Грязь на девятой могиле (ЛП)

У входа в кафе я резко остановилась и подумала о том, насколько сильным был страх мистера Ванденберга. Одно дело – бояться за собственную шкуру, и совсем другое… А вдруг его жену и детей тоже взяли в заложники?

По-хорошему, надо было сразу рассказать о своих подозрениях полиции, но я опасалась, что какой-нибудь коп начнет слишком активно рыскать по округе и поставит под удар жизнь мистера Ви или, что еще хуже, всей его семьи. Ситуация однозначно требовала деликатности. А вооруженная кавалерия с мигалками – явно не вариант. Жаль только, я вообще плохо себе представляла, какие тут могут быть варианты.

Порыв холодного воздуха заставил меня войти в приглушенный теплый гул забитого под завязку кафе, и мой взгляд тут же метнулся к Рейесу. Он сидел спиной ко мне, и слава богу, потому что я не в состоянии думать, когда смотрю на его лицо. Как, собственно, и на широкие плечи. И на густые непослушные волосы.

Я подошла к кассовому, держа в руках деньги, которые дал мне мистер Ванденберг. Что же я могу сделать ради него и его родных? К кому обратиться? Мне позарез нужен кто-то, кто занимает достаточно высокое положение в правоохранительной пищевой цепочке. Например, детектив. Или даже начальник участка. Вообще-то, я знакома с парой-тройкой копов, но перчатки в сложившейся ситуации нужны шелковые, а не боксерские. Да и знакомые мне копы не вызывают такой степени доверия.

И тут всплывает проблема номер два: что я скажу человеку, к которому все-таки решусь пойти? Что я видела арабов, и у меня возникло дурное предчувствие? Не слишком ли по-расистски это звучит?

Проходя мимо Гаррета, я подумала, можно ли поговорить с ним. Он же что-то вроде копа, правда, я не знаю, где конкретно он работает. Еще есть мистер Петтигрю, а он-то точно бывший детектив. Может быть, с ним и посоветуюсь. Но опять же, что мне сказать? И могу ли я на него положиться, учитывая дрыхнущего в нем демона?

В этот самый момент я заметила, что ко мне с улыбкой идет Куки. Улыбка была просто широченная и прямо-таки сочилась нежностью. Куки распахнула объятия, и я уже приготовилась к тому, что подруга вот-вот влепит мне далеко не детский поцелуй. Однако поцелуя удостоился ее муж, что, конечно же, можно было понять. И муж этот, как выяснилось, шел прямиком за мной. 

- Привет, Джейни, - поздоровался он, как только Куки освободила ему рот.

Разве нет законов, запрещающих публичные выражения чувств?

Роберт (он же Боберт, как мне нравится его называть, но только по вине Куки) может похвастать теплыми глазами и очаровательной усатой улыбкой. Похоже, ко мне он испытывает почти такие же чувства, как и его жена. Они всегда приглашают меня то на ужин, то в кино. Поначалу такой энтузиазм слегка пугал, но, едва я узнала их получше (и поняла, что они не свингеры), начала испытывать только глубокую благодарность. Эти двое стали моей силой притяжения в жизни без намека на гравитацию. Канатом, связывающим меня с землей.

- Привет, Боберт. Как твое ничего?

- Не зудит. А твое как?

Он сгреб меня в медвежьи объятия, и это было чудесно, несмотря на то, что наш разговор подспудно касался здоровья интимных частей тела. Кому-то это могло бы показаться странным. Я же странности обожаю в любом виде.

- Та же фигня, - ответила я, как только он меня отпустил. – Сегодня твоя жена пыталась обслужить клиента по по-о-олной программе.

Боберт сочувственно глянул на Куки, чьи щеки мигом вспыхнули. Женаты они всего пару месяцев. Клянусь, молодоженов милее нет на всей планете. А уж Боберт!.. Где это видано, чтобы в таком преклонном, древнем, даже дряхлом возрасте, практически стоя одной ногой в могиле, все-таки встретить свою истинную любовь! И не где-нибудь, а на рейве в Мохаве! По крайней мере такую историю рассказала мне Куки. И соврала. А раз соврала о том, что познакомилась с будущим мужем на рейве, значит, считает, что правда прозвучала бы хуже. Наверное, правда там совсем ни в какие ворота. Может быть, они познакомились в стриптиз-клубе. Или на человеческом жертвоприношении. А может, и вовсе на битве тракторов.

Боберт выбрал столик неподалеку от полки с напитками, а мы с Куки решили заняться тем, за что нам платят. Даже странно, но именно этого от нас и ждут.

Проводя по кассе заказ мистера Ви, я поняла, что по поводу его ситуации чувствую некоторое облегчение. Стоило спрятаться от холода в кафе, как решение пришло само по себе. В лице Боберта. Можно же у него и спросить, что делать. Куки говорила, что в Нью-Мексико он был чем-то вроде детектива. Понятия не имею, как называют детективов в странах Латинской Америки, но на английском он говорит очень даже сносно. Наверняка сумеет подсказать, к кому я могу обратиться. Точнее – к кому нужно обратиться.

Плюс никаких связей здесь у Боберта нет, а значит, он не пошлет целый отряд рисковать жизнью мистера Ванденберга. Иными словами, я могу спросить у Боберта, кто в местном участке хотя бы гипотетически отнесется серьезно к моим словам и заодно согласится вести расследование без лишней огласки.

Как правило, Боберт остается в кафе где-то на час и ждет, когда у Куки выгорит перерывчик, чтобы они могли вместе поесть. Ну разве не мило? Оставалось только надеяться, что толпа к тому времени хоть немного поредеет, и нам с ним удастся поговорить при минимуме свидетелей.

Я никак не могла решить, посвящать ли в детали Куки. Ее муж вполне мог оказаться из тех офицеров, которые не смешивают работу и личную жизнь. Хотя бы ради того, чтобы не втягивать Куки в неприятности. Надо будет пообщаться с ним раньше, чем у нее появится свободная минутка.

Я покосилась на Рейеса. Он сидел за столиком, ел сэндвич и читал что-то в телефоне. Через пять секунд ничего не изменилось. Еще через пять секунд он откусил кусок и продолжил читать. Еще приблизительно пять секунд спустя…

К Рейесу пританцевала Фрэнси с подносом десертов, который мы используем, чтобы соблазнить гостей заказать чуточку больше, чем влезет им в желудки, и спросила, не положил ли он на что-нибудь глаз. Причем к десертам вопрос никакого отношения не имел.

Фрэнси расстегнула две верхние пуговицы на блузке и наклонилась, чтобы Рейесу было лучше видно.

А ведь я так тоже могу. Грудь у меня что надо.

Однако сегодня Фрэнси буквально пошла вразнос, потому что уже докатилась до отчаяния. Даже со стороны все это выглядело печально.

И стало еще печальнее, когда Рейес все-таки обратил внимание на ее усилия, из-за чего я чуть не вывалила спагетти на колени клиенту.

Спустя несколько долгих и мучительных секунд, в течение которых ни я, ни Фрэнси не дышали, Рейес ответил:

- Спасибо, может быть, позже.

Фрэнси захлебнулась разочарованием. Я от восторга взлетела в небеса. Причем восторг смешался со сладкой эйфорией. При мне Рейес говорил очень редко, и услышать его голос было все равно, что искупаться в теплой карамели. Честно говоря, моя реакция пугает даже меня.

- И что ты о нем думаешь? – спросила у меня Дикси, кивком указав на того, приближаться к кому мне точно скоро запретят в судебном порядке.

- О ком? – превратившись в саму невинность, переспросила я. – О Рейесе?

- Угу, - прогудела Дикси, подливая чая со льдом моему клиенту.

- Ну… ничего так.

Ее губы сложились в порочную, как мои самые темные фантазии, ухмылочку.

- Согласна.

Вот же распутная нахалка! Время от времени Дикси обходила зал, все больше зависая то возле Гаррета, то возле Рейеса. Честно говоря, только из-за них она вообще и ходила по залу, потому что крайне редко брала на себя обязанности официантки.

Я пошла по своему сектору принимать заказы и начала со столика, где сидели гости в возрасте от тридцати и выше. Все поголовно – женщины. Разряжены в пух и прах. В заказах – сплошь вода с лимоном и салатики. Бедняжки! Я приняла заказы еще с двух столиков и двух кабинок. Все посетители – женщины. Разряжены в пух и прах. Слава богу, не все заказали воду с лимоном и салатики.