Сестры по крови и духу (ЛП)

— Куда тебе нужно? — спросил Мейс.

— Что-нибудь уединённое. Тихое. Это место не подходит, — ответила я.

Кевин вышел вперёд.

— Мой дом. Родители уехали на выходные.

Его дом! О нет. Ларк убила бы меня, как только очнулась бы. Мне было всё равно. Я хотела увидеть его дом. Я хотела прикоснуться к выключателям, которых касался он.

Пройтись по полу, по которому ходил он. Я хотела понюхать его зубную щётку. Может, примерить его одежду. Плевать, если это странно — я провела 99.9 процентов своей жизни в бестелесном состоянии, чёрт побери.

— Нужно, чтобы кто-то вёл машину, — с содроганием сказала я, указывая на отвратительную машину бабушки. — Я не умею.

— Я поведу, — предложил Кевин.

О Ларк, пожалуйста, не просыпайся. Просто поспи немного дольше. Пожалуйста, пожалуйста.

— Ты уверен? Ужасная машина.

Он улыбнулся, и это было похоже на подъём луны из-за горизонта. Так ярко.

— Я не против.

Мейсон похлопал его по плечу.

— Увидимся там, приятель.

Ключи уже были в... этой штуковине. Как она называлась? Зажигание? Мне удавалось только пристёгивать ремень безопасности. Кевин открыл для меня дверь. Я улыбнулась.

— Спасибо.

Я вытащила ремень и пристегнула его через плечо Ларк. Не было нужды нам обоим быть призраками. Кевин забрался внутрь, пристегнул ремень, а затем завёл двигатель. Он осмотрел интерьер.

— Ничего себе, — сказал он. — Это действительно ужасно.

Я рассмеялась.

— Да?

Он усмехнулся, поправив эту штуку в виде палки, что привело автомобиль в движение.

— Странно разговаривать с тобой на самом деле, ты больше, чем просто голос в моей голове.

— Знаю. — Я украдкой взглянула на него. — Это здорово.

Так много всего, что я хотела ему сказать, но теперь, когда у меня появился шанс, все слова казались очень глупыми.

Мы говорили с ним несколько раз в течение прошлого года, но это казалось более... интимным. Я могла бы прикоснуться к нему, если бы захотела. Почувствовать его запах. Его тепло.

Я никогда не понимала, насколько холодно мне было всё время.

— Думаешь, Ларк поможет им?

— Да. — Это была не ложь. — Она сделает все правильно. — Просто иногда её нужно немного подтолкнуть.

— Хорошо. — Он повернулся ко мне всего на секунду, а потом снова уставился на дорогу. — Не могу поверить, что ты там. Раньше это лицо смотрело на меня с желанием убить.

— Она почувствовала себя так, будто попала в засаду. Песня...

— Она тебе понравилась?

— Да. Ларк показалось, что это было обвинение.

— Отчасти так и было. Она заставила тебя пройти через ужасные вещи.

— Она думала, что безумна, Кевин. Она чувствовала себя так из-за жизни со мной. — Я не могла ждать, что он поймёт.

Его челюсть напряглась.

— Нет. Она позволила людям заставлять себя так чувствовать. Я знаю, каково это, и это не твоя вина.

Он был милым, но он действительно не понимал.

— Мы не можем быть друзьями, если ты её ненавидишь. — Было больно это говорить.

— Я не ненавижу её. Просто думаю, что она сделала несколько плохих выборов.

Это звучало как то, что сказала бы Ларк. Как бы он мне не нравился, но мы говорили о моей сестре. Должно быть, он был единственным ребёнком в семье, потому что он, очевидно, не понимал, что единственным человеком, который мог говорить плохое о моей сестре, была я.

— Она так поступила не для того, чтобы сделать мне больно. Она сделала это, чтобы мы могли быть вместе.

Я никогда и никому не говорила этого. Вообще-то, мы с Ларк говорили об этом только однажды — коротко, после того, как она порезала себя. Был краткий миг, когда мы были действительно вместе на другой стороне. Она была мертва несколько секунд.

Это было замечательно. Мне никогда не приходилось, и я никогда бы не сказала ей, насколько замечательно.

Мы с Ларк могли касаться друг друга, но между нами всегда был невидимый барьер. Мы из разных миров, даже когда эти миры пересекались. Её присутствие рядом со мной было невероятным — и неправильным. Она не принадлежала моему миру, и я не могла позволить ей остаться.

Кевин снова взглянул на меня.

— Хорошо.

Он сказал только одно слово, но было ощущение, что оно значило намного больше. Я улыбнулась.

— Можно мне...? — я сглотнула. — Можно мне прикоснуться к тебе?

Машина вильнула, когда он резко повернулся в мою сторону, а потом снова посмотрел на дорогу.

— Сейчас?

Его голос был напряжённым.

— Я просто хочу...

Я наклонилась и накрутила один из его локонов себе на палец. Его волосы были шелковистыми и упругими, в точности такими, какими я их и представляла. Я рассмеялась.

— Никогда не прикасалась к волосам кого-то кроме Ларк.

И это отличалось от того, когда Ларк бодрствовала, а я разделяла с ней тело. Несмотря на отяжелевшие конечности и их неуклюжесть, они ощущались моими. Я всё контролировала, не моя сестра, и это... это было замечательно. И странно. Так странно.

Я убрала руку, но он поймал её и переплёл свои пальцы с моими. Его рука была тёплой. Сильной. Моё сердце вырывалось из груди. Меня стошнило, или я собиралась написать песню? Я не знала.

И это было не моё сердце, не совсем моё. Это было сердце Ларк. Я должна была это помнить. Это было не моё тело. В этой реальности у меня не было тела. Я была ненастоящей.

Но я всё равно позволила Кевину держать руку Ларк по дороге к его дому.

Ларк

Мои глаза открылись. Первое лицо, кроме лица моей сестры, которое я увидела, было лицом Мейса. Смешно, но его лицо было последним, что я помнила, перед тем как потерять сознание. Господи, видение, в котором Рен поедала глазные яблоки, было ужасным. Не то, что я хотела бы снова увидеть.

— Где я? — спросила я. — Чья это кровать? И почему от меня пахнет зубной пастой?

Клянусь её могилой, моя сестра покраснела.

Невероятно кудрявая голова Кевина появилась из-за плеча Мейса.

— Ты у меня дома. В моей постели.

Что ж, фу.

— Ты упала в обморок, — сообщила мне сестра. — Мне пришлось быть тобой: там был офицер полиции.

Я открыла рот, а потом закрыла.

— Всё нормально, — продолжила Рен со странной невозмутимостью. — Они знают обо мне. Мы друзья.

В это же время Рокси сказала:

— Твоя сестра овладела твоим телом, когда появился коп. Это было круто.

О, великолепно. Ладно, Рен во время владения моим телом убедила всех, что я буду им помогать, но что, чёрт побери, моя сестра делала пока бегала вокруг, находясь в моём теле? Я взглянула на Кевина, сузив глаза. Лучше бы ей с ним не обжиматься. Я села. Моя голова немного кружилась. Я протянула руку, чтобы не упасть, и наткнулась на что-то тёплое и твёрдое.

Это было плечо Мейса. Как только мой мозг включился, я отдёрнула руку.

— Ты в порядке? — спросил он.

Я кивнула, избегая его взгляда. Ему нужно было уйти. Он слишком меня отвлекал. Я не могла думать рядом с ним. Всё, о чём я могла думать, так это о том, что он видел меня, когда я была слабой, и я никогда не смогу это изменить. Я была обязана ему жизнью, и это тоже я изменить не могла. Это означало, что независимо от того, что я думала о других, я должна была помочь ему. Я должна была сделать всё, что в моих силах, чтобы спасти его. Может, я и была живой девушкой с бьющимся сердцем, я знала призраков, я могла с ними бороться и причинять боль, и один даже был на моей стороне.

Итак, я собиралась пойти в психиатрическую лечебницу. Населённую призраками. Хотела бы уточнить, просто в случае непонимания темы разговора, что в лечебницах, больницах и тюрьмах обитали не по одному призраку или даже не полдюжины. В большинстве из них, особенно в старых зданиях, могли обитать сотни призраков. Когда мне было тринадцать, мои родители взяли меня, и Рен, в Лондон. Лондонский Тауэр напугал меня до смерти. Рен пришлось вернуться в Мир Теней, где она жила, когда не была со мной, потому что призраки не оставили бы её в покое.