-то успокоился. Неужели это и впрямь Душа Фаэ?

- Ага, - отозвался Клим. – Ничего, прорвёмся.

Нулле улыбнулась, поправила Климу подушку и вышла из комнаты, прошептав, что теперь нужно найти молока для малыша, ведь он, когда проснётся, будет очень голоден.

Азур остался, он прилёг рядом с Климом, обняв его, и тихо сказал:

- Никуда теперь не уйду.

- Не уходи, - отозвался Клим. – Мне с тобой тепло.

Дверь тихо скрипнула, отворяясь, и в неё просунулась любопытная мордочка Руши.

- Ага, - тихо сказал он. – Вот вы где! И братик здесь!

- Хочешь с нами? – спросил Азур. – Тебе вообще-то уже спать пора.

- Ага, - радостно пискнул Руши и устроился на широкой кровати с другой стороны рядом с Климом.

- Спать пора? – удивился Клим. – Это ж сколько я был без сознания?

- Больше суток, - прошептал Азур. – Напугал ты нас. Но Руши твердил, что ты просто далеко и скоро вернёшься. А потом и я тебя почувствовал и понял, что всё будет хорошо. Иммаир тебя помог в эти покои перенести… Знаешь, замок так изменился… Он совсем другой. Всё меняется, Клим… Всё меняется. Теперь, когда из этого мира ушла Небесная Благодать, кажется, даже дышать стало легче… Отдыхай, любовь моя. Нам всем нужен отдых…

Клим почувствовал, как ему в подмышку уткнулся Руши, с другой стороны тихонько посапывал Камушек, Азур был рядом… И Клим наконец-то полностью ощутил себя дома. Совсем дома.

Глаза парня закрылись, и на этот раз он уснул без всяких сновидений.

========== Глава 69. После победы ==========

Прошло несколько дней, и это были очень напряжённые дни. После гибели правителя и почти всей его семьи и исчезновения Небесной Благодати Фаэ грозил хаос. Поэтому едва-едва восстановившийся Клим вместе со всем семейством и соратниками Серой Тропой переместился в столицу.

К счастью, аватара уничтожил не всю семью правителя. Уцелел один из сыновей – средний, нелюбимый отцом, слывший бунтарём и смутьяном и, как следствие, живший не в столице, а в отдалённом поместье, окружённый слугами и соглядатаями. Звали его Хайдар, и, хоть мать его считалась Гортанкой, но вот бабушка с материнской стороны происходила из знатного Фаэрского рода.

Парень оказался на диво вменяемым и, честно сказать, на правительское место не метил, хотя именно в этом его постоянно подозревал отец. К тому же отношения между отцом и сыном не ладились ещё и потому, что матушка Хайдара, будучи вполне себе здоровой женщиной, как-то внезапно захворала и умерла от горячки, когда подростку исполнилось всего тринадцать лет. А через год отец отослал его в отдалённое поместье, как в комфортабельную тюрьму. Между тем начитанный, умный парень даже не помышлял о том, чтобы свергнуть отца. Больше всего на свете он хотел быть свободным и тайком готовил побег… Только вот в семнадцать лет в нём проснулась Фаэрская кровь… а вместе с нею и любовь к одному из его охранников. Точнее, к начальнику охраны, мужчине старше его на добрый десяток лет. Тот был чистокровным Гортаном и подобные отношения не принимал ни в каком виде, но… То ли чистокровность его была сильно преувеличена, то ли Хайдар обладал слишком сильным очарованием и даром убеждения, но спустя год парочка проснулась поутру в одной постели, и с тех пор у опального принца не было сторонника преданнее. Они стали готовить побег уже вдвоём… Но вот тут и грянуло.

Клим, который чуть не озверел от наведения относительного порядка в столице (спасибо Иммаиру и вышедшему из подполья Братству, дело обошлось без крови, хотя беспорядки и были), появился в поместье в тот самый момент, когда парочка уже готова была навострить лыжи даже не на четыре, а на все восемь сторон света. Они, правда, понятия не имели о том, что произошло в столице – печальные вести ещё не дошли, так что Клима, появившегося в сопровождении Азура, Руши, Камушка и Капельки, охрана встретила недоверчиво. Пришлось убеждать в уже свойственной Климу и Камушку непринуждённой манере.