Лиля (СИ)

— Ты совсем, да? — срывающимся голосом заговорила я. — Ты… ты…

— У меня не было выхода, — тихо ответил Эдамар.

И я вскочила, с бешенством глядя на него. Первой мыслью было придушить урода, потом я попробовала успокоиться, потому что все это просто не могло быть правдой, НЕ МОГ-ЛО! Архимаг встал следом и напряженно наблюдал за мной. Я щипнула себя, было больно. Место, за которое я себя ущипнула, сразу покраснело. Не показатель, решила я и щипнула вторую руку, сильней щипнула и тут же громко ойкнула.

— Это правда, Лили, — мягко, будто разговаривая с умалишенной, сказал Эд. — Не стоит делать себе больно, вы вернулись домой, вы в своем настоящем облике, и скоро вы увидите вашего брата. Посмотрите на себя.

Он сделал пас, и передо мной появилось мельтешение ярких искорок, которое сложилось в кристально-чистое зеркало. Я невольно взглянула в это зеркало, несколько мгновений ошарашено взирала на отражение, помахала рукой, отражение помахало вместе со мной. И я не выдержала.

— Это что за идиотизм?! — заорала я, и довольное лицо Сказочника вытянулось.

— Что не так? Вы прекрасны, — почему-то даже обиделся он.

— Это что за стремная Барби? — продолжала бушевать я, разглядывая в зеркале воздушное создание.

У создания были золотые волосы, не вру! Реально золотые, огромные фиолетовые глаза с длиннющими ресницами, чуть вздернутый носик, розовые маленький ротик с чувственными губками, нежный румянец на тонкой почти прозрачной коже и еще офигительное тело. Вот тело мне понравилось, оно было идеально. Но это кукольное личико… мне хотелось разрыдаться, потому что это было МОЕ отражение! Я посмотрела на свои руки, пальцы оказались тоньше и длинней моих привычных пальчиков, форма ногтей… Всегда о таких мечтала, а сейчас хотелось их мстительно сгрызть.

— Вы очень похожи на свою мать, дриаду Древнего Леса, — сообщил Эдамар.

— Кого? — я резко развернулась к нему, сжимая кулаки.

— Д-дриаду, — запнулся архимаг, невольно отступая от меня. — Она будет счастлива увидеть вас, моя принцесса.

— Мою маму зовут Надя, и она человек, яс-сно? — прошипела я. — А папу зовут Вова, и он тоже человек. И я человек! Меня зовут Лиля, мне двадцать четыре года, и я хочу проснуться от этого кошмара! — заорала я и пошла в неизвестном мне направлении, потом остановилась и стремительно вернулась к Эду. — Хочу свои каштановые волосы, хочу свое лицо! Я хочу свою жизнь, и пусть в ней даже будет психованный Алекс, но это моя жизнь, и она мне нравится!

— Мне очень жаль, — в который раз вздохнул Сказочник. — Но уже ничего не изменить. И даже если ваше человеческое тело выжило, — я вскинула на него глаза, — что вероятно, — очень медленно сказал он, — но почти невозможно, то сознание настоящей Лилии может проснуться и тогда вам все равно будет некуда возвращаться. Сознание взрослого человека подавить сложней, чем сознание младенца. Если бы у нас было время, мы бы перешли иначе, сохранив носителям жизнь, но этого времени не было, поймите, и я выбрал самый быстрый способ перемещения. Смерть открывает врата моментально, без пентаграмм и призыва энергетических потоков.

Я молча смотрела на него, не в силах произнести хоть слово. Я все еще не верила в то, что происходящее реально, но щемящее чувство не пропадало. Какая-то часть сознания знало, что он говорит правду, но только часть. А еще было ужасно больно и обидно за маму с папой, которые лишились двух дочерей. Родной, когда в ее тело подсадили иномирного паразита- меня, а потом и этого паразита, которого зачем-то вытянули обратно. Я представила плачущую маму, и сердце готово было разорваться от жалости.

— Вы звери что ли? — тихо спросила я, утирая слезы. — За что вы так с нами? Мои родители не заслуживают такого горя…

— Ваше… — начал Эд и осекся. — Я ведь говорил королю, что нужно было вас прятать иначе, привязка к новым родителям стала слишком сильной.

— Я двадцать четыре года жила с ними! — снова взорвалась я. — Слышишь, Эд? Четверть века.

— Двадцать три года и двести один день, — машинально поправил он. — Вам надо успокоиться, Лили, это еще не все новости.

— Что еще? — истерично вопросила я, утирая слезы.

— Вас ждет жених, — выпалил Эдамар. — Вы обручены с ним с рождения. Пришло время исполнить клятву ваших отцов.

На это мне сказать было нечего, и я просто хватала ртом воздух. Неожиданно успокоилась и сузила глаза. Хорошо, принцесса, так принцесса. Жених, так жених. Если это бред в коме, то получится забавное приключение. Если правда, то…

— Эд, есть ли возможность узнать, что с моим телом?

— Если это вам так важно, Лили, то, конечно, можно попробовать… — неуверенно ответил он.

— А вы можете отмотать время назад или воскресить тело из того мира?

— Ну, что вы, ваше высочество, мы же не в сказке, — сказал архимаг, улыбаясь. — Поднять тело можно, но это же будет нежить. А что?

— Да так, — не стала я его посвящать в свои идеи. — А сделать так, чтобы мама и папа не переживали?

— Лили, — осторожно начал Эдамар. — Они ведь не здесь, а я простой архимаг. — заметив, как вытягивается мое лицо и снова начинают дрожать губы, он поспешил ответить иначе. — Но если вам это так важно, то я смогу вернуться и сделать все возможное, чтобы они…

— Спасибо! — крикнула я, решив пока довольствоваться этим, и кинулась ему на шею.

Сзади раздался лошадиный топот. Я резко обернулась и увидела всадника, приближающегося к нам. Эдамар расцвел в широкой улыбке, и с явным облегчением вздохнул. Чем ближе был всадник, тем шире открывались мои глаза. Я наблюдала, как его волосы летят вместе с лошадиным бегом, как развевается его плащ, как гордо он держится в седле и откровенно млела. Вам знакомо это чувство, когда видишь мужчину впервые, но сразу понимаешь- это ОН. Вот и я вдруг поняла, что это ОН. И когда всадник спрыгнул с лошади и поклонился мне, когда я услышала его голос, я просто почувствовала себя полной дурой, потому что не мола отвести от него восхищенного взгляда. «Только бы это был мой жених», — мелькнула мысль.

— Моя принцесса, — произнес всадник глубоким низким голосом, от которого у меня задрожали коленки. — Рад приветствовать вас. Меня зовут Натаэль, и я буду сопровождать вас и Эдмара до замка вашего брата. — не жених, прискорбно.

— Здрасти, — придушенно пискнула я, потому что на большее была не способна. — Лиля. — и протянула ему руку.

Натаэль посмотрел на мою руку, потом встал на одно колено и трепетно поцеловал пальчики. Поняла, что умереть от счастья легко, но не хочется, потому что не хочется так быстро расставаться с этим чудным видением. Так же поняла, что дико хочу его, хотя бы потрогать… для начала. Если не потрогаю, то умру от обильного слюноотделения, начавшегося при взгляде на этот великолепный образчик средневековья. Но исполнить свое желание не успела, потому что сильные руки объекта моей внезапно вспыхнувшей страсти крепко обхватили меня, вызвав тихий стон, и посадили на лошадь. Потом он запрыгнул следом, и я с наслаждением откинулась к нему на грудь, вновь застонав.

— Вам плохо, ваше высочество? — тревожно спросил Натаэль.

— Мне очень хорошо, — мечтательно ответила я, наблюдая, как через меня протягиваются его руки к поводьям.

Я воспользовалась своим не очень удобным положением и обняла его за шею, положив голову на плечо. Все, я счастлива, просто безумно счастлива. Осталось только Эда скорей отправить обратно, чтобы я была спокойна за маму с папой, и жить вполне можно. Упомянутый Эд оглушительно свистнул, и к нам подбежал громадный бурый волчара, вызвав мой испуганный вздох. Архимаг забрался на него, и наша маленькая кавалькада тронулась в путь.

Я поглядывала на воплощение всех моих девичьих мечтаний, продолжая активно сглатывать, чтобы не захлебнуться. Он поглядывал куда-то мимо меня. Проследила за его взглядом и обнаружила две длинные стройные ноги с округлыми коленями, торчащими из-под коротенького халата, мои стало быть. Я сложила их как можно кокетливей и снова преданно посмотрела на Натаэля, Натаэль начал сглатывать еще активней меня, славненько. Потом я обнаружила притороченные к седлу меч, начала водить своим длинным пальчиком по рукояти, он проследил за моими манипуляциями: