Хозяин видений (СИ)

— Ты… что предлагаешь?! — Я даже приподнялась от удивления. Заглянула ему в лицо. Серьезен, даже более чем. — Но как же закон крови, который ты так чтишь? Разве это его не нарушает?

— Нет, конечно, — улыбнулся и подарил мне легкий поцелуй. — Я же говорил, что есть исключения.

— Да, венчание, я помню. О матерях детей скади ты не говорил.

— Верно, — лукаво улыбнулся Эрик. — Не говорил. Хотя это исключение тоже есть. Но венчание мне нравится больше.

Я молчала и ошеломленно хлопала ресницами. Выглядело, должно быть, комично. Иначе чего бы ему так насмешливо смотреть?

— Что же ты молчишь, болтушка? Тебе ведь всегда есть, что сказать. Не ответишь? Пойдешь за меня замуж? — Он многозначительно посмотрел в потолок и лениво добавил: — А то надоело тебя ревновать, это напрягает.

— То есть жену ревновать необязательно? — нахмурилась я.

— Жену нет. Жена уже никуда не денется.

Улыбается. Довольный. А мне сразу вспомнился Мирослав с его пятью женами… Нет уж, дудки!

— Вы, вожди, считаете, что можете заводить жен направо и налево! — выдохнула я с раздражением. — Причем, чем больше, тем лучше. А для меня это неприемлемо. Что будет, когда я надоем тебе, Эрик? Найдешь себе еще одну жену?

— С чего ты взяла, что надоешь мне? — Он удивленно приподнял бровь. — Кто сказал тебе эту чушь?

— Я знаю мужчин, и в курсе мнения вождей на счет венчания.

— Влад не пример для подражания! — выдохнул Эрик, и в его голосе проступили нотки злобы.

— Вот вообще о нем не думала сейчас. — Я взяла его большую ладонь и переплела наши пальцы. — В свое время Мирослав Теплов мне целую лекцию прочел о месте жены в жизни мужа. А потом подтвердил эмпирически — на собственном опыте. У него было пять жен. Рик — вождь андвари — гуляет и не скрывает этого. Его сын по стопам отца идет семимильными шагами. Законы хищных, Эрик, не на стороне женщины.

Он развернулся ко мне и посмотрел очень серьезно.

— Скудный у тебя опыт. Однообразный. У моего отца была всего одна жена — Божена. иРик — вождь андвари — РиИ они любили друг друга до самой смерти. — Он вздохнул. — И даже после… Когда я смотрел на них, мечтал, что у меня все будет так же. Женщина, которую я полюблю и которая полюбит меня. Если такая есть, зачем другие?

— Я не знала…

— Но ты права, что не соглашаешься сразу. Венчание — это серьезно. На всю жизнь. Назад дороги не будет, малыш.

— И ты правда хочешь этого со мной? Со мной одной?

— Хочу, — кивнул. Улыбнулся. А я не могла поверить, что все это правда.

А синий обволакивал, успокаивал. Усталость навалилась свинцом, не физическая — эмоциональная. И я провалилась в сон. И уже балансируя на грани, убаюканная ласковыми поглаживаниями Эрика, подняла к нему лицо.

— Алан…

— Спи, — прошептал он. — У скади есть кому за ним присмотреть.

Я поверила ему и уснула.

Мне снова приснилась та девушка, шатенка. Она сидела в траве и смотрела вдаль, на закат. По бледной щеке ее катилась слезинка, но мне уже не хотелось к ней подходить. Как и пытаться помочь. Порой на помощь другим уже не остается ни желания, ни сил. К тому же я вовсе не настроена была тревожиться.

В конце концов, могла я позволить себе немного безоблачного счастья? И выспаться нормально?

Впрочем, ночью Эрик меня все же разбудил.

Эпилог

Закат окрашивал кроваво-красным горизонт, воздух наполнялся долгожданной прохладой.

Здесь, у очага, всегда тихо. И спокойно. А сейчас мне нужна тишина.

Совершенно непонятное творится со мной в последнее время. Потеря контроля, неудержимая злость, алогичные поступки. И чем больше пытаюсь все исправить, тем больше порчу. Словно на меня снова наложили проклятие, и в этот раз я в него верю.

А все она — Полина. Несносная, упрямая, триста раз проклятая. Иногда кажется, чем больше я делаю шагов навстречу, тем больше она отдаляется.

Но не это бесит больше всего. Бесит то, что я не могу это контролировать. Она, словно дурманящий, ядовитый газ, впиталась в кожу, проникла в кровь и живет там, изводит.

