Маска (СИ)

— Иллюзия, — пробасил один.

Я снова посмотрел в окно, и до меня дошло, что окно и пейзаж за ним поддельный, стало по-настоящему тоскливо.

Услышав за своей спиной хлопок закрывающейся двери и поворот ключа, я развернулся. И краем глаза заметил какое-то движение сбоку. Резкий поворот, и оказываюсь перед зеркалом, показывающим меня в полный рост. Как я его сразу не заметил, понять не могу?!

Медленно подошел к нему, не отрывая взгляд от приближающегося парнишки, в одних шароварах. Замерев на расстоянии вытянутой руки от зеркала, стал с любопытством себя разглядывать.

Невысокий ростом. На вид лет восемнадцать. Хрупкое телосложение, но с немного накачанными мышцами, даже кубики на прессе проглядывают, правда, не слишком, но о спортивной подтянутости говорят.

Провел пальцами по лицу.

— Я словно фарфоровая статуэтка. Черт!!! Я действительно, редкостный красавчик! Как же хреново-то!

Белоснежная кожа, которая как будто светится изнутри. Роскошные снежно-белые волосы, которые волной спускаются прямо до задницы, их холодную белизну подчеркивают контрастные пряди под цвет моих глаз.

Самое пристальное внимание привлекают мои глаза. Сиреневые, а сейчас еще и с сузившимся вертикально зрачком. Я как инопланетянин, блин. Проморгавшись, я снова глянул в зеркало. Глаза снова с обычным зрачком, но своей сиреневой насыщенности не утратили. К тому же они были немного больше и круглее, чем у обычного человека, что, несомненно, очаровывало.

— Теперь я понимаю, что просто так от меня не откажутся, — вздохнул я, усаживаясь на кровать.

Судя по внешности, я получился желанной смазливой постельной игрушкой.

— И кому же такое счастье достанется? — скривился я, глянув в отражение зеркала. — Эх, Огонек, кажется этот мир и я до кучи, сошел сума.

Сам не понимаю, как я так просто принял предложение Огонька, и почему мне кажется это правильным? Кто бы объяснил?!

От мыслей меня отвлекли появившиеся несколько мужчин, чуть пониже меня ростом, и до ужаса напоминающие престарелых китайцев.

— Раздевайся! — приказал мне один, наиболее пышно одетый китаец.

Ответить хотелось по- русски и с матом, но я сдержался. Надо немного потерпеть и за мной придет Огонек.

Скинуть с себя штаны дело секундное. Стою, нагло пялюсь на мужичков. Интересно, что они дальше делать станут?

Все оказалось до банальности просто. Меня поволокли в соседнюю дверь, как стая обезьян, подхватив на руки, и опустили в ванну. Следующие несколько часов меня мыли, мыли и мыли… Затем стали удалять волосы со всего тела. Когда они добрались до паха… Здесь я уже не смог сдержаться, орал и материл их так, что сам иной раз заслушивался эха летающего по ванной комнате. Я вспомнил такие обороты, которые слышал лишь раз, и при этом у самого уши в трубочку сворачивались.

Китайцы, видимо были привычные, потому что совершенно не реагировали на мои слова и действия, продолжая спокойно делать свое дело.

После того, как я стал весь гладкий, как попка младенца, меня натерли какой-то маслянистой пахучей гадостью, и оставили так лежать. Я разморенный уснул.

Будить меня не стали, просто перевернули на спину, намазав теперь спереди. Потом снова оставили отдыхать, и ждать пока эта гадость впитается.

Затем снова вымыли, завернули в шелковый широкий халат, который приятно холодил кожу, и ушли.

В комнату я практически выполз, все же такие процедуры изрядно расслабляют.

Здесь меня уже ждал поднос с еще горячей пищей и фрукты. Причем родные знакомые фрукты! Я как голодный зверь рванул к ним, и схватил в одну руку яблоко, а в другую банан, прижал к губам, и заплакал. Тоска по дому рвала душу. Ревел я долго, пока слезы сами не высохли и истерика прошла. Кто бы меня увидел, в таком состоянии, подумал бы, что я тронулся. Парень плачет над двумя фруктами, крепко зажатыми в руках?!

Так я и уснул. И сон мне снился радостный и приятный…

Словно мы с Огоньком в моем мире гуляем по парку, и весело переговариваясь, едим мороженое. Мое любимое, простое белое эскимо на палочке. А Огонек смотрит на меня своими пламенными глазами с такой же нежностью, как и в той комнате, у меня от счастья и его близости сердце бьется как пойманный мотылек. Хочу к нему прикоснуться… но он вдруг становиться грустным, и качает головой.

— Прости миль, — шепчет он, и я в ужасе вижу на нем кандалы и цепи, и его уводят. Я бросаюсь следом зову его, но он, не оборачиваясь, идет на свет, а я как не стараюсь, но догнать не могу.

— Нет!!! Огонек! — от своего крика я проснулся, не понимая, явь это или сон.

— Черт! Приснится же такое, — тяжело вздохнув, я снова попытался уснуть, но ничего не выходило. То ощущение потери, и ужаса от этого, не хотело никак меня отпускать.

— Огонек, если ты меня не заберешь, то я клянусь, сам заберу тебя, но тогда тебе мало не покажется! — погрозил я кулаком в потолок, совсем по-детски.

Следующий день я начал раздраженным и не выспавшимся. Процедуры повторились вновь, но количество масел добавилось. Я с огромным трудом сдерживался, чтобы не открутить этим китайцам головы. Стояли не ароматы, а настоящая вонь, от смешиваемых масел. У меня разболелась голова, а моему зверю все происходящее очень не нравилось. Да и я под конец, стал постоянно чихать, чем встревожил китайцев. Зато быстренько был обмыт и выставлен в комнату.

Поесть и снова спать. Вечером ко мне ввалились уже знакомые мне еще по первому разу галдящие мужички, что обмеряли и вертели меня как куклу. Точно так же они, не обращая внимания, снова стали обмерять меня.

— Ваша одежда, — сказал один из них. И трое остальных положили мне на кровать какие-то свертки.

— Спасибо, — ошарашено выдавил я. И что это такое? — У Вас, что всегда так раба подготавливают к продаже?

— Нет. Только очень дорогих, — без каких либо эмоций ответил один из стоящих мужчин. — Смотреть не будешь?

— Да, я как-то думал потом, — замялся я, ну раз публика стоит в ожидании, то не буду разочаровывать.

Свертка было ровно три. В первом оказались черные брюки, белая рубашка и безрукавка. Этот комплект совершенно не подходил рабу, тем более выставленному на продажу. Во втором, довольно увесистом, оказались черные мягкие полусапожки, изумительной работы. Я восторженно ахнул. Один из стоящих довольно и гордо перемигнулся с другим. Видимо это была его работа. Молодец мужичок. А вот в третьем лежало именно то, что в моем представлении как раз для продаваемого раба. Набедренная повязка, украшенная сверкающими камнями. Несколько браслетов тонких серебряных, что меня насторожило. Серебро оборотню в этом мире не помеха или как? И еще несколько более широких с маленькими мелодичными колокольчиками. На шею вешались многоуровневые бусы, закрывая от шеи и свисая до сосков, от них на спину ложилась свисающий шнурок, также украшенный этими же камнями. На голову одевалась диадема с капелькой посередине.

— Мне не хватает, сережек в уши и проколоть нос, — съехидничал я, но тут же заметил фанатичный взгляд стоящих мужичков, поспешил добавить. — Это шутка.

Успел вовремя, они печально посмотрели на меня, но на заметку мое заявление явно взяли.

— Это оденешь завтра, — указал главный мужичок на украшение восточного гаремного мальчика.

— А на ноги что? — не удержался спросил я.

— Ничего. Пойдешь по коврам, — ответил мне все тот же. И вся эта гурьба покинула мою комнату. Я остался в тишине. Пока умывался в ванной, в комнате уже появился поднос с едой. И снова поесть и спать?

Я лежал и смотрел в потолок, спать не хотелось. Перед завтрашним днем я ужасно волновался. А что если Огонек не придет? Нет, нет, он точно придет! Я в нем уверен, и на сердце потеплело. Огонек, стал для меня как часть моей души, теплой частичкой, которую не убрать, иначе станет холодно. К такому теплу тянешься всю жизнь, и желаешь его. Мне повезло, что появился мой Огонек. Он ждал меня, а я, судя по всему, ждал именно его. Но отчего-то мне было тревожно за него? И моя судьба как в тумане. Что будет завтра? Продажа меня, как животного, какому-нибудь больному извращенцу, который наигравшись в куклы, решил поломать теперь и людей? Хотя раб это не человек, это безвольная игрушка… Черт! С такими мыслями я точно не смогу уснуть, а надо.