Очень приятно, Демон! (СИ)

А вот и Мидзуки, мрачнее тучи. С синими мешками под глазами и опухшим лицом.

Что произошло?

Радость Нанами от пробуждения, была не долгой. В голову бурным вихрем, ворвались воспоминания вчерашнего дня. Ужасного. Убийственного. Душащего. Уничтожающего.

Хорошо, что окно в комнате было распахнуто, потому что от подступившего ужаса, тело онемело и воздуха стало жутко не хватать. Нанами задышала так, будто пробежала десять кругов марафона.

— Кирихито! — воскликнула она, подскочив на своем футоне и откинув прочь одеяло — Мне надо идти — пробубнила она, в спешке покидая друзей и хватая свою куртку, что валялась рядом.

— Стой! — Томоэ схватил ее за запястье, и ноющая, неприятная боль прошибла, хрупкое тело. Девушка выхватила руку и поморщилась от неприятных ощущений, но медлить не стала.

— Аккуратнее олух! Ей больно! — взмолился змей.

Сейчас Нанами не знала куда бежать, но ей нужно было найти его. В голову закралась идея идти к камню, что открывает проход в страну Иомино-Куни. Так можно попасть в то место где заперт Кирихито и спасти его. А еще нужно будет отыскать его тело. Одним словом голова богини работала на полную катушку, но лишь в одном направлении — вернуть Акиру.

— И без тебя знаю гаденыш, я не специально. — Томоэ вновь обернулся к Нанами, но та уже накинула теплую куртку поверх своей одежды, окровавленной и грязной. В этом она была вчера. Но тратить время на душ и переодевания она не собиралась. Сейчас ничто не могло остановить. Никакие уговоры и даже голодное урчание животика. — Да стой же! — крикнул лис, когда она бежала к двери — Он жив!

Это все же остановило.

Нанами обернулась.

Ладонь соскользнула с дверной ручки, и она послушно подошла к Томоэ. Сейчас Нанами готова была расцеловать хранителя, за то что заставил ее сердце не задыхаться от бесконечной боли, а снова биться.

— Кирихито жив? — переспросила она, чтоб услышать подтверждение.

— Да.

— Но…как? Я же видела…он не дышал.

— Ты помнишь, что потом было? Нанами-тян? — осторожно спросил Мидзуки, подводя Нанами к футону.

Богиня послушно присела, а змей и лис устроились напротив.

— Он сказал мне не реви… а потом… все — какими же горькими были эти воспоминания. Было ощущение, что в ране ковыряют металлическим сверлом. И судя по всему, наконечник щедро смазан солью. Нанами поджала губки. И улыбнулась, чтоб не разрыдаться. Главное он жив. А значит она непременно его найдет. — Кто спас, Кирихито? — не правильно задала она вопрос. Хотела спросить « кто спас меня ».

— Химемико — Томоэ встал с футона и отошел к окну. Уставился в него, оставив собеседников за спиной — Она сняла браслет.

А ведь Нанами бесконечно на нее злилась, за то что солдаты богини зубатки, учувствовали во вчерашнем кошмаре. Заставили ее бесконечно страдать. Уже решила, что навсегда потеряла подругу. Она бы не смогла простить ее за смерть Кирихито. Никогда.

— Почему Химемико спасла его? Ведь это ее солдаты и Оокунинуши-сама пришли за ним? Разве нет? — унять дрожь в руках было сложно. Но все же Нанами взяла себя в руки. Не время киснуть. Все позади. Он жив и нет ничего главнее. А сейчас нужно узнать все до мельчайших подробностей.

— Ты наверно шутишь? — спросил лис, обернувшись к Нанами. Томоэ был зол. В глазах, словно бенгальский огонек искрилась обида.

Не удивительно.

Томоэ имел на это полное право. Видимо понял, что теперь ее сердце отдано его брату. И Нанами стало не по себе. Чувство вины не заставило себя долго ждать. Глупее всего сейчас просить перед ним прощения. Ему и так больно.

— Прости меня, Томоэ — все же не удержалась. А что еще она может, кроме как извинится бесконечное число раз, за то что позволила случиться тому, чего не должно было случаться.

— А передо мной не хочешь извиниться? — глаза Мидзуки блестели от слез. И на фоне красного цвета его белков, синие мешки под глазами отчетливо выделялись.

Конечно. Он тоже огорчен ее выбором.

— Хватит нюни разводить, змей. Ты и так достал меня за эту ночь. — недовольно сделал замечание Томоэ.

— Заткнись сволочь. После того что я пережил … — Мидзуки запнулся — Тебя там не было! Тебе и не снилось, что я испытывал!

— Сам заткнись. Да не было, но я спешил, как мог. Думаешь, мне было сладко?!

— Ты просто бездушная свинья, Томоэ. Только и умеешь, что нотации читать всем — не унимался обиженный змей.

— Не моя вина гаденыш, что вы с элементарными вещами не можете справиться. Ты просто дурак, и от тебя нет толку!!! — Нанами испугалась этого крика. Томоэ был в бешенстве. — Хорошо, что из вас болванов, Курама нашелся первым, иначе похоронил бы сегодня и вторую хозяйку! Идиот!

— Давай! Вини меня во всем, Томоэ!!! — Мидзуки поднялся на ноги, и в упор сверлил лиса. Голос его дрожал. — Легко всех обвинять, правда? Сам то, ты с Микаге прохлаждался и ничерта, ничерта не сделал!!! Зато горазд, махать руками после драки!

— Да если б я только знал, что на тебя придурка невозможно положится. Что ты, жалкий гаденыш, угробишь мою хозяйку! Уж точно, я бы не терпел тебя так долго в этом храме!

— Отлично, Томоэ. Давай выплескивай на меня все, что в тебе накопилось!!! От тебя ни то, что толку не было, ты даже не явился вовремя. Если б Нанами-тян на тебя рассчитывала, то уже б давно была на том свете! Ублюдок!!!

Ненавистные взгляды лиса и змея сталкивались, как холодное и горячее течение. Сплетались и превращались в неистовый огонь, который мог бы спалить весь мир к чертям.

— Прекратите ругаться! — Нанами встала на ноги вслед за хранителями. — О чем вы вообще говорите? Что с вами обоими? И почему, наконец, Химемико спасла Кирихито?!

— Что с вами? — переспросил лис, сменив жертву. На этот раз это не змей, а Нанами — Ты еще смеешь спрашивать, что с нами?.. Как ты могла, Нанами? — девушка отошла на шаг от футона, удивленно смотрела на хранителя. Фиалковые глаза прожигали насквозь и в них было не столько злости, сколько боли и горечи.

— Томоэ, прости… — еще раз сказала это. Извинялась за то, что Кирихито стал для нее всем. За то, что любовь к лису, изменилась. Переросла в нечто другое.

Но кажется Томоэ не нужны были ее извинения. Он весь горел будто демон из ада. Прекрасное лицо исказилось мучением. Хранитель подлетел к своей хозяйке, грубо схватил за руки и задрал грязные рукава блузки по локоть, обнажая бинты.

— Зачем ты сделала это? Дура! Зачем?!

Первые секунду она не понимала, о чем говорит лис. Ведь последнее что она помнит, это бездыханное тело Кирихито, а дальше провал. Но крепко обмотанные вокруг запястий бинты, наводили на кое-какие мыслишки. Далеко не приятные.

— Томоэ, что произошло? Это… — девушка кивнула в сторону плотно обмотанной ткани на руках — я?

— Да — на этот раз он не кричал. Отпустил локти хозяйки и прикрыл прекрасные фиолетовые глаза.

Только теперь богиня осознала, за что действительно должна была просить прощения. Не выдержав его грусти, Нанами аккуратно погладила пальцами его щеку. Хотела успокоить своим касанием. Избавить от чувства вины, которое переполнило хранителя. Конечно Томоэ ни в чем не виноват, но все же такова его природа. Если с хозяйкой что-то случилось вечно считает, что это он не уберег.

Глупенький Томоэ.

— Прости меня, — не удержавшись Нанами крепко его обняла.

Сколько боли он перенес за эту ночь, по ее вине. Богиня ни о ком не подумала, совершая эту глупость. Даже о нем. Но в том ужасе, который она пережила, думать было невозможно.

Лис немного успокоился. Спокойный вздох вырвался из его груди.

— Дурочка, — сказал он погладив ее волосы.

— Расскажите мне все? — попросила Нанами отстранившись — Я ничего не помню.

— Рассказывай змей. — обратился к нему Томоэ — Мне и правда повезло, что я этого не видел… — лис отошел к окну, скрестив на груди руки.

— Нанами-тян ты…

— Не мямли гаденыш. Бесишь.

— Свинья бесчувственная, — фыркнул Мидзуки, но зато замечание лиса, помогло, продолжит уже более уверенно. — Когда этот ублюдок почти подох, ты схватила катану, и порезала… — запнулся. Выдохнул — Порезала себе руки. Ты так быстро это сделала, что когда Курама подлетел, ты уже резанула вторую. Там…столько крови было… Мм — змей сглотнул, как же тяжело было говорить все это. Слова застревали в глотке. — Химемико-тян явилась сразу, после этого. Увидела тебя… Ты на земле лежала возле этого мерзавца. Курама держал твои запястья, а мы с Джиро хотели помочь… Но ты…твоя кровь текла и текла… Химемико, лечила твои раны, …но… почему-то не сработало… Мы сказали, что ты из-за этого поганца….ну… Химемико-тян все поняла и сразу сняла с него браслет, пока я держал … — каждое слово давалось как великий подвиг. Мидзуки вспоминал все пережитое заново. В тот момент он думал, что концы отбросит. Эта ночь была самой худшей в его жизни, после той как умерла его хозяйка. А теперь лис заставил его объяснять все в подробностях. Ели сдерживался, чтоб не разрыдаться. Но одна слеза все же вырвалась и медленно катилась по щеке. — Я …я держал твои руки…а Курама затягивал ремни… я был весь перепачкан твоей кровью… и…