Хрупкая фигура, острые ключицы, родинка чуть ниже, во впадинке. Там еще такая прозрачная кожа, что проглядывают вены. Тонкие запястья. Большие глаза с изогнутыми ресницами. И ужасный характер.

Чертово проклятие все еще действует? Я ведь никогда не верил в него. Только в себя. Потому что я — единственный, кто может влиять, изменить что-то.

Иногда она снится мне и обвиняет. Но разве я был так уж неправ? Разве не сделал все, чтобы она жила? Чтобы дышала, двигалась, улыбалась, поправляла волосы? Чтобы мир не потерял ее?

Впрочем, кого я обманываю? Я сделал это для себя. Разве есть еще такие, как она? Ошибка мира и мой личный кусочек света. Ускользающий сквозь пальцы песок…

— Ты справишься, — сказал я в пустоту. Месяц на небе зловеще оскалился. — Просто нужно время. И план.

— Иногда нужно уметь действовать не по плану, — неожиданно ответил спокойный мужской голос, и я обернулся.

Незнакомец стоял за спиной, смотрел на меня и улыбался. Хищный. Невысокий, темноволосый. Нездешний. Сильный, но не опасный для меня.

Как я это узнал? Просто знал.

Откуда он здесь, в защищенном от проникновения месте?

— Кто ты? — нахмурился я. Любопытство было сильнее раздражения оттого, что он проник в средоточие силы атли.

— Меня зовут Барт. И я помогу тебе.

— Поможешь? Чем? — Я прищурился, внезапно понимая…

Едва уловимое сходство ауры, характерный ореол, некая отстраненность от мира.

— Ты — сольвейг.

— Я их вождь, — кивнул хищный и почесал бороду.

— Весьма способный, раз смог проникнуть сюда, — заметил я.

— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мои способности.

— А для чего?

— Я пришел, чтобы учить тебя. Открою тайны, не доступные ни одному хищному, который не входит в мою общность.

Да ладно! Вот уж чего не ожидал. Сольвейги умеют удивлять, я должен был привыкнуть. И предложение, от которого я не хочу отказываться — еще один способ повлиять на меня.

Но дело в том, что я не люблю, когда мной манипулируют. Особенно, когда не вижу цели.

— Заманчиво, но я не верю в бесплатный сыр. И боюсь, мне нечего дать взамен.

— Ошибаешься, юноша, — снисходительно возразил сольвейг.

Давно меня не называли юношей. Возмутительно и смешно. Но играть в игры я умею — почему бы не подыграть?

— Вот как? И чего же ты хочешь?

Он серьезно посмотрел на меня. И во взгляде — как и в ее глазах порой — проскользнула вселенская скорбь.

Видно, вождь сольвейгов привык терять, знает цену потерям и готов потерять снова.

Или не готов?

Не могу сказать, что меня проняло. Что мне до него? До всех них? Есть лишь один сольвейг, судьба которого меня волнует. Но внезапно проснулось предчувствие, что именно о ней и пойдет речь.

— Ты тот, кто в конце спасет ее, — подтвердил он подозрения.

Я невольно хмыкнул.

— Боюсь, ты не по адресу. У Полины хватает спасателей. Самый главный вернулся — к нему и иди.

Барт покачал головой.

— Он не поможет. Когда наступит час «икс», нужен будет тот, кто не внемлет ее просьбам и поступит вопреки ее решению.

— И это буду я? — саркастично улыбнулся. — Я же так всегда делаю, верно? Прости, старик, но ты ошибся. Я больше не стану вмешиваться в ее жизнь. Хочет, пусть лезет на амбразуру, я не буду мешать.

— Даже если это будет стоить ей жизни? — лукаво улыбнулся он.

Даже если так. Я ей не нянька. Довольно! Полина все равно не оценит, в ее глазах это будет очередным предательством. Надоело быть козлом отпущения, пора жить своей жизнью и забить на ее проблемы. Отпустить ее.

Даже если она…

Что? Погибнет?

А ведь она может. Спасая кого-то незначительного, кто и в подметки ей не годится. Кто никогда не заменит ее миру. Мне.

Накатила обжигающая злость. Я сжал кулаки, пытаясь успокоиться. Когда дело касается Полины, сложно контролировать себя, и вождь сольвейгов это знает. Потому и пришел. Смотрит, улыбается и выжидает. Чертов манипулятор! Нельзя показывать ему слабость. Альрику уже показал, за что и поплатился